Пунктир
Шрифт:
Тогда Азирафель ушел, так ничего и не сделав, признавая, что здесь Ад в своем праве. И не сомневался в участи, уготовленной всем этим людям.
Но, оказывается, он ошибался! Шагнув в посмертие из дымного цеха, из пьяного угара, из-под тяжелого кулака, они продолжали идти — не грешники и не праведники, в самом деле смахивающие на животных в своем равнодушии и покорности. Теперь ангел знал, как положить конец этому бесконечному шествию.
— Чего это он удумал? — Хастур, приоткрыв дверцу, наблюдал за ангелом.
— Он же ангел, он только
Но ангел не слышал его. Он уже светился, и золотой ореол, окружавший его, быстро набирал силу; широко плеснули белые крылья и в воздухе закружились, опадая, черные лохмотья, — сметенные с душ грехи, грешки и прегрешения. Сквозь серое низкое небо пробился широкий солнечный луч и по нему вверх одна за другой заскользили полупрозрачные тени.
— Всё прощено и все прощены, — выпевал ангел, легонько подталкивая души к лучу. — Ступайте туда, где не будет ни плача, ни скорби, но радость и жизнь бесконечная…
Дорога опустела. Брошенные клетки ржавели и рассыпались рыжей трухой.
— Он так все Чистилище в Рай захерачит, — заметил Хастур. — Ты б его тормознул, а?
— Попробуй тормозни, когда он так полыхает, — в голосе Кроули восхищение мешалось с завистью. — В момент сгоришь.
Внезапно восхождение душ прекратилось, точно встал эскалатор на станции метро. Спустя мгновение подъем возобновился быстрее прежнего и с небес раздался гулкий и грозный голос:
— Немедленно прекратить транспортировку душ! Повторяю: прекратить транспортировку!
Оба демона невольно попятились к машине. Ангел опустил руки и с изумлением посмотрел вверх: расталкивая возносящиеся души, вниз по лучу сходила крылатая фигура.
— Михаил?! — потрясенно выговорил Азирафель. — Что-то не так?
— Он еще спрашивает! — воскликнул архангел. — По какому праву ты проводишь изъятие душ?
— Я спасаю несчастных, как положено… — одежды и крылья Азирафеля тускнели на глазах, он делался серым, точно еще раз пережил небесный суд.
— Ты не имеешь права помогать, — сурово изрек Михаил. — Это была твоя последняя партия, я с трудом уговорил Гавриила, — не ради тебя, ради них. Отныне любая душа, направленная тобой в Рай, не будет туда допущена. Ты давно уволен, эфирный, напоминаю тебе об этом, если запамятовал. Или ты полагаешь, что, лишившись обязанностей ангела, сохранил его права? Все твои лицензии и сертификаты аннулированы, даже твое имя стерто со скрижалей и забыто.
Азирафель покачнулся, колени предательски подогнулись, но из-за спины послышалось злое и звонкое: «Его имя Азирафель! Поправь нимб, Майки, на ушах виснет», — и он оперся на этот голос, как на самую надежную из всех опор.
— Оскорбления бесполезны, демон, — невозмутимо парировал архангел. — Таковы правила, я лишь подчиняюсь им.
— А вот этому я точно леталки повыдергиваю!
От джипа перло что-то рогатое, зубастое, когтистое. Из фиолетового пиджака вырастали
Михаил, очевидно, тоже об этом подумал: в его деснице блеснул меч, шуйца вооружилась щитом, на голову упал крылатый шлем, а золотые ризы скрылись под сияющей кольчугой.
— Ты ищешь личного Армагеддона, падший? — усмехнулся он. — Ты его обретешь!
Кроули бросился наперерез собрату:
— Стой, дурак! Вельзевул тебя за такое живьем сожрет!
— Уйди, змей! — заревел Хастур, отмахиваясь крылом, — Это он меня тогда с Небес турнул! Наконец-то поквитаемся!
Азирафель тоже кинулся к собрату — увы, бывшему.
— Михаил, тебе лучше уйти, он очень опасен…
— Я тоже, — отрезал архангел. — Этот демон зарвался. Следует проучить его.
Черная стена надвигалась на серебряную, серебряная вздымалась над черной, а между ними метались две человеческие фигурки.
— Михаил, не надо!
— Хастур, он же весь Рай на подмогу позовет!
— Пощади его!
— О Грете подумай, герцог! О Роуз!
Поднялся меч, размахнулась для удара когтистая лапа…
— А ну не трогай его, ты, чинуша! Бюрократ! Крючок канцелярский!
— Еще шаг и я стреляю! Хастур, ты ведь знаешь, что у меня в руках!
Азирафель замахнулся на архангела сумкой. Кроули направил на Хастура пистолет со святой водой, без которого никогда не приходил на работу.
— Чинуша? Крючок? — Михаил опустил меч и даже попятился от обиды. — И это после всего, что я для тебя сделал?
— Опять в своих целишь, гадина ползучая, — покачал рогатой головой Хастур.
— Ох, прости, пожалуйста, я забылся, — принялся извиняться Азирафель, но Михаил только рукой махнул.
— Эх, штатские, с вами разве нормальный бой устроишь…
— Все настроение сбил, зар-раза, — герцог Ада неохотно возвращал себе привычный облик.
— Ну извини, на слова ты не реагировал, — Кроули спрятал пистолет. — Между прочим, у тебя шикарные крылья!
Хастур самодовольно хмыкнул.
Михаил, уже без оружия и доспехов, двинулся к солнечному лучу, который все еще падал откуда-то сверху на пыльную землю Чистилища. Сделав несколько шагов, архангел обернулся:
— Мне очень жаль, что так все получилось, Азирафель. Но ты опорочил себя и с этим уже ничего не поделаешь.
Азирафель молча кивнул. Михаил подошел к подножию луча и растворился в его сиянии.
— Прощай, брат, — вздохнул ангел и взмахом руки уничтожил луч.
Кроули с неожиданной для него самого тоской смотрел на то место, где только что лежал солнечный круг.
— Слышь, Кроули, — окликнул его Хастур. — Там летит кто-то… И скачет.
Демон обернулся: вдалеке над холмами виднелась бурая туча. Она неслась по небу, а за ней по земле мчалась упряжка черных коней, запряженных в золотую колесницу.