Пусковой Объект
Шрифт:
Шли годы. Вокруг танка выросла высокая пышная трава. Летом она расцвечивалась полевыми цветами. Но дорожка к танку не заросла. Уже вскоре через опечатанный люк танка полезли первые любопытные. Внутри кабины обнаружилось несколько пультов местного управления, напичканных дефицитными радиодеталями. И все с военной приемкой. Реле и кнопки были только с посеребренными контактами. Индикаторные лампочки всех цветов, от матово-белого до рубинового, завораживали глаз. Пульты стали разбирать на запчасти…
— Сходи. Отковыряй там кнопок десять для своей электрической схемы. Вот и все дела! — закончил Володя, стряхнув последние капли прямо из колбы.
Гришка так и сделал. Но врожденная порядочность не позволила ему ничего взять. Кроме четырех кнопок. После этого электронная гришкина схема заработала, как часы.
Тост
Делегация английских ученых прибыла на комбинат по предварительной договоренности в Министерстве. Совместная работа прошла вполне успешно и результативно. Поэтому настроение у всех участников встречи на прощальном ужине было хорошее, благодушное. Но деловая атмосфера отдавала какой-то казенщиной, чувствовалась натянутость и взвешенность каждого слова. Возможно, это было связано с присутствием людей из спецорганов. Загримированные под великих мужей науки, они „тайно” контролировали весь ход совещания. Хотя они были уверены в своей конспирации, могучие плечи и бегающие глаза выдавали их сразу и всем. Перед ужином директор комбината предложил Анатолию Сергеевичу быть готовым к произнесению легкого шутливого тоста на тему „дружбы народов”:
— Так сказать, для разрядки напряженной атмосферы. Вы же у нас интеллектуал с широким кругозором?!
Анатолий Сергеевич глубоко задумался над непривычным заданием директора, что однако не мешало ему участвовать своей рюмкой и в официальных тостах, с которых начался ужин. Анатолий Сергеевич не прочь был поесть и, особенно, выпить за общий счет. Когда ему предоставили слово, он еще очень уверенно стоял на ногах. Переводчица Светлана встряхнулась и напряглась в ожидании труднопереводимых слов. Но к ее удивлению Анатолий Сергеевич говорил четко, без ненужных междометий и повторов, фиксируя паузы для перевода…
— Леди и джентльмены! Друзья и товарищи! Я заранее прошу Вас не судить строго о моем выступлении. Ему присущ характерный недостаток всех моих публичных речей. Какие бы важные и серьезные тосты я ни произносил: об эксплуатации реакторов, экологии или захоронении отходов, — я неминуемо, незаметно для самого себя, переходил к разговору о моей любимой супруге. Я уже чувствую, что и данный тост не будет исключением. Но сегодня это в какой-то мере оправдано тем обстоятельством, что моя жена в глубокой молодости была в Англии. И, кстати, с ней там произошел курьезный случай, о котором она до сих пор вспоминает с нежным трепетом… Во время осмотра туристической группой Вестминстерского аббатства моя жена чем-то увлеклась, замешкалась и отстала от группы. Когда же спохватилась и бросилась нагонять ее, то неловко споткнулась о массивную металлическую цепь между колоннами. С цепью ничего страшного не произошло. Она висит там, насколько я знаю, и поныне. С женой (тогда еще, между прочим, не моей) дело обстояло хуже. Она разбила колено, и кровь из раны потекла буквально маленькой струйкой. В этот миг к ней подбежал на помощь пожилой англичанин. Насколько я помню, Джеймс Стюарт. Или, может быть даже, Том Алисон. Он помог перевязать ей ногу своим носовым платком, который, к слову сказать, моя жена хранит до сегодняшнего дня. Она хранит его как память о добрых английских словах сочувствия, которых она — увы! — не поняла из-за незнания языка. Для нее это также память о нежных прикосновениях рук Джеймса (или Тома), которые были понятны ей и без слов…
Узнав о сегодняшнем прощальном вечере, она попросила меня передать самые добрые сердечные слова приветствия всем членам английской делегации, а ее руководителю, мистеру Смиту, подарить ее фотографию. Разумеется из той самой, глубокой молодости. Что я и делаю с большим удовольствием (аплодисменты). Она также просила передать, что даже сейчас… рискнула бы с удовольствием своей второй коленкой, лишь бы снова побывать на той памятной площади… чтобы вспомнить… или увидеть наяву Тома (или Джеймса).
