Пуля для невесты. На карусели чувств
Шрифт:
Вынырнуть из темных вод памяти его заставил резкий вой, которым захлебывалась Тень.
Мужчина поморщился и небрежно щелкнул пальцами, прекратив затянувшуюся пытку.
Существо неестественно изогнулось, выдохнуло клуб зеленого дыма из черного провала вместо рта и затихло.
— Я не виноват, — переведя дух прошелестела тварь. — Один из нас-с не вернулся, хоз-зяин.
— Я должен переживать по этому поводу?
Палач резко сжал пальцы. Тень выгнулась дугой. Пещеру вновь
— Пощади, хозяи-ин! — выплевывая черную жижу, надрывалась тварь. — Я исправлюсь!
— У тебя была возможность доказать свою верность, — скучающе произнес Палач. — Вторых шансов я не даю. Никому.
Тень захрипела, в неистовстве стала разрывать острыми когтями грудь. На серый камень брызнула черная слизь. Тухлый запах разошелся по воздуху, наполнив пространство нестерпимой вонью.
В пяти шагах от Палача возник черный сгусток. Еще одна Тень.
Дрожа в воздухе, существо выжидало своей очереди, страшась даже неловким дыханием привлечь вниманием Великого Инквизитора.
— Там была девушка-а!
Палач ослабил пытку.
— Какая девушка?
— Человек! — прошипела Тень.
Мужчина сморщил нос в отвращении:
— И какое дело мне должно быть до человечки?
— Глава бережет ее!
— Бережет, говоришь? — предвкушающая улыбка растянула тонкие губы Палача.
— Пощади, хоз-зяин! Я приведу ее к тебе!
Мужчина сжал кулак.
С глухим хлопком Тень разорвало на куски внутри клетки. Слизь осела на решетках.
Закончив казнь, Палач обернулся к притихшей сущности-наблюдателю:
— Слышал?
Тварь склонилась в поклоне.
— Узнай мне все про человечку, — задумчиво проговорил мужчина. — И…
— Устранить?
— Приведи ко мне.
Тень кивнула.
— Живой и невредимой, — настоял Палач. — И только попробуй сделать не так, как я велел.
— Я все выполню наилучшим образом, — волнительно запричитала Тень. — Как сказали, хоз-зяин.
— Приберись здесь, — махнул рукой Палач в сторону клетки. — Ваша вонь раздражает.
— Как скажете, хоз-зяин.
Оставив прислужника за работой, Палач вышел из пещеры. Долина, раскинувшаяся на многие мили вокруг горы, просыпалась в нежных лучах солнца.
Мужчина вперил взгляд в горизонт, причмокнув губами. События принимали неожиданный поворот. И чем неожиданней и оригинальнее становилось, тем меньше оставалось возможности заскучать.
Палач почувствовал отголосок заинтересованности этим делом. Искру желания докопаться до сути. Жажду поиграть с целью вместо того, чтобы быстро и слепо убить. А еще… азарт выиграть.
Сейчас он уже предвкушал в руках нужные козыри. А сладость победы почти разлилась во рту.
Впервые
— И долго еще ты будешь изображать Ассоль?
Егору даже не стоило оборачиваться, чтобы увидеть пришедшего. Этот саркастический голос он узнал бы и среди ночи спросонья.
— Сколько уже прошло?
— Не менее трех часов, после того, как отъехала машина, — хмыкнул друг. — Ноги еще не затекли?
Ответ был более чем лаконичным:
— Нет.
Стоило ли уточнять, что время для него пролетело незаметно? Только в глазах появилось жжение от долгого всматривания в даль пустой дороги.
— Думаешь, вернется?
Егор пожал плечами. Говорить не хотелось. Особенно сейчас. Да и сказать было нечего…
«И какой черт принес Ила? — с раздражением пронеслось в голове. — Сидел бы себе крысой в лаборатории и помалкивал. Нет. Сейчас непременно в душу начнет лезть».
— Зачем тогда отпустил?
— Она слишком хрупкая для нашего мира, — нахмурился Егор, раздражаясь, что приходится объяснять очевидное тому, кто и сам это знает. — Пока здесь хр*н знает что творится и я не могу обеспечить безопасность своей де… гостьи, пусть лучше находится подальше от этого дерьма.
— Разумно, — слишком быстро согласился Илларион и тут же добавил: — Но глупо.
— Почему?
— Потому что глава должен заниматься делами, а не изображать пугало посреди дороги, выглядывая такси.
— Следи за словами!
— Не хотел отпускать — не надо было играть в благородство.
— Как у тебя все легко! — всплеснул руками Егор. — Захотел — хлопнул в ладоши и все решилось, так?!
— Нелегко, но лучше так, чем потом жалеть, что отпустил.
Егор нахмурился.
Мужчины обменялись взглядами. Вначале раздраженными, словно мечи скрестили, а через несколько секунд… понимающими.
Егор, тяжело выдохнув, вновь обернулся к дороге.
— Еще и наговорил, небось, гадостей, чтобы сама уехала, — после недолгого молчания заговорил Илларион, заставив друга вздрогнуть.
«Вы вчера красноречиво высказали все, что хотели», — как наяву всплыло в памяти Егора.
Мужчина не помнил, чтобы хоть раз видел Катю такой. Обиженной? Да. Смирившейся? Нет.
У Егора даже дыхание перехватило, когда увидел ее впервые этим утром. В глазах девушки горел какой-то непостижимый огонек, весь образ был пропитан решимостью и… гордостью.
И если мужчина знал, что делать с расстроенной Катей, то, как пробиться через новую броню, которую она наверняка успела выстроить за ночь — даже понятия не имел.