Птица в клетке

Демеш Илья

Привалило Неджи добра, конечно. История основания Конохогакуре в нескольких томах. История клана Хьюга. Да и несколько книг относящихся к прочим великим кланам. Книги про войны шиноби. И никаких книг про чакру или техники. И читать это всё было сложно… Эти иероглифы… Ну почему нельзя использовать буквы? И ложку с вилкой? Всё же лучше начнёт с попыток письма левой рукой…

Была глубокая ночь. Неджи не спал, но томно зевал, неспешно листая книги. Лампа светильника горела в ночном режиме, но света было достаточно. Его уже пару раз вырубало от скуки, и сейчас тоже клонило в сон. Тяжёлый режим больного. За прошедший день успел доесть всё то, что оставил отец. Да. Поход до кухни теперь был настоящим

испытанием. Читать было тяжело, но местами интересно. Разбираться в хитросплетениях этих иероглифов. Да и словарный запас был маловат. А вот в письме левой рукой прогресс шёл неплохо, аж приятно было. Потом Неджи переключился и взял книгу, на обложке которой красовалась эмблема клана. История Хьюга. Всё же в глубине души он надеялся, что тут будут оставлены подсказки на тему того, как снять с себя эту печать… Но усталость взяла своё, и Неджи вновь уснул. На этот раз до самого утра.

Утром в доме было тихо, слишком тихо, но и час был ранним. Он обычно просыпался позже. На часик. Готовой еды, по волшебству, не появилось, на отца в этом плане надежды нет. Не кулинар он. Потому он начал вытаскивать всё, до чего мог дотянуться. В холодильнике какое-то обработанное молоко, яйца… Вот и славно. Больше ничего не надо. Можно приготовить омлет, правда размешивать яйца в молоке левой рукой не очень удобно… Да и стоять, опираясь на костыль, тоже. Ну почему нет пельменей… Пища богов. Закинул и готово.

Четырёх яиц будет достаточно для него, и для отца. А пока готовил, Неджи придумывал легенду, которую будет заливать Хизаши. Откуда он умеет готовить и все дела. Дверь в дом скрипнула. По коридору послышались шаги, мужские. Гость ступал слишком тяжело, отец передвигался практически бесшумно. Неджи выхватил кухонный нож, но это не понадобилось. Вошедшим оказался Хо. Он окинул беглым взглядом мальчика и комнату, задержавшись на плите.

— Крепко тебе досталось, Неджи-кун, — сказал вместо приветствия. Вид он имел хмурый и уставший. Все взрослые в последнее время выглядели так.

— А отца не видели? — спросил мальчик и отрезал кусок омлета. Выглядело съедобно.

— Лучше сядь, — приказал мужчина.

— Ладно, — он всё равно собирался садится. Стоя есть неудобно. Омлет был горячим и дымил на воздухе. Нужно было чуть подождать, пока он остынет.

— Твой отец мёртв, — сказал Хо и встретился с Неджи взглядами. Если это была шутка, то не удалась.

— Что? — мальчик и не ожидал, что его голос может быть настолько холодным.

— Кумогакуре потребовало тело убийцы — Хиаши-самы, твой отец — его брат-близнец. Дальше думай сам, — сказал он развернувшись. — Вечером будем провожать его в последний путь, правда гроб будет пустым… — мужчина чуть перевёл в сторону летящий в него кухонный нож. Он на треть вошёл в деревянную стену. Неджи сидел с активированным Бьякуганом и лицо его было перекошено. — За тобой зайдут, Неджи-кун, — и скрылся за поворотом. Шаги у него были такие же тяжёлые, как и прежде.

Печать, что была на лбу, обрела вес, виски давило словно тисками. Рабский ошейник, чтоб его. Грудь была полна режущей болью, но слёз не было. Был ли Хизаши хорошим отцом? Вполне. Он готовил Неджи к жестокому миру, учил тому, что знал сам и никогда не говорил с позиции силы, продавливая что-то или настаивая в чём-то. Только с позиции опыта, давал советы и позволял делать выводы самому… Но был ли отцом для него? Его настоящие родители остались там, в прошлой жизни. Только он не помнил ни их имён, ни внешности. Ничего. Своё имя тоже забыл. А то, что самую яркую звезду, помимо Солнца, звали Сириус — он помнил прекрасно. И вкус блядских пельменей… Мысли о родителях не откликались никак тоже. Туда не вернуться, они уже его никак не касались.

А вот смерть Хизаши что-то всколыхнуло.

Но понять, что именно, было сложно. Неджи с силой сжал сломанную руку. Боль разжигала что-то внутри. Чакра струилась по телу лёгким потоком, хотелось что-то ударить, сломать, разбить. А этому причиной служило простое понимание того, что он здесь никто. Он живёт с бомбой на лбу, пульт с кнопкой от которого в руках у человека, приказавшему родному брату умереть вместо себя. А как отреагирует мать, когда вернётся? Аппетит пропал. Но поесть было нужно, даже несмотря на то, что омлет становился комом в горле. А как есть его палочками?

Ближе к вечеру за Неджи зашли. Всё тот же Хо. На нём было чёрное кимоно, видимо траурное. Взгляд, как и раньше, не выражал ничего.

— Пойдём, — сказал он. — В таком состоянии ты будешь чуть плестись.

— Не буду, — мрачно ответил Неджи. — Я уже наловчился, — не только наловчился, но и всё начало потихоньку заживать. По крайней мере каждый шаг не отдавался болью в ребрах. Хоть она и была терпимой и лёгкой, но всё же вызывала дискомфорт.

Как бы мальчик не бахвалился, темп все равно был не очень быстрым. Да и спешить он не горел желанием. Так он мог чуть отсрочить неизбежное. Клановый квартал, казалось, ожил, как муравейник после зимы. Все спешили в одну точку. Неджи нередко обгоняли. Взгляды, которые они бросали на него были либо полны жалости, либо безразличные. Что одни, что вторые крайне бесили мальчика. Все бесили. И шедший рядом Хо. Неджи чувствовал себя как под присмотром надзирателя, но сделать он ничего не мог.

Клан Хьюга, как и Учиха, были очень скрытными и боялись разглашения своих секретов, потому были единственными, кто хоронил своих членов не на общем кладбище Конохагакуре. У них было по собственному. Кого попало туда не пускали. Внимание Неджи привлёк старик, который стоял возле Хиаши и был ниже того на целую голову. Он покуривал трубку и пускал в небеса белый дым. А среди Хьюг за четыре года Неджи не встречал кого-либо курящего. Взгляд соскользнул на дядю. Хиаши хмуро смотрел на небеса, прикрываясь зонтом от усилившегося снега. Это из-за него сейчас хоронят пустой гроб отца. Зачем Кумогакуре тело Хиаши? Им ведь всё равно не заполучить Бьягуган…

— Ты ещё не научился убивать глазами. Может взгляд помягче сделаешь? — его отвлёк Хо. Он дело говорил. Ведь любой косой взгляд может плохо закончиться. Печать вновь словно обрела вес.

— Бедный мальчик… — Неджи начал слышать обрывки фраз, то и дело проскальзывающих среди людей.

— Ему всего четыре… — мальчик старался не обращать внимания на шепотки, гуляющие среди людей. Больно ему нужна их жалость.

Возле Хиаши стояла Хината. Она держала его за руку и плакала, не обращая внимания на окружающих людей. Добрая девочка. Он бы точно не лил слёз по своему дяде.

— Иди, попрощайся, — Хо сказал и подтолкнул вперёд, из-за чего неспешный ритм мальчика сбился, и пришлось перенести вес на загипсованную ногу. Неджи чуть не вскрикнул из-за неожиданности, но сдержался. Он продолжил ковылять в одиночестве, ибо Хо остался рядом с каким-то мужчиной, ответив на приветствие.

Неджи остановился перед гробом, положив руку на деревянную крышку. На ней стояла фотография отца в тёмной рамке. Это техника чакры или технологии? Взгляд по обыкновению хмурый, лицо серьёзное… Он больше никогда не сможет потрепать его по волосам. Лишние звуки, как отсекло. Он словно остался наедине с отцом. Ничего не мешало с ним достойно попрощаться. Нужно было что-то пообещать. Но только что? Чтобы хотел услышать отец? Он обязательно выживет, найдёт способ снять со лба эту печать и докажет, что будущее зависит не от судьбы, а от их самих. Он докажет это, став главой клана Хьюга, и изменит этот клан. Неджи выдохнул и развернулся.