Пуд соли на сердечную рану
Шрифт:
– Тогда давай проверим! – подначивала ее Глафира.
И Надя сдалась.
– Хорошо, я согласна. Но то, что вы его подозреваете, очень глупо. Он и сам богатый человек, зачем ему идти на какие-то убийства ради того, чтобы получить еще и наследство Павла Петровича.
– Но он предлагал тебе замуж? – гнула свою линию Глаша.
– Да, предлагал. И в последнее время особенно рьяно. А мне неудобно перед мужем, но и без Гены я жизни себе не представляю. И уже готова порвать с семьей и кинуться в омут…
– Подожди кидаться! Я сделаю пару звонков в Москву, и мы проверим
Геннадий Столяров раздраженно произнес:
– Войдите!
В проеме двери его кабинета возникло бледное лицо Нади.
– Надежда Павловна? Что случилось? – официально спросил директор санатория. Но, убедившись, что посетительница одна, заговорил совсем другим тоном: – Наденька, проходи! Чего ты такая встревоженная?
– Я? Разве заметно? – испугалась медсестра, озираясь.
А Гена уже подлетел к ней и обнял за талию.
– Как я соскучился! Чего ты меня отталкиваешь?
– Я не отталкиваю…
– Да ты напряжена, как струна на гитаре, которую перетянули. Что случилось?
– А ты считаешь, что мало случилось? Убийство за убийством! – Надежда села на диван, плотно сжав коленки и положив на них сжатые кулачки.
– Дорогая моя! Все скоро закончится, уверяю тебя! Я давно предлагал тебе рвануть в свадебное путешествие! – Гена присел рядом и снова обнял.
– Вот я и подумала…
– Что, дорогая?
– Я все-таки решилась начать жизнь с нуля и сегодня ушла от мужа.
– Вот и молодец! Давно пора! Наконец-то я тебя добился! – обрадовался мужчина. – Мне это стоило больших трудов!
– Да, я уйду к тебе, потому что жить без тебя не могу, – сказала Надя, все еще отодвигаясь от своего любимого.
– Я прямо сейчас сдам дела заместителю, и мы с тобой…
– Подожди! – остановила его Надя. – Мы с тобой начнем все с нуля, как я и сказала. Для начала я совершу доброе дело, чтобы хоть немного загладить свою вину перед мужем, свой грех…
– О чем ты, Наденька? – спросил Геннадий.
– Все эти события, все эти смерти… А мне светит какое-то огромное наследство после смерти Павла Петровича… – сжимала и разжимала кулачки Надежда, явно пребывая в состоянии сильного волнения.
– Что ты задумала? Ты беспокоишься, что я окажусь не тем принцем, которого ждешь? Но ты же меня знаешь уже давно. Дорогая моя, я не обману твои ожидания!
– Гена, мы будем вместе, но сначала я все-таки искуплю вину… Сегодня же поеду в город и отпишу все свое наследство в благотворительную организацию для больных детей. Сердцем чувствую, что если мы с тобой начнем нашу совместную жизнь с такого доброго поступка, то у нас все будет хорошо и боженька даст нам много здоровых ребятишек. – Надя произнесла все это как по писаному и замерла. И было от чего. Геннадий неприлично долго молчал, а затем встал и принялся нервно ходить по комнате, словно зверь в клетке. От всей его фигуры повеяло напряжением, которое было готово разразиться грозой.
– Ты с ума сошла? С чего вдруг такая жертва?
– Я так решила, и все.
– Но это же глупо! Там ведь огромные деньги! – нагнулся Геннадий над медсестрой, по-прежнему сидевшей на диване.
– А ты откуда знаешь? – посмотрела на него Надежда снизу вверх.
– Я не знаю. Лишь предполагаю… Павел Петрович, царство ему небесное, сам говорил, что очень богат.
– Не знала, что вы вели такие беседы, – отвернулась она.
– Наденька, – снова подсел к ней Гена, – не дури. Ты не делаешь ничего плохого, поверь мне. Миллионы людей ошибаются в своем браке, но они не должны мучиться всю жизнь. Ты имеешь полное право развестись и начать новую жизнь с любимым человеком!
– А чего ты так волнуешься? – спросила Надежда.
– Я беспокоюсь за тебя! Тебя очень обидела судьба: ты имела состоятельного отца и не имела возможности пользоваться никакими благами. И тут такая возможность…
– Но я же ухожу к тебе! А ты богат!
– Девочка моя, но хорошо же иметь и свое! Да и мне бы ты помогла приумножить капитал, – не унимался Геннадий.
– Гена, ты женишься на мне, если я откажусь от наследства? – в упор спросила его Надя.
– А ты не проверяешь меня? Глупо, Наденька! Конечно, женюсь. Давай мы сначала распишемся, а затем вместе внесем твой капитал, куда ты захочешь, – предложил Геннадий.
– А что это меняет? – побледнела Надя.
– Ну, я хочу тоже вот вместе с тобой, уже моей супругой, поучаствовать в хорошем деле.
Дверь в кабинет открылась.
– Привет, Гена!
– Глаша? Что ты тут делаешь? – вздрогнул Геннадий, которому уже казалось, что он уговорил Надю.
– Зашла поговорить…
– Ты не совсем вовремя…
– А вот я думаю, что как раз вовремя! Позвонила мне тут подружка моя… Да ты ее знаешь – Настя.
– Настю, конечно, знаю.
– Так сложились обстоятельства, что с Настей общается Алексей. Да, тот самый спонсор строительства медицинского центра и мой будущий шеф. Он сам захотел помочь мне и предлагает путевку в хорошее место. В хорошее… – подчеркнула Глаша, тоже прохаживаясь по кабинету.
– И что?
– И оказалось, что в последнее время Петров усиленно разыскивает человека, который взял у него несколько миллионов долларов якобы на поставку дорогостоящего медицинского оборудования для его центра. А в итоге ни человека, ни денег. Ты не знаешь, о ком я говорю? Человек тот – ты, Гена, как бы прискорбно это ни звучало. И тобой уже занимаются. Ты же прямо мошенник с большой дороги! Но тут ты столкнулся с очень серьезным человеком и попал на очень большие деньги. А посему занервничал. Денег-то у тебя уже не было… Тебя отследили, и твой портрет уже есть в казино Лас-Вегаса. Полиция Америки помогла нашей родной милиции и снабдила ее интересными фотографиями. Жалко, что в казино нет «Доски почета», как в Макдоналдсе… Там бы, конечно, значилось не «Лучший работник месяца», а «Лучший игрок нашего казино». Но загвоздка в том, что тебя там поймали на мошенничестве и запретили даже въезд в страну.