Пусть говорят
Шрифт:
Вдвоем им удалось довольно быстро расчистить значительный участок тротуара. Закончили как раз вовремя – из подъезда вышел первый заводчанин.
– Ну, спасибо тебе, – Аня вытерла взмокший под шерстяным платком лоб. – Теперь я сама управлюсь. Иди, а то в институт опоздаешь. Спасибо!
– Все люди братья и сестры, запомни. Все мы должны любить и помогать друг другу, – сказал на прощание Сашка все с тем же выражением лица, на котором стояла печать вселенской любви. – Это завещал нам сам Господь Бог, всесильный и всемогущий.
«Мир,
Днем началась оттепель: грязная жижа, перемешанная со снегом, образовывалась на тротуаре с невероятной быстротой. Аня совсем запарилась: носилась по двору то с метлой, то с лопатой, – устала выгонять огромные лужи, возникающие в разных местах большого двора.
Под конец дня она была совершенно вымотана и повалилась спать «без задних ног», едва на улице стемнело. К вечеру опять заметно похолодало, треклятые лужи затянуло льдом.
Аня засыпала со слезами на глазах, ей казалось, что она больше не в силах бороться с издевательствами зимней непогоды.
– Господи, помоги! – невольно вырвалось у нее однажды.
В следующее мгновение она вдруг почувствовала то ли легкое дуновение, то ли прикосновение к своим волосам.
– Мама! – улыбнулась Аня и окончательно провалилась в глубокий крепкий сон.
***
Скоро Новый год. По мере приближения праздника Аня ощущала себя все более одинокой. Новый год, а особенно Рождество всегда были ее любимыми праздниками.
В деревне этот праздник отмечался особенно весело, с переодеваниями, колядованием.
Она вспоминала детские годы, когда они с матерью готовились к встрече Нового года. Мама всегда задолго готовила припасы на этот день, на скудном столе непременно появлялись какие-нибудь деликатесы, вроде запеченной в печи курицы или домашней колбасы.
А под елкой всех детей ждали непременные сюрпризы: для старшей Ани – новая кофточка, сшитая рукодельницей теткой, какие-нибудь бусики, а для братишек – незамысловатые игрушки, чаще сделанные руками отца. А однажды дети нашли там целую коробку леденцов и чуть не передрались из-за нее.
Всякий раз при мысли о безвременно ушедших братьях и родителях Аня чувствовала, как на сердце словно наваливается тяжелый неподъемный камень. Становилось страшно при одной только мысли, что этот не очень-то добрый мир может в одно мгновение отнять у тебя самое дорогое – жизнь и любовь твоих близких, да и твою собственную жизнь тоже. А ей, несмотря ни на что, хотелось жить дальше. Аня решила уехать на праздники к тетке в деревню, но в жилконторе ее предупредили, что как раз в праздники им предстоит много работы, так как каждый дворник должен обеспечить максимум удобств для передвижения отдыхающих в праздничные дни граждан на ответственном ему участке.
– Весной будем отдыхать! – заключил свою пламенную предновогоднюю речь начальник коммунхоза.
В городе у Ани не было никого из близких
Она была красивой девушкой и хорошо одевалась. Ане очень нравилось коричневое пальто подруги с большим каракулевым воротником и пушистая шапочка из козьей шерсти.
«От мамы досталось» – призналась подруга, из чего Аня сделала заключение, что ее мама скорее всего, «из бывших», возможно даже дворянка.
***
Несколько дней держалась оттепель. Даже ночью мороз уже прихватывал не так сильно, поэтому работать было намного легче. Аня закончила работу, еще раз придирчиво оглядела двор. Вроде бы все чисто: снег собран в кучи, тротуары очищены, небольшие неглубокие лужицы вполне проходимы для галош.
Аня собрала инвентарь и отнесла в подсобку. Затем пошла к себе. Самое время перекусить. Вчера она вдруг решила себя побаловать – купила сто граммов любительской колбасы.
Все время пока работала, ее мысли крутились вокруг этого заветного кусочка, и теперь, изрядно проголодавшись, с чувством выполненного долга и вполне заслуженной награды она принялась за еду.
Настроение было прекрасным. Вчера Катя сообщила, что ее мама приглашает Аню встретить с ними Новый год. В дверь кто-то тихо поскребся.
– Аня, ты здесь? – Аня услышала за дверью голос Сашки Соломонова.
– Чего тебе? – Аня отодвинула задвижку.
– Можно к тебе зайти? – Аня открыла дверь пошире, чтобы гость смог войти.
– Чего тебе? – повторила она свой вопрос, не переставая при этом жевать.
Сашка протиснулся в дверь и сразу же уселся на кровать, застеленную грубым солдатским одеялом. В тесной комнатке с низкими потолками двоим было не развернуться.
– Будешь? – Аня придвинула разложенную на коричневой бумаге нарезанную колбасу и хлеб. После того, как Сашка ей тогда помог, она не хотела оставаться в долгу. Тем более что он сейчас вроде бы как гость.
– Нет, спасибо, я сейчас не ем ничего такого, скоромного, – отказался он, звучно при этом сглотнув. На колбасу он старался не смотреть, но чувствовалось, что ее аппетитный запах действует на него раздражающе – ноздри его зашевелились.
– Я вот чего…– Аня присела на табурет, сбоку от стоявшего впритык к кровати стола.
– Я хочу пригласить тебя…– Аня перестала жевать.
– К себе? – почти с ужасом произнесла она шепотом.
– Нет, нет…понимаешь, нас много. Тебе там понравится. Там собираются добрые, хорошие люди… братья и сестры…