Птицы

Торин Владимир

— То есть ты хочешь сказать, что твое хныканье ничего не значит?

— А что оно значит?

— Что ты, маленькая рыжая дрянь, смеешь ходить здесь и удручать меня своим видом, будто пытаешься выжить меня из квартиры!

— Я ничего такого не делала!

— Ты еще пререкаешься?! Вот я тебе сейчас задам!

— Нет!..

В голосе девочки было столько отчаяния и безысходности, что Финч не выдержал.

Не раздумывая больше ни секунды, он дернул за цепочку звонка. За дверью послышался перезвон колокольчиков.

Голоса затихли.

«Не бойся! — подзадоривал себя мальчик. — Не бойся! Ты же отсталый! Веди себя, как отсталый! Помнишь, в книге про отсталых говорилось, что им и море по колено? Это значит, что они ничего не боятся. Так что не бойся! Будь отсталым, раз им так хочется!»

Из квартиры раздался окрик:

— Иди открой дверь! Или мне прикажешь это делать?!

Финч услышал звук шаркающих шагов, ключ повернули в замке, и дверь открылась. На пороге стояла заплаканная Арабелла.

Стоило девочке увидеть Финча, как она тут же побелела, а ее недоуменные глаза словно выросли и стали занимать едва ли не половину лица. Ну, хоть волосы дыбом не встопорщились — уже хорошо.

— Что ты… — начала она, но Финч ее перебил:

— Привет, Арабелла! — буднично и беззаботно воскликнул он так, будто она не стояла в шаге от него. — Вот я и пришел! Спасибо за приглашение!

Финч бесцеремонно прошел мимо девочки, снял в прихожей башмаки и шагнул в гостиную.

В комнате горели лампы. Стены были обшиты коричневой тканью с узором из кремовых листьев. Повсюду были расставлены и кое-где даже подвешены к потолку странные механические штуковины: медные, с изящными пружинами, блестящими шариками и маятниками. Горел камин. На каминной полке стояли фотокарточки в рамочках: на них была изображена мама Арабеллы, ее папа, сама девочка и их пес Бони.

У большого овального зеркала замер худосочный, но при этом обладающий вислым животом мужчина. Одет он был в черный костюм (брюки и жилетку) в тонкую белую полоску.

Тип этот являлся обладателем мелких злых глазок, редких бровей, горбатого носа, тонких черных усиков и прочих менее явных черт, которыми обладают все злодеи. Таких, к примеру, как прищур, словно всё кругом презрительно и презираемо, как взгляд, бесцеремонно вонзающийся и испытывающий вас, как воровато слегка втянутая в плечи шея, словно ее обладатель привык озираться и ожидать окрика.

Мужчина был лыс. Но не полностью: на затылке и по бокам головы чернели волосы, да несколько редких сальных прядей были зачесаны поперек макушки, что лишь усугубляло общий неприятный вид. Вдобавок, промежутки между его волос были обильно намаслены каким-то средством — они блестели и лоснились. В руке мужчина держал стеклянный пузырек с яркой этикеткой. Судя по всему, это был лосьон от облысения, и родственника Джеев застали как раз, когда он его наносил у зеркала. Что тут же отразилось всей соответствующей случаю гаммой эмоций на его лице.

—

Ты еще кто такой?! — в ярости проскрежетал мужчина.

— Добрый день, сэр! — невозмутимо ответил Финч, радостно и, без сомнения, отстало улыбаясь. — Меня зовут Финч. Я одноклассник Арабеллы. Пришел сделать вместе с ней домашнее задание. Миссис Оул, учительница по Странным числам, велела Арабелле помочь мне. Я очень сильно отстаю, сэр.

Ярость мужчины в полосатом костюме сменилась сомнением. Он пристально глядел на этого маленького простачка и, казалось, постепенно начал понимать, что мальчишка не представляет угрозы, а является скорее досадным обстоятельством, вдруг объявившимся в гостиной.

— Велела Арабелле помочь тебе с заданием? — прищурившись, спросил он. — Арабелла, милая, ты ничего об этом не рассказывала своему любимому дяде Сергиусу.

Мужчина перевел взгляд с Финча на стоящую поодаль Арабеллу. По ее лицу было прекрасно видно, что она не представляет, что происходит.

— Что ж, прекрасно.

Широкая коварная улыбка появилась на губах дяди Сергиуса. Он поглядел на мальчика, как на мышь, которая была слишком глупа и сама ступила в мышеловку.

— Ты ведь знаешь, что дополнительные задания и всякая помощь с уроками стоят денег?

Он ухмылялся, считая, что как следует уел этого наглого незваного мальчишку и тот, не имея возможности заплатить, пригорюнится и уйдет восвояси.

— Сколько? — мрачно спросил Финч.

— Двадцать фунтов! — изрек этот тип, довольный собой и своей шуткой.

Финч полез в карман и на глазах у недоумевающего мужчины в полосатом костюме извлек оттуда двадцатифунтовую бумажку, подошел, вложил ее ему в руку и сказал:

— Держите, сэр! — И как можно вежливее и доброжелательнее улыбнулся.

После чего повернулся к Арабелле:

— Пойдем? — сказал он.

Девочка отклеилась от места, на котором стояла, и двинулась в коридор. Финч кивнул все еще сбитому с толку дяде Сергиусу и пошел следом за ней. Открыв одну из трех дверей, выходящих в коридор, девочка застыла у порога.

Финч вдруг обернулся к наблюдавшему за ними мужчине.

— Позвольте поинтересоваться, сэр? — спросил он.

— Да-да… — Дядя Сергиус постепенно пришел в себя.

— Это у вас лосьон от облысения?

Арабелла в ужасе зажала рот руками. Лицо типа исказилось в жуткой гримасе. Он шагнул к Финчу. Казалось, он вот-вот его убьет — придушит голыми руками.

— Я вовсе не пытался вас оскорбить, сэр! — воскликнул Финч. — Просто хотел посоветовать! Если у вас не лосьон марки «Партилюрр. Шевелюра шевелюр», это очень плохо.

Слова мальчишки остановили дядю Сергиуса. Он застыл на месте и скрипнул зубами:

— Почему это плохо?

— Потому, что помогает только лосьон марки «Партилюрр. Шевелюра шевелюр», а все остальные — плохие. Из-за них ухудшается зрение.