Пурпурные грозы
Шрифт:
— От чего?
— От себя самого. Думаешь, не захочу иметь с тобой дело?
— Отнюдь. Ты уже связалась со мной, и пути назад нет.
— Ведь Магици получают все, что захотят.
— Не все, — усмехнулся он. — Но когда речь идет о важном — они могут быть жесткими.
— Эй, не нагнетай! — весело нахмурилась я. — Ты представляешь это как золотую клетку.
— Нет, Мэй. А если и так, клетка будет дивно велика. Ты не потеряешь свои крылья, не бойся. Я покажу тебе такие вершины, от которых даже у орлов дух захватывает.
Я сглотнула, перехватывая его взгляд. Мы как раз остановились у озера.
— Дэр, ты хочешь, чтобы я стала твоей?
Он забавно поднял брови.
— Мэйди Миратова! Ты что, делаешь мне предложение?
Я покраснела, отпуская его руку. Вот так ляпнула! Он не позволил мне отстраниться, никого не стесняясь, притянул к себе и взял за подборок. Неужели поцелует при всех?..
— Я сделал его ещё на балу, и ты ответила мне «да», милая. Говорить нужные слова можно не только вслух.
Он склонился и я, наконец, увидела цвет его глаз и их узор. Они были серо-коричневыми, со странным бледно-золотым ободком возле зрачка. Глаза, которые знали меня. Глаза, не скрывающие истины. Думаю, в тот момент меня погрузило в пучину любви целиком, и вкус нового чувства опьянил сильней любого вина.
Глава 5
Глава 5
К вечеру голуби принесли вести из города: пожар был потушен. Так как мы не спали всю ночь, я была счастлива отправиться в постель. Казалось, стоит только растянуться на перине, и меня тотчас окутает теплыми снами.
Однако сон не шел. Я думала обо всем, что произошло, сопоставляла факты, анализировала события, пока в итоге не позволила себе погрезить о Дэре.
Он был первым мужчиной, которого я отчаянно хотела поцеловать. Первым, с кем я танцевала. Единственным, кого я жаждала узнать душой и телом. Меня не пугали ни скоротечность чувств, ни тайны, что он хранил. Хотелось следовать за ним на край света, даже на самые Аратские острова, через беспокойные воды, где водились полчища кровожадных тварей. Дэр спас меня от монстров, оберегал от боли. Мне казалось, что всё предрешено, и жертва, что пришлось принести, оправдана. Я с ужасом думала, что бы предпочла — не обрести его и сохранить множество жизней, или никогда не встретиться, зато не зреть погибающих в пламени людей. Это были плохие мысли. Точно также я думала о маме. Не появись я на свет, она была бы жива…
Кажется, я на мгновение провалилась в сон, однако потрескивание свечи, воткнутой в надежный подсвечник, заставило открыть глаза. Часы перестали тикать, и, хотя я никогда не любила этот звук, а тишина была слишком пустой, и она пугала. Я приподнялась на постели.
— Кто здесь?
Голос был хриплым, сердце болью стучало в ушах, пульсом покалывало кончики пальцев. Из темноты выступила высокая фигура, сверкнули два холодных внимательных глаза. Это был Дэр. В распахнутой светлой рубашке, темных штанах и босой, он походил на неупокоенного духа.
— Ты не пожелала мне добрых снов, милая.
Голос звучал тихо и серьезно. Я потянула одеяло на колени, потом выше, пока не достала до кончика носа.
— Прости… То есть… Почему ты в моей спальне? — прошептала я. — Нельзя ведь! Если нас вместе застанут…
Он медленно двинулся вперед, и я отползла к спинке, лопатками упираясь в резное дерево.
— Дэр!..
Гибкий и текучий, как металлическая капля, он скользнул по одеялу вперед, прямо к моим поджатым коленям.
— Два часа ночи, милая. Никто в такое время по комнатам не стучится.
Теперь я ощущала его тепло возле пальцев, и хотелось убежать прочь, сквозь путаницу коридоров и комнат. Но какая-то часть меня вспыхнула и быстро прогорела, оставляя после себя пепельное чувство жажды.
— Доброй ночи, — неуверенно прошептала я.
— Не очень-то убедительно, — хмыкнул он.
— Доброй тебе ночи, Дэр. И добрых снов, — робко улыбнулась я, против воли разглядывая то, что находилось прямо перед глазами — его обнаженную грудь и амулет на тонкой цепочке. Символ был мне не знаком, но понравился. Бледный песочный камень так и светился, внутри самоцвета передвигались маленькие голубоватые созвездия. Я слышала про живые амулеты, но никогда их прежде не видела… Дэр словно состоял из одних тайн.
Я облизнула губы, и мужчина снова двинулся вперед, на сей раз прямо на меня.
— Я…
— Тихо! — приказал он, нависая надо мной. — Я не сделаю тебе больно.
В груди дрожало, вкусным страхом разливалось по телу ожидание. Это было новое, острое ощущение, особая, упорная истома. Дэр протянул руку и коснулся кружев на вороте моей сорочки.
— Розовый жемчуг… Темные цвета идут тебе больше.
— Значит, Атра подойдет мне, — пробормотала я, и он склонился, немигающим взором изучая мое лицо.
— Почему ты не зовешь на помощь, Мэй? Я же вижу, что боишься. Неужели доверие столь прочно?
— Я действительно доверяю тебе, но ты слишком мало знаешь о моих страхах, Дэр.
И слишком много — о желаниях, — добавила я про себя.
Он склонился ниже и неспешно провел губами по моей щеке.
— Пахнешь летом.
— А ты — дождем, — шепотом ответила я. Теперь мне не хотелось убегать, и дело было не только в доверии. Болезненное желание охватило мое тело, и, не имеющая опыта, не знавшая близости, я понятия не имела, как с ним справляться.
— Подари мне поцелуй, и я подарю тебе обещание, — сказал он, лаская губами мою шею. От этих прикосновений хотелось плакать.
— Что угодно, Дэр, — выговорила я.
Ожидая нежности, я разбилась о страсть. Вцепилась в его волосы, послушно откинулась на подушки. Я бы поцеловала его и безо всяких обещаний, просто потому, что жаждала этого всей собой. Горячим языком он настойчиво раздвинул мои губы, поцеловал жадно, безжалостно. Первый поцелуй, и сразу такой неистовый… Я задыхалась и постанывала, ощущая, что отдаю ему саму душу. Думать о том, что я не умею ласкать партнера, было некогда.