Пусть мертвецы подождут
Шрифт:
Бут приподнял бровь:
– А как насчёт ваших намерений?
– Она мне очень нравится, – сказал Росс, бросая камешек обратно в общую кучу и подбирая другой.
«Мне очень нравится то, как с её помощью я проникаю в жизнь посёлка, – подумал он. – Очень нравится то, как явно моё присутствие в её компании заставляет тебя ревновать».
Бут рассмеялся:
– Слышу речи истинного сладкоречивого нахала.
– Я здесь не для того, чтобы мешать вам развлекаться, лейтенант.
– Мы об этом ещё поговорим.
– О чём?
– О том, почему вы здесь на самом деле.
Росс достал
– Виски. Рановато для меня. Я рассчитывал на бренди.
Росс отсалютовал ему фляжкой и сделал глубокий глоток.
– Бренди – снотворное. А это зелье помогает встряхнуться. – Он проследил за двумя крачками, что летали в небе кругами, – их узкие крылья были необыкновенно длинными и изящными. – Итак, мы в довольно затруднительном положении, верно?
Они оба заявились к мисс Пиллбоди, чтобы пригласить её на пикник: Росс на тандеме, а Бут – в «Моррисе», который одолжил в имении. Это её развеселило и, несомненно, польстило, так что она пришла к решению, которое считала наилучшим: отправилась с обоими сразу. Они приехали на побережье на автомобиле, по пути докупив провизию на рынке в Норвиче.
– О, не переживайте, – сказал Бут. – Один из нас тут ненадолго.
– Да? – Росс провёл большим пальцем по своему камешку, ощущая обточенные морем края завитка на его поверхности.
Бут сверкнул зубами в неприятной улыбке, намекавшей на некую победу, одержанную при помощи коварства.
– Я вас проверил. Вы не тот, за кого себя выдаёте.
Росс насторожился и не выдал своих эмоций.
– Вы писатель, да, но к тому же журналист.
Росс немного расслабился:
– Бывший журналист.
– Лишь с недавних пор. – Бут сделал небольшой глоток огненной жидкости и поморщился от удовольствия, когда она обожгла ему горло.
– На что вы намекаете?
– Каковы шансы того, что наёмный писака…
– Бывший писака!
– …объявится возле одного из самых секретных предприятий в этой стране?
– Разве вы можете мне такое говорить?
– Уверен, вы бывали в пабах, мистер Росс. И вы знаете, что мы сделали с мисс Пиллбоди и местными фермерами. Разумеется, это особо секретно.
Опять эта фраза.
– То есть вы не думаете, что я здесь, потому что определился с тем, на чьей я стороне, и хочу написать книгу, которая заставит Америку послать своих парней в Европу? Вы думаете, я хочу узнать, что происходит за вашими деревьями и шлагбаумами?
Бут кивнул:
– Да.
– Значит, вы собираетесь убрать меня отсюда?
Лейтенант помахал мисс Пиллбоди, которая теперь была далеко.
– В общем – да.
– Вы можете это сделать? Законным образом? С американским гражданином?
Бут поправил фуражку, лежавшую на левом бедре. Вопрос был спорным, но он не собирался в этом признаваться. Ему точно не требовалось, чтобы Росс побежал в своё посольство, крича о том, что с ним гадко обошлись.
– Говорят, мы повесили Роджера Кейсмента из-за запятой. Решение о том, можно ли применять ДОРА к изменническим действиям, совершённым за пределами Великобритании, принималось на основании маленького пунктуационного знака. Разумеется,
Росс изобразил ужас:
– Но это не так. Вы на меня клевещете, молодой человек.
– Да будет вам известно, Росс, что Америка находится за рубежом.
– Возможно. Однако я не шпионю ни для неё, ни для какой-то другой державы.
Бут хмыкнул, выражая недоверие:
– Возможно, не для Америки в целом. А как быть с газетой? Бывших писак не бывает…
Ветер принёс зов. Оба