Пудра и мушка

Хейер Джорджетт

Он принялся радостно пожимать брату руку.

Сэр Моррис бросил на стол клочок бумаги.

– Как это прикажешь понимать, черт возьми? – потребовал он объяснений.

– Что это такое? – с удивлением спросил Том. Взяв бумажку, он развернул ее и принялся читать. Увидев знакомый почерк, он сразу же заулыбался.

– Ах, так это Филипп!

– Филипп? Это письмо написано Филиппом? Какой же это к черту Филипп?

Том снова уселся на стул.

– Нет, это определенно он! – сказал он. – Я прекрасно знаю его почерк. Морри, перестань дергаться! Лучше присядь! Он еще раз, смеясь, изучил послание.

– Мой дорогой

папа, – начал он читать вслух, – я очень надеюсь, что вы пребываете в отменном здравии, как и всегда, и что туманы и пронизывающие ветры не затронули Литтл Фитлдина. Как вы можете понять из обратного адреса, я, наконец, вернулся на эти варварские земли. Я не могу даже приблизительно предполагать, сколь долго я буду в состоянии выносить здешний климат и непомерную скуку. После родного моему сердцу Парижа с его очаровательными парижанами Лондон кажется мне абсолютно невыносимым. Но пока еще я стоически переношу эту тоску. Прошу меня простить, что я не приехал навестить вас в «Гордости Тома». Одна лишь мысль о пребывании в деревне в такое время года приводит меня в полное уныние. Поэтому, дорогой отец, я решился нижайше просить вас осчастливить меня своим появлением в моем доме, что я приобрел у сэра Хамфри Грандкурта. Я хотел бы, чтобы это доставило вам некоторое удовольствие. Друзья уверяют, что кулинарные таланты моего повара не имеют себе равных. Вы ведь прекрасно понимаете, что единожды отведав изумительной французской кухни, трудно побороть искушение еще раз ощутить утонченную прелесть ее вкусовой гаммы. С радостью передаю вам поклон от маркиза де Шато Банво и всех остальных. Хотелось бы написать обо всем подробнее, но слишком поглощен сочинительством своей очередной оды. Кланяюсь вам, дорогой отец. Ваш преданный и послушный сын Филипп.

Том свернул бумажку.

– По-моему, все очень мило, – заметил он. – Чего-то не хватает?

Сэр Моррис отошел к окну, затем опять вернулся к столу. – Не хватает? Всего не хватает! Это же мой сын… Филипп!.. Как он мог… написать мне такое нахальное, дерзкое письмо! Это… просто чудовищно!

– Ради Бога, Морри, приятель! Ты такой же неугомонный, как и Филипп! Я считаю, что это очень почтительное сыновнее письмо.

– К черту мне такое почтение! – негодовал сэр Моррис. – У него не нашлось других чувств и слов? Почему он даже не приехал меня навестить?

Том снова развернул письмо.

– «Одна лишь мысль о пребывании в деревне в такое время года»… Ну, и что же тут непонятного? Это же твои собственные слова.

– Я? Какое отношение к этому имеет то, что я когда-то говорил? Я думал, что он любит меня! А он надеется, что я осчастливлю его дом своим посещением! Я скорее сломаю свою трость об его спину!

– Ты говоришь чушь, – весело сказал Том. – Ты сам спровадил Филиппа набираться лоска, а теперь какая собака тебя укусила? Он послушался, стал таким, каким ты сам хотел. Разве он теперь помчится, сломя голову, в деревню? Что с тобой стряслось, Моррис? Ты ворчишь оттого, что он блестяще оправдал твои надежды?

Сэр Моррис опустился в кресло.

– Если бы ты только знал, как мне его не хватало и как я по нему скучал, – начал было он, но внезапно остановился. – Поделом мне! – сокрушенно сказал он. – Надо было довольствоваться тем, что есть.

– Я тоже так раньше думал, но потом изменил свое мнение.

– А я не могу смириться

с тем, что Филипп стал таким чопорным и чванливым – просто хлыщ!

– Если бы это было в самом деле так, то в этом только твоя вина, – сердито сказал Том. – Но он совсем не такой. В глубине его души сейчас происходят серьезные перемены. Филипп, по-моему, просто искренне радуется жизни, вот и все.

Сэр Моррис вздохнул.

– Это сущая правда, приятель. Это письмо – чепуха! Молодой повеса делает всего лишь ответный ход: он был чертовски оскорблен, когда вы с Клеоной сговорились и отослали его. Он до сих пор не может это пережить. Я не могу уследить за ходом его мыслей, но уверяю тебя. они не так просты, как выглядят на первый взгляд. С одной стороны, он благодарен тебе, с другой, хочет, чтобы ты его понял и ощутил свою вину. Тем более – Клеона. Парень очень хорошо к тебе относится. – Том засмеялся. – А что до этого письма, так это просто выкрутасы, у него масса подобных штучек, имей это в виду! Похоже, он хотел, чтобы ты рассердился и отказался от желания его переделать. Совершенно не вижу в этот письме отсутствия уважения.

Сэр Моррис посмотрел на Тома.

– Ты хочешь сказать, что Филипп остался таким, как прежде?

– Вовсе нет! В чем-то он, может быть, и остался прежним, но у него появилось множество новых интересов и воззрений. Минут через десять, – Том бегло посмотрел на часы, – он будет здесь. Так что ты сам все увидишь.

Сэр Моррис тоскливо вздохнул.

– Совсем я стал старым дураком, скажи, Том? Но как задело меня это письмо!

– Еще бы! Это – молодой дьявол! О Морри, Морри! Ты вряд ли встречал кого-нибудь, похожего на нашего Филиппа!

– Он в самом деле так замечателен? Я слышал об этой глупой дуэли, я ведь тебе об этом писал. Теперь ему предстоят объяснения с Клеоной.

– Вот этого я как раз никак не могу понять. Они оба ведут довольно рискованную игру. Старуха Салли поведала мне, что Клеона сделала Филиппу ручкой. Девчушка всякий раз пускается флиртовать с первым встречным, лишь бы это было под носом у Филиппа. Филипп же на это только усмехается. Клянусь, я чувствую, что он от нее не отступится. Я стараюсь не вмешиваться. Пускай сами разбираются.

– Кло вовсе не ненавидит Филиппа, – сказал сэр Моррис. – Она даже тосковала по нему, пока этот придурковатый Банкрофт не прочитал нам письмо Саттерсвейта. Это правда, что они с Филиппом дрались из-за какой-то француженки?

– В том-то и дело, что нет. Это произошло из-за самой Клеоны. Но он предпочитает скрывать настоящую причину. Я предполагаю, что правда могла бы повредить его другим увлечениям в Париже; вполне вероятно, что их у него было немало. Его огромная популярность настораживает!

– Да, я тоже почувствовал это из письма Саттерсвейта. Он на самом деле так популярен? У меня это в голове не укладывается.

– О нем ходят легенды. На днях я получил письмо от Шато Банво: он очень сокрушается отсутствием милого Филиппа и интересуется, нашел ли он, наконец, свое сердце или нет! – Господи, если Филипп пользуется таким успехом, то это… это намного превосходит все мои ожидания, – не совсем убедительно закончил сэр Моррис, ковыряя пол кончиком своей трости.

– Скоро сам увидишь! – улыбнулся Томас. – Мальчик неудержим, словно ртуть. Он почти все время говорит по-французски и… Кстати, вот и он!