Уважаемый мистер Смит! Если вы… как-нибудь случайно… увидите со своего маленького острова… яхту в открытом море… а на палубе, под парусами, мою жену в розовом платье… встретьте ее, пожалуйста,
Объявили небольшой перерыв для перекура и кулуарных бесед. Два англичанина с улыбкой и полными рюмками подошли к Анатолию Сергеевичу вплотную, предложив выпить русской водки in private, то есть тет-а-тет. Анатолий Сергеевич выпил. Потом к нему подошел мистер Смит, торжественно преподнес красивую коробку шоколадных конфет и выпил с ним рюмочку русской водки на брудершафт. Анатолий Сергеевич не возражал. После перерыва за стол усаживались уже раскованно и шумно. Не успел директор призвать всех присутствующих к „минуточке внимания”, как Анатолий Сергеевич, разомлевший и осмелевший, попросил опять слово для продолжения тоста. Это было уже вне протокола, и службист забеспокоился, ожидая промашки. Светлана напряглась. Директор замолк в недоумении. Но англичане бурно поддержали предложение Анатолия Сергеевича, который разумно придерживался одной рукой за ближайший стул. Речь его на этот раз была менее четкой, но достаточно громкой…
— Дорогие английские друзья! Разрешите мне еще раз на несколько минут вернуться к предыдущей теме… (раздались поощрительные аплодисменты). Только что в перерыве я звонил своей супруге. Я пересказал ей содержание нашей беседы и передал привет от мистера Смита. Должен признаться, что она с обидой в голосе внесла некоторые важные уточнения в мой рассказ о ее путешествии. Оказалось, что мои слова о „пожилом англичанине” были не совсем адекватны исторической действительности. Вряд ли я имел право называть его „пожилым”, когда ему не было и двадцати пяти. Во-вторых, „теплые и нежные прикосновения”, как она точно помнит, были не на месте происшествия, а несколько позже, вечером в гостинице, где они договорились встретиться. А звали его, оказывается, совершенно не Джеймс и не Том, а Майкл. В связи с этими новыми историческими фактами я вынужден изменить концовку моего тоста. Конечно, первую часть за Англию можно повторить. Однако… мистер Смит! Если вы когда-нибудь с вашего туманного берега… увидите в море яхту… я думаю, вам нет смысла оглядывать палубу и присматриваться к парусам… Занимайтесь спокойно своими личными делами… Итак, исключительно за Англию и англичан!..
В следующем перерыве мистер Смит подошел к Анатолию Сергеевичу под руку со Светланой. Он хотел поделиться некоторыми глубокими мыслями о международном сотрудничестве:
— Юмор и широта души — основа настоящей дружбы и хорошего сотрудничества.
Анатолий Сергеевич к этому времени ослабел и слегка пошатывался. Но мозг его по-прежнему работал без перебоев. Он согласился с мистером Смитом, и раскованно добавил:
— Елки зеленые! Мы все должны дружить на этой планете.
Анатолий Сергеевич сделал при этом широкий жест рукой, который вывел его временно из шаткого равновесия. Светлана быстро справилась со второй частью убедительной фразы, но затруднялась с переводом первой. Помог сам господин Смит:
— Йес, йес! Йелки!
Последняя посадка за столы была запланирована для обмена прощальными здравицами между мистером Смитом и директором комбината. Но Анатолий Сергеевич не дал развернуться официальщине… И снова вылез.
— Да простят меня все присутствующие. Но я вынужден попросить еще раз слово для внеочередного тоста. Несколько минут назад сюда позвонила моя супруга и внесла еще одну маленькую склеротическую поправку в те далекие события. Оказывается, вся эта история произошла с ней совсем не в Англии, а в Норвегии. А в Англии она, оказывается, вообще никогда не была. Просто всю жизнь мечтала об этом. Но ее назойливая мечта так и не стала явью. Поэтому… мистер Смит!.. Если вы все-таки… хоть раз в жизни… увидите яхту под парусами… а на палубе полную русскую женщину… в темных очках… и с грустными глазами, устремленными к скалистым берегам… не поленитесь сказать ей простую фразу: „Добро пожаловать! Англия уже давно ждет Вас”. Я лично думаю, что Англия, конечно, не хуже какой-то там Норвегии. Просто тридцать лет назад… Англии немного не повезло. Но я думаю, у нее еще все впереди… За процветающее будущее Англии! За наше сотрудничество!..