Пушляндия
Шрифт:
— Прости, что не оправдал твои надежды, Эверилд, лучше бы мы остались в родном мире. — сказал Лекс.
Вампиршу закопали. В стране объявили траур по преждевременно скончавшейся верховной жрице, а глубокой ночью ее ждал цыганский князь. Эверилд выкопалась из могилы и вся грязная покинула ее. Она отряхнулась, земля комьями сыпалась с ее тела. Она привела свое место захоронение в порядок, и они покинули кладбище. Вампиршу не покидало ощущение чужого взгляда в спину, но каждый раз оборачиваясь, она никого не могла обнаружить. Гордиан повел Эверилд между могилами.
— Арина где? — обеспокоенно спросила
— Ждет в карете. — ответил мужчина и они покинули кладбище.
Забор кладбища был выкрашен в розовый цвет. Они добрались до кареты, и князь набросил на вампиршу морок, чтобы не пугать ребенка. Они забрались в карету с бархатным сидением, и Арина посапывала, подложив ладошку под щеку. Эверилд умилилась.
— Мне кое-что нужно забрать из храма.
— Скажи что, я пошлю слуг.
— Нет, это слишком ценная вещь.
— Хорошо. — не стал спорить повелитель цыган и велел трогать коней, кучер повиновался.
Они без происшествий добрались до храма, подсвеченного магическим огнем, это дети с даром огня постарались. Вампирша покинула карету, забралась через окно в свою келью, отведя взгляд Лексу силой мысли и осторожно открыла сейф. Так же силой мысли приманила пакет, вообще она могла это с большого расстояния сделать, но захотела в последний раз увидеть свою келью. Она приказала Лексу погрузиться в летаргический сон, сама прошла в баню, поставила звуконепроницаемую завесу, выставила ментальный щит у комнаты, чтобы отогнать случайных служительниц храма, нагрела воду с помощью нагревающего артефакта и стала мыться, отскребая от себя всю грязь.
Она убила час на то, чтобы привести себя в порядок, вошла в келью, бросила на нее прощальный взгляд и взяла пистолеты Люмбера со стола. Расставаться с ними она не желала, ведь это единственные вещи, связывающие ее с землей. Она отогнала грустные мысли, недолго постояла у окна, представляя мысленно, какую хочет одежду. Эверилд нарисовала в своем воображение зеленое кимоно из хлопка с цветущими подснежниками, потом местами представила сугробы и довольная работой, спрыгнула вниз. Она дошла до кареты, князь открыл рот, чтобы то ли возмутиться, то ли сделать замечание, но таки замолчал.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо, поехали! — скомандовала Эверилд кучеру и лошади тронулись.
Эпилог
Эверилд попросила князя остановиться у священного леса, и мужчина не стал возражать, хотя уже опаздывал.
— Пойдем в святилище богини Дианы, я хочу ей вознести молитву. — сообщила она и не дожидаясь согласия, подхватила спящую Арину и двинулась в глубь леса.
Гордиан, немного погодя, последовал за ней. Они пробирались среди деревьев и спустя полчаса вышли к гроту. Вампирша вошла внутрь, повеяло теплом, а на полу лежали шкуры, и Эверилд уложила на них Арину. Все это ей напоминало первый день прибытия в эту закрытую страну, только тогда с ней был Лекс, а не князь Цыганий. Эверилд услышала голоса, Гордиан напрягся, и на его пальцах заплясала тьма. Вампирша посмотрела удивленно на своего любовника, пусть пока и неофициального.
— Она спасла целую страну Марути, а ты, Диана, даже не подумала ее наградить? — возмущался незнакомый голос.
— Я ей уже предложила основную награду, большего дать не могу.
—
Из-за поворота вышли Диана и стильная девушка, одетая во все черное. В глазах незнакомки мелькали цифры. Это была высокая девушка с деловой хваткой, одетая в черную обтягивающую юбку и топ, не скрывающий ее красивые формы.
«Имя: Система. Род: первородная богиня. Профессия: помощник Демиурга. Стихия: сверхтехнология».
У Эверилд глаза по пять рублей, и пока она пыталась осознать, что перед ней первородная богиня, князь уже упал перед ней на колени и потянул Эверилд за штаны. Перед вампиршей всплыло системное сообщение:
«Вы спасли Марути от вымирания. Награда: вы сможете развивать несколько стихий, получив божественный ранг. Принять/изменить награду».
Вампирша нажала: изменить.
«Награда изменена, вам доступно обращение Демолича. Уровень: божественный дух три. Трансформация началась».
Вампирша не успела ужаснуться, как Диана завопила:
— Только не здесь! — вскрикнула Диана.
— Ну да, Марути жаль. — поддержал ее, появившийся Давал.
Система улыбнулась и перенесла вампиршу в страну, отказавшуюся от ее милости, и Эверилд закричала. От нее хлынули энергетические жгуты и потянулись ко всему живому, а море вздыбилось. Горы содрогнулись, существа резко стали терять сознание и обращаться в прах. Она пила энергию из всего, что подвернулось на пути, звери в панике бежали, а страна доживала свои последние мгновения. Последним содрогнулся вулкан, извергнув огромное количество огня и пепла, птицы падали с небес, горы крошились, море высохло, земля растрескалась и застонала, послышался гул. Вокруг все умирало. Боги парили в воздухе, пока вампирша корчилась на земле. Она сначала ощутила жуткий холод, который выпивал из нее остатки жизни, душу, а потом вспыхнуло пламя, выжигая кровь, органы и обращая ее в пепел. На месте пепла произошла яркая вспышка и на свет явилась девушка модельной внешности: стройная, как скелет, грудь плоская, как доска сноубордиста, живот плоский, гениталии отсутствуют полностью, ноги длинные, обтянутые пепельно-серой кожей.
— Красота! — раздался замогильный голос.
Она осмотрелась в поисках озера и вздрогнула, что от когда-то процветающей земли осталась высушенная, растрескавшаяся земля. Она подняла взгляд наверх, в воздухе парило три божества, и небо было черным от копоти и пепла, медленно оседающего на землю. Если бы бывшая вампирша могла чувствовать температуру, то ее пробрал бы жуткий холод, но она ничего не чувствовала, ощущая себя бездушной куклой. Она равнодушно посмотрела на богов и спросила таким же ровным голосом:
— Что дальше?
Система спустилась вниз, Диана встала рядом с бывшей вампиршей, и не без содрогания, взяла ее за руку.
— Нужно создать флоксарий, это место, где ты собираешься хранить свою душу. — пояснила Система на всякий случай.
Бывшая вампирша на миг задумалась и сказала:
— Город призрак.
— Какой из? — в глазах Системы промелькнул интерес.
Давал вообще молчал, словно был, где-то далеко.
— А их несколько?
— Да, их сорок.
— Я не знаю, как он называется, но могу передать картинку.