Пурпурные грозы
Шрифт:
— Ты совершеннолетний мужчина и можешь сам принимать решения.
— И поссориться с ним? Это незавидная участь, — рассмеялся Младший.
Дэр подхватил с блюда яблоко.
— У нас растут совсем другие. Они зеленые и сахарные, но меньше этого в два раза. Тебе бы понравилось на Атре, Смайл, хотя у нас и нет академий. Но сама красная земля учит отваге, верности и справедливости. А это, как по мне, главный урок, что человек должен в жизни получить.
— А как же урок любви? — улыбнулась я.
— Отвага и верность — её составляющие, — сказал Дэр. Он ухмылялся задорно и ласково. Наверняка вспомнил, как мы целовались в карете.
— Я был бы рад путешествовать, — сказал Смайл. — Но не по Западному королевству, а дальше — на Север или на Восток. Там все иначе. И я с радостью бы посетил Атру, но… Не могу. — Он повернулся ко мне: — Как же мы будем переписываться, Мэй?
— Найдем способ.
— Мы раз в полгода посылаем людей с письмами, — сказал Дэр. — Мэй не единственная, кто уехал в Атру. У нас живут люди и с Юга, и из Среднего королевства, и даже Араты.
— Ого! — воскликнула я. — Они-то как к вам попали?
— Ты не очень хорошо знаешь мир, милая, — сказал Дэр. — От нашего Розового моря до одного из Аратских островов рукой подать.
— Как это интересно! — воскликнул Смайл. — Вы не против, я карту принесу?
Дэр кивнул, и Младший побежал к своей сумке. Последующие полчаса мы изучали обширный лист и то и дело спорили о том, что находится за большой водой. Оказывается, спорить с Дэром было забавно. Он не повышал голос, не приводил убойных аргументов в пользу своего мнения, вообще не поддавался эмоциям. Даже Смайл не выдержал его спокойного нажима и беспомощно расхохотался, сворачивая полотно.
— Хорошо, хорошо… Я согласен. Там, верно, и правда спрятана неведомая земля. Но тогда почему никто её до сих пор не открыл? Почему оттуда к нам не приплыли люди?
— Почему же, приплывали, — усмехнулся Дэр. — Да только кто бы им поверил?
— Я бы поверил, — сказал брат, но Дэр покачал головой.
— Правители не ищут приключений, Смайл. Им нужны доказательства.
— А ты знаком с кем-нибудь из них?
Дэр кивнул.
— С Биаром и Адамеей Лесной. Встречался и с Деверо.
— С самим Верховным Правителем! — восхитилась я. — И какой он?
— Честно? Скучный. Вот его сын, Питер — птица вольная. Со временем из него выйдет толк. Сейчас он шалопай и гуляка. Молодость не ставит точки, сплошные запятые и тире.
— Ты так говоришь, будто не молод, Дэр, — рассмеялся Смайл.
— Я — созревший фрукт, — хмыкнул мужчина. — Меня уже можно вовсю обкусывать.
Я опустила глаза. Господи, только бы Смайл не подумал лишнего! Но Младший был занят мечтами о будущем, и не обратил внимания на то, как мы с Дэром переглянулись. Хорошо, что мой румянец так и остался едва заметным.
Я настояла на том, чтобы прогуляться по городу. Это была невинная просьба, но Дэр, конечно, разгадал мой замысел.
— Тебе придется показаться отцу, — тихо сказал он, склоняясь к моему уху. — Рано или поздно. Полчаса ничего не изменят, Мэй.
— Лишние полчаса рядом с тобой даруют мне счастье, — сказала я. Смайл услышал это и широко улыбнулся. Он знал. Он видел истину.
— Простите, но я, пожалуй, навещу Вепровых. Мои давние приятели, — пояснил он Дэру. — Встретимся через час возле гостиницы.
И, склонив голову на прощание, легким шагом пошел в сторону центра, оставив нас наедине.
Мы дошли до торговой площади, потом прогулялись вдоль фонтанов, миновали озеро. И, наконец, добрались до парка. То было одно из самых моих любимых мест.
Заложили его ещё до основания города, когда здесь было процветающее конное хозяйство. Со временем конюшни подвинулись далеко на юг, а былые поля покрывали пушистые кусты сирени и старые палисандры. Правда, меж стволов вместо обычной зеленой травы все равно росла солнечно-желтая, и сквозь светлые сияющие стебли проглядывали темно-синие щеточки цветов. Они казались невесомыми, словно кто-то собрал охапки угасших звезд и сплел их с туманом. Папа говорил, что именно здесь он познакомился с мамой.
На лужайках отдыхали пары с детьми и старые леди с собачками, несколько лавочек было занято девичьими коллективами — щебечущими, словно птичьи стайки.
Мы с Дэром пошли по узкой тропке меж золотых стеблей и синих небесных соцветий, и солнце ныряло под лиловые кроны, а когда пряталось, через ветви любопытно заглядывали пухлые облака.
Я обернулась: Дэр выглядел странно, ладони его касались высокой травы, лицо было задумчивым.
— Хотела спросить…
Он поднял голову и кивнул, но против обыкновения не улыбнулся.
— Если ты враждуешь со Свартом, значит ли это, что не любишь солнце?
Слава предкам, улыбнулся. Правда, отнюдь не так весело.
— Я люблю солнце, Мэй. Оно дарует жизнь. Но Сварт вообразил себя богом и научился использовать свет во зло. Я вот, хотя и сын Цахтала, а все-таки не управляю грозами. Возможно, дрянной из меня ученик, или я не заслужил доверия великого предка, или есть иные причины — но у меня нет столь огромной силы. Он же способен сжигать одним прикосновением, когда того захочет.
— И часто вы сходились в поединках? Я не видела у тебя ожогов.
— Цахтал не даровал мне контроль над бурями, но он хранит меня и мой род. Мы сталкивались со Свартом трижды, и шрамы у меня есть. Ты просто не заметила, милая. Один на затылке, другой под коленом. Есть ещё два… там.
И он многозначительно опустил глаза.
— Два шрама сзади, — сказала я, пряча смущение. — Он бил в спину, исподтишка?
— Или я удирал, как трус, — усмехнулся Дэр. — Что думаешь, какой вариант верный?