Птицы (из сборника"Птицы")
Шрифт:
Он перевел взгляд на море, всматриваясь в белопенные зеленые буруны. Они вздымались отвесной стеной, закручивались и снова разбивались; грохот волн, ослабленный расстоянием, казался не таким оглушительным, как во время прилива.
И вдруг он увидел их. Чайки! Они качались на волнах вдали от берега.
То, что он поначалу принял за буруны, были белые чайки. Сотни, тысячи, десятки тысяч… Они поднимались и падали вместе с волнами, держа головы по ветру, будто мощная боевая флотилия, бросившая якорь в ожидании прилива. Чайки заполняли все видимое пространство. Они двигались развернутым строем, бесконечными, тесно сомкнутыми рядами, колонна за колонной. Будь на море
Нат повернулся, пошел прочь от берега и по крутой тропке стал подниматься к дому. Надо срочно кому-то сообщить, кого-то предупредить. Погода тому виной или восточный ветер, только творится что-то непонятное. Может, пойти к телефонной будке у автобусной остановки и позвонить в полицию? Но что они могут сделать? Что вообще можно сделать? Ну, он скажет, что в заливе собрались сотни, тысячи чаек, потому что их пригнал туда шторм или голод. В полиции решат, что он пьяный или сумасшедший, или, что еще хуже, выслушают с полнейшим равнодушием: «Спасибо. Нам об этом уже доложили. Действительно, из-за неблагоприятных погодных условий в окрестностях скопилось большое количество птиц». Нат огляделся по сторонам. Других птиц пока видно не было. Может, все они откуда-то из глубины страны, всех гонит холод?
Жена встретила его у порога.
— Нат, объявили по радио! Только что передавали специальный выпуск новостей. Я записала.
— Что объявили по радио?
— Насчет птиц. Они не только у нас, они повсюду. В Лондоне, по всей стране. На птиц что-то нашло.
Они вместе прошли на кухню. Он прочел то, что жена записала на клочке бумаги.
«Сообщение Министерства внутренних дел от 11 часов утра. С начала дня ежечасно поступают сведения о том, что в городах, деревнях и отдаленных районах страны огромными стаями собираются птицы. Они создают помехи движению транспорта, причиняют разрушения и даже нападают на людей. Предполагается, что арктические воздушные потоки, в зоне которых в настоящее время находятся Британские острова, заставляют птиц массами перемещаться на юг; сильный голод, по всей видимости, вынуждает их нападать на людей. Предупреждаем владельцев домов: плотно закройте окна и двери, проверьте дымоходы и примите необходимые меры, с тем чтобы обеспечить безопасность ваших детей. Ждите дальнейших сообщений».
Ната вдруг охватило непонятное возбуждение. Он торжествующе взглянул на жену.
— Ну вот, что я тебе говорил? Надеюсь, на ферме тоже слушают радио. Миссис Триг теперь убедится, что я ничего не сочинил. Все так и есть. Они повсюду. Недаром я с утра себе твержу, что тут что-то неладно. И сейчас, с берега, я видел в море чаек — там тысячи, десятки тысяч чаек, вплотную друг к дружке, булавку между ними не просунуть, — качаются себе на волнах, точно чего-то ждут.
— Чего ждут, Нат? — спросила жена.
Он пристально посмотрел на нее, потом снова на клочок бумаги.
— Не знаю, — выговорил он наконец. — Здесь сказано про сильный голод…
Он подошел к ящику, где хранил молоток и инструменты.
— Что ты хочешь делать, Нат?
— Забить окна, перекрыть дымоходы, как велят.
— Ты думаешь, птицы смогут пробраться в дом, если окна просто закрыть? Воробьи, малиновки и прочая мелочь? Каким образом?
Он не ответил. Сейчас он думал не о воробьях и малиновках. Он думал о чайках…
Он поднялся наверх и работал не покладая рук всю первую половину дня — забил досками окна в спальнях, заделал основание дымоходов. Хорошо еще, что у него выходной и что он не занят на ферме. Работа с молотком и гвоздями напомнила ему давние времена, самое начало войны. Он тогда еще не был женат, жил у матери в Плимуте, и когда ввели затемнение, сколотил для всех окон ставни. И бомбоубежище соорудил. Правда, пользы от него оказалось немного, когда начались налеты. Интересно, примут ли фермер с женой хотя бы такие простые меры предосторожности? Вряд ли, не похоже на них. Беззаботные они люди. Могут просто посмеяться, и все. Уедут на танцы или отправятся к соседям в карты играть.
— Обед готов! — крикнула из кухни жена.
— Слышу, сейчас спущусь!
Он был доволен своей работой — щиты отлично легли на окна, распорки прочно встали в основание дымоходов.
После обеда, когда жена мыла посуду, Нат включил радио, чтобы послушать известия, передающиеся в час дня. Сперва повторили утреннее сообщение — то, которое записала жена, — но в сводке новостей появились дополнительные подробности. «Стаи птиц нарушили привычный распорядок во всех районах страны, — объявил диктор. — В Лондоне в десять часов утра птицы закрыли небо так плотно, что могло показаться, будто над городом нависла гигантская черная туча. Птицы рассаживались на шпилях, на оконных карнизах, на дымоходах. Преобладающие породы — дрозд черный, дрозд обыкновенный, домовый воробей; кроме того, что естественно для столицы, в большом количестве представлены голуби и скворцы и, конечно, завсегдатай лондонской Темзы — чайка черноголовая. Зрелище было столь поразительное, что на главных магистралях остановилось уличное движение, лавки и конторы опустели, а тротуары и мостовые были запружены толпами любопытствующих».
За этим последовало описание имевших место инцидентов; еще раз было сказано, что наиболее вероятная причина этого явления — голод и стужа; напоследок диктор повторил предупреждение владельцам домов. Голос у него был спокойный, слегка надменный. У Ната создалось впечатление, что уж он-то, во всяком случае, излагает все происходящее не всерьез, словно речь идет о каком-то затянувшемся розыгрыше. И таких, как он, много, таких сотни — и никто не в состоянии представить себе, что значит сражаться в кромешной тьме с тучей птиц. Сегодня вечером в Лондоне наверняка устроят народное гулянье, наподобие тех, что бывают в день выборов. Люди будут толпиться на улице, шуметь, хохотать, напиваться. «Птиц-то сколько! Пошли поглядим!»
Он выключил радио и принялся за окна на кухне. Жена молча наблюдала; маленький Джонни вертелся у ее ног.
— Нат, а здесь-то доски зачем? — спросила она. — Теперь придется зажигать свечи чуть ли не в два часа дня. И вообще я не понимаю, какой толк в этих досках.
— Лучше перестраховаться, чем потом локти кусать, — ответил Нат. — Не хочу рисковать.
— Куда смотрят власти? — сказала жена. — Надо было вызвать войска и начать отстреливать птиц. Живо бы их распугали.
— Ну, допустим. А как, по-твоему, это сделать?
— Посылают же войска в доки, когда докеры бастуют. Бросают солдат на разгрузку судов.
— Верно, — сказал Нат, — только в Лондоне восемь миллионов жителей или даже больше. А сколько всяких зданий, жилых домов, особняков! Это сколько же нужно солдат — отстреливать птиц со всех крыш?
— Не знаю, но что-то надо делать. Власти должны что-то предпринять.
Нат подумал про себя, что власти, наверно, как раз сейчас ломают голову в поисках выхода, но как бы они ни решили действовать в Лондоне и других больших городах, здесь, за три сотни миль от столицы, это людям не поможет. Каждый хозяин должен сам побеспокоиться о собственном доме.