Птицы
Шрифт:
– Ой! Ну вы только послушайте! – будто бы беззаботно, но в то же время нервно рассмеялась миссис Поуп. – Мальчишка не в себе. Неудивительно, что он так дурно воспитан и склонен к оскорблениям старших, ведь он живет один, без опекуна, надлежащего ухода и воспитания.
Мистер Торкин и мистер Брэй подошли к Финчу. Они выглядели как два головореза – видимо, в их непосредственные обязанности входило избавлять мадам Гриппен от излишних хлопот, связанных с непослушанием детей, которые не хотят добровольно отправляться в приют.
Мальчик отступил на шаг и уперся спиной в дверь.
–
– Лучше не дергайся, – добавил мистер Торкин и схватил Финча за плечо.
– Отпустите! – закричал Финч. – Никуда я с вами не поеду!
– Еще как поедешь, – с показной добродушной улыбкой прорычал мистер Торкин. Между тем стоявшим у стойки консьержки не было видно того злобного взгляда, которым он глядел на мальчика.
– С нами все едут, – сообщил мистер Брэй.
Он, в свою очередь, даже не считал нужным скрывать раздражение. Было видно, что громила с трудом сдерживается, чтобы не ударить Финча. Останавливало его лишь присутствие миссис Джей и миссис Поуп. Хотя последняя вряд ли бы была сильно против.
Несмотря ни на что, угрожающий вид этих головорезов не мог заставить Финча молчать.
– Мой дедушка просто уехал ненадолго! – Мальчик умоляюще глядел на миссис Джей. Только мама Арабеллы не была здесь злобной, только она могла что-то предпринять. Нужно просто ей как следует все объяснить! – Дедушка вернется! Сразу после бури! Он оставил мне сообщение на граммофонной пластинке! Он вернется!
Но миссис Джей ничего не предпринимала. Она опиралась на плечо плачущей дочери и смотрела на него сонным мутным взглядом.
– Какие только истории не выдумывают эти дети! – рассмеялась мадам Гриппен. – Но нужно признать: сообщения на граммофонной пластинке – это что-то новенькое!
Ее помощники поддержали и тоже рассмеялись – хрипло и каркающе.
– Ты бы знал, сколько раз мы слышали отговорки, – сказал мистер Брэй.
– «Наши родители вернутся!» – пропел, имитируя детский голосок, мистер Торкин. – «Они нас любят!»
– Но никто не возвращается, – заключила мадам Гриппен и повернулась к маме Арабеллы. – Благодарю вас, миссис Джей. Вы поступили правильно. Мы позаботимся о мальчике. Больше не смеем вас задерживать.
– Пойдем, дорогая, – сказала миссис Джей и повела Арабеллу прочь от стойки консьержки.
Мистер Поуп поднялся со стула и, нехотя отодвинув решетку, открыл дверь лифта, пропуская девочку и ее маму в кабинку.
– Ненавижу тебя! – закричал вслед Арабелле Финч. – Ненавижу!
Девочка не осмелилась что-то ответить. Было видно, что она жалеет о том, что сделала, но Финча это не волновало. Он не понимал, как можно было быть такой подлой и предать его! Он ведь так ей верил! Вечно одинокий мистер Си из семнадцатой квартиры был прав, заявляя: «Женщины двуличны и склонны к предательствам». И хоть он это говорил, будучи в весьма нетрезвом состоянии после очередных романтических злоключений, сейчас Финч был с ним согласен.
Когда дверь лифта закрылась, а кабинка поползла наверх, миссис Поуп сказала:
– Это все, конечно же, очень печально, – в ее голосе тем не менее не было ни
«Ну вот, – в холодной и бессильной ярости подумал Финч. – Она добилась своего! Дрянная Поуп! А еще дрянная Арабелла! И дрянная ее мама! И зачем я только решил помочь этой рыжей дуре? Нужно было просто не обращать на нее внимания! Бьет ее кто-то – и поделом ей! Проклятая предательница!»
Мадам Гриппен же тем временем ответила консьержке:
– Разумеется, миссис Поуп, вы получите ключ. Но сперва мы позволим молодому человеку собрать кое-какие вещи.
– Конечно-конечно! – Консьержка удовлетворенно потерла руки. – Но квартира…
– Нас интересуют только дети, – прорычал мистер Брэй.
– Мой помощник хотел сказать, их благополучие, – поспешила уточнить мадам Гриппен.
Финч понял, что мистер Брэй вовсе не оговорился: их действительно интересовали только дети. О приюте «Грауэнс» ходили жуткие слухи. Говорили, что дети живут там словно в тюрьме и их постоянно наказывают. Но хуже всего было то, что сироты в «Грауэнс» днями и ночами напролет трудятся в подвальных цехах, как в работном доме. Финч слышал, что, когда они уже не могут работать, их душат подушками во сне, а тела потом сжигают в огромных печах.
Задушенным подушкой и сожженным в печи Финч быть не хотел и уж точно не собирался сдаваться просто так.
– Когда мой дедушка вернется… – начал мальчик.
– Он. Не. Вернется! – отчеканила мадам Гриппен, утратив терпение. – Ни дедушки, ни папы, ни мамы не имеют привычки возвращаться, однажды исчезнув. Да и зачем бы им? Они избавились от бремени. Для чего им взваливать его на себя снова? Но мы в приюте «Грауэнс» не в пример добрее к бедненьким несчастным сироткам. Мы помогаем обездоленным и заботимся о них. Как позаботимся и о тебе…
Последнее было сказано с такой явной угрозой, что Финч даже дернулся. Пальцы мистера Торкина впились в его плечо еще крепче. Мистер Брэй схватил мальчика за другое плечо. Для надежности.
– Я хочу поговорить с мадам Кларой! – заявил Финч.
Это была последняя надежда. Финч искренне верил, что мадам Клара не позволит так просто увезти его в приют. Может, она согласится стать его временным опекуном, пока дедушка не вернется? А еще он должен успеть ее предупредить! Если его сейчас заберут, она даже не будет знать о том, что против нее плетут заговор!
– Боюсь, мадам Клара сейчас отсутствует, – отрезала миссис Поуп.
– А у нас, – добавила мадам Гриппен, – слишком мало времени, чтобы тратить его на встречи сирот с кем бы то ни было. Мы и так проторчали здесь дольше запланированного. Сегодня еще двое детей ожидают переезда в «Грауэнс». Мы не можем позволить себе заставлять их ожидать нас! О, вот и лифт!..
…Тишину в кабинке нарушало лишь отвратительное бульканье в животе у мистера Торкина, а мистер Брэй время от времени со скрежетом почесывал ногтями бритый затылок под котелком.