Пушкарь. Пенталогия
Шрифт:
В ответ раздались нестройные вскрики команды:
– Да, получили. А что делать надо?
– Что делать надо, объясню попозже.
Я не хотел раскрывать задачи похода заранее, кто знает, какие у них языки и какие связи среди разбойников. Я старался быть чертовски осторожным, от этого мог зависеть успех.
Посовещавшись с Сидором, я громко сказал:
– На каждое судно сядет мой человек, кормчему подчиняется команда, кормчий подчиняется моему человеку.
Мои слова не очень понравились, но желание хорошо заработать оказалось сильнее. Сидор сел на ушкуй, Иван на лодку. Мы договорились встретиться у деревеньки Белоомут. В этом месте дорога и река сближались, не надо было делать лишний крюк, да и до Коломны был всего день пути, что по дороге, что по воде. На том и расстались. Ко мне на облучок возка сел один из дружинников – все же ехать мягче, да и где видано, чтобы
– Похоже, я знаю, о ком речь, не любят его на реке, мутный господин.
– Стоять будете неделю, караулить и днем и ночью, если ничего не произойдет, через неделю собираемся на этом месте. Если случится встретить этого разбойника, попытайтесь задержать, но помните, что вас на судне будут ждать не леденцы, а вооруженные люди. Будьте настороже.
Отпустив людей с судов, я обратился к Игорю.
– Ваша задача самая главная. Перед Коломной оставляете всех возничих на постоялом дворе, деньги я дам, оружие с собой не брать, сложить в одну телегу и загнать в лес, с телегой оставить пятерых воинов. Вы, каждый по одному на телеге, под видом возничих сопровождаете меня, вроде как мы едем обозом из Москвы. Я изображаю богатого купца, что удачно расторговался в столице. Вина не пить, кушать можете, смотрите во все глаза – кто куда пойдет, чем будет интересоваться. Незаметно расскажите мне, как только я пойму, что рыбка проглотила червячка, мы выезжаем на дорогу, на опушке присоединяется повозка с оружием. Если мы заранее положим оружие в телеги, нас могут обыскать, пока мы будем в трактире, и вся затея сорвется. Разбойники осторожны, поэтому и действуют давно.
Воины переглянулись:
– Лекарь, да тебе воеводой надо было быть, все продумал заранее, а мы уж сомневались, что под топоры да кистени подставишь.
– И еще хочу добавить – как схватка пойдет, постарайтесь в первую очередь луками татей побить, пока они близко не подойдут, да не пугайтесь – я им тут подарочки приготовил – громыхать сильно будет, поэтому в начале боя вперед не высовываться, своих побить может, а вы мне живые и здоровые нужны.
После того как я дал подробные указания, мы поехали далее. Вот показалась вдали Коломна, проехали знакомый лесок с поляной, где шла год назад смертельная схватка. Сердце защемило – здесь погиб Прохор, малознакомые купцы, здесь я был схвачен в плен. Думается мне, и логово шайки недалеко, иначе как осуществлялась связь между трактиром и разбойниками. На выезде из леса мы загнали одну телегу в густые кусты, сгрузили на нее все оружие и оставили пятерых воинов.
Я предупредил – громко не разговаривать, костров не разводить, выставить дозорного.
Здесь уже воины заулыбались:
– Не учи, мы эти премудрости и сами знаем, не раз в засаде сидели.
Мы двинулись дальше.
Вот и знакомый постоялый двор. Служка распахнул ворота, и мы ввели лошадей с подводами во двор, подскочившие холопы стали распрягать лошадей и привязывать к коновязи. Дружной группой мы прошли внутрь, уселись за стол.
– Хозяин! Выпивки и покушать!
К нам подбежал половой, принес пива и кружки, тут же подошел хозяин:
– Что кушать будем?
Я заказал жареных кур, мяса, каши, уху. Через какое-то время принесли заказанное, и мы приступили к еде. Ели дружинники быстро, блюда со стола сметались как ураганом. Пиво тоже выпили быстро, и, позвав хозяина, я заказал вина. Кувшин с дрянным винишком был подан, разлит по кружкам. Все смочили губы и потихоньку выплеснули под стол. Периодически я замечал внимательные взгляды воинов, которые незаметно оглядывали посетителей и работников. Пока ничего подозрительного видно не было. Когда я рассчитывался, изображая слегка пьяного, якобы нерасчетливо открыл кошель и часть серебра просыпал на стол. Глаза хозяина алчно блеснули. Никак клюнул. Мы отправились наверх, на второй этаж, спать в отведенных комнатах. Ко мне подошел один их дружинников, прошептал:
– Я выходил во двор по нужде, видел, как обыскивают наши повозки.
Я кивнул. События
Лица воинов стали сосредоточены, улыбок и болтовни не было. Мы тронулись. Первой ехала повозка, стоявшая ранее в лесу, затем я на возке с дружинником на облучке, за мной еще пять телег с небольшими промежутками. Мы решили не растягиваться, чтобы в случае возникновения столкновения быть ближе друг к другу. Сердце гулко стучало, губы пересохли. Сидевший на передней телеге, полуобернувшись, сделал знак, видно, что-то углядел, разбойники здесь. Для меня все повторялось – такой же летний день, такой же обоз из крестьянских телег, да только я уже не такой и готов к сшибке.
Подъехали к поляне, и из лесу вышли разбойники, я обернулся – трое стояли на дороге сзади, четверо спереди. Ага, дорогу перекрыли. Сбоку, от леса не спеша, с ухмылками вышло еще человек двадцать, одетых разномастно, как в плохом театре, и столь же разномастно вооруженных. Думали, напали на легкую добычу, вышли покуражиться, обломится вам на этот раз, господа разбойнички. Не раздумывая долго, я поджег фитили у бомбочек и одну за другой метнул за спины разбойников, кто-то из них захохотал:
– Камнями отбиваться захотел купец.
Воины, соскочив с телег, наложили на тетиву стрелы – фьюить, пятеро упали со стрелами в груди, и в это время одна за другой грохнули мои самоделки. Несколько человек упали замертво, некоторые, уронив оружие, пытались зажать обильно кровящие раны. Настроение у разбойников резко изменилось, закричав, они бросились на штурм. Отбросив луки, воины вытащили мечи и сабли, щитов, правда, не было, и схватка началась. Первыми решительными действиями мы выбили больше десятка, тати явно не ожидали подобного начала, были в растерянности, но понукаемые здоровенным детиной с огромной дубиной на плече принялись окружать обоз. Увернувшись от набегавшего разбойника, я ударил его саблей по ногам, краем глаза успев заметить, что он упал. Я пробивался к атаману шайки, отбивая удары сабель слева и справа, все-таки уроки, взятые мною у Сидора, не пропали даром. Дико закричал атаман, ватажка расступилась, и прямо на меня с поднятой дубиной ринулась почти медвежья туша. Отбить дубину сабелькой нечего было и пытаться, я выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил ему в живот. Грохот на мгновение прервал схватку, все замерли. Детина в недоумении смотрел на живот, откуда фонтанчиком била кровь, снова взмахнул дубиной, сделал шаг ко мне навстречу и упал. Я выхватил второй пистолет и выстрелил в лицо соседнего разбойника. На таком расстоянии двадцатиграммовая свинцовая пуля просто снесла ему полбашки. Разбойники шарахнулись в стороны, но одному я успел вонзить саблю в спину, игнорируя правила поединков. Разбойник упал. Я резко обернулся – поле боя было усеяно телами разбойников, кто-то еще шевелится и стонет. Воины поработали славно, сказывался опыт и организованность. Все были целы, но у двух была кровь на рубашках. Ладно, после боя разберемся. Видя, что уже добивают еще сопротивляющихся, я закричал – пленных оставьте! Шум схватки затих. Разгоряченные боем, раскрасневшиеся, ко мне подошли дружинники, толкая перед собой слегка раненного в руку разбойника:
– Не убивай, господин! – взмолился он.
– Где ваш корабль?
Он сразу понял:
– Недалеко, там на берегу две ивы есть, над водой свисают, там он.
– А где пленных держали?
– Все покажу, они в лесу, в землянке. Двое наших сторожат.
Я обвел взглядом поляну, воины отошли от связанного пленника и стали добивать раненых разбойников. Я их не осуждал, если бы кто и выжил, были бы посадником коломенским посажены на кол или повешены, так зачем их беречь. Мы обошли поляну, собрали оружие, свалили на телегу. Пока я перебинтовал легкие ранения воинов, остальные затащили в кусты тела убитых. Насчитали их двадцать семь человек, один пленный. Неплохо! С нашей стороны потерь не было. Но гнездо требовалось уничтожить, разорить дотла. Один из воинов по моему указанию распряг лошадь и поскакал в сторону нашего ушкуя, лодку, что стояла выше по течению, я пока решил не трогать. Штурмовать корабль разбойников – глупо, неизвестно, сколько на судне разбойников. Я пнул пленного: