Пурпурная слеза
Шрифт:
– Так вИпьем же, за этого пока еще не рогатого джигита…
– Ты что лепишь? Что лепишь? – Дергала за пиджак своего мужа Тамара-Плодородный-Август-Иссакьян.
Лилия подмигнула и кивнула на дверь комнаты трехмерной релаксации. Я стремительно вскочил, но мама стальной хваткой вцепилась мне в руку и строго спросила:
– Сынуль, ты куда?
– Да тут… мне по нужде нужно в нужник. – Пролепетал я.
– Сколько раз тебе можно повторять? – Менторским тоном начала мама. – Не нужник, а туалетная комната. Понахватался у деревенских! Ладно – иди!
Я опрометью бросился в комнату трехмерной релаксации,услышав вдогонку:
– Эй, сынок, там же не нужник, тьфу, там же…
Но я уже закрыл дверь. Лилия лежала на ромашковом поле. Она протянула руки ко мне и едва слышно прошептала:
– Иди же скорей ко мне, мой сладенький ноябрикосик.
Я ощутил жар во всем теле, ноги стали ватные, моя голова бешено кружилась. Пульс бился как юный папуас, при инициации в мужчину. Я закрыл глаза, вытянул губы для поцелуя. Кусочек пурпурного камня в заднем кармане стал нестерпимо горячим.
Вот-вот я почувствую губы моей любимой. Сейчас-сейчас…
Меня чуть тряхнуло. И слух резанул противнейший голос:
– Парень, ты ж не моего вида!
Открыл глаза. На меня уставилась зубастая морда, по бокам ее топорщились перепонки. От страха и удивления я потерял дар речи. Мой рот безмолвно открывался и закрывался.
– Родной, с тобой все в порядке? – Склонив голову на бок, ласково спросило существо.
Я на четвереньках стал пятиться назад, пока не уперся во что-то.
– Друг, там скала.
– А ты кто? – Пропищал я.
– Как кто? – Рявкнуло существо. – Спасатель я. Доставляю всякий несознательный элемент, типа тебя, домой.
– А как ты меня нашел так быстро? – Тихо спросил я.
Спасатель подбоченился.
– Ты хочешь мне задавать глупые вопросы или хочешь, чтобы я тебя оттабаранил домой?
– Хочу, чтобы ты меня отвез домой, – жалостно простонал я.
– Тогда, ПШли.
Спасатель повернулся и сделал призывный жест когтистой лапой. Я робко потрусил за ним.
– А как тебя зовут? – Спросил я, стараясь завязать беседу.
– Джек-Потрошитель, вот мое имя! – Спасатель оглянулся и ощерил свою зубастую морду.
От ужаса я так и сел на свою пятую точку.
– Не боись, это шутка, – хмыкнул спасатель. – Меня зовут Румя Зельбильштейн.
– Ну что ж, бывает, – ляпнул я.
Остальную часть дороги мы провели в полном молчании.
Когда повернули за оранжевый бугор, я увидел «победу» ГАЗ-М-20. Новенькая, она сверкала в лучах красного солнца, как новогодний стеклянный шар на забытой в марте елке.
– И на… ЭТОМ мы поедем? – Удивлено спросил я.
– Зачем ехать, – садясь в машину, сказал Румя, – когда можно лЁтать. Ты садишься или как?
И я залез в раритет. Осмотрелся. Всюду был мех, на руле, на сиденьях, на приборной панели. С потолка тоже свисал белый пушистый мех.
Румя вытянул лапу и дёрнул на себя какой-то рычажок на панели приборов. Машина тотчас поднялись в воздух. Румя врубил четвертую передачу и «победа» стремительно понеслась по багровому небу астрального мира.
– А куда мы летим? – Осведомился я у Руми.
– В распределительный пункт, где таких воришек как ты, отправляют восвояси, – сурово ответил Румя.
– Я ничего не крал, – промямлил я себе под нос.
Конец ознакомительного фрагмента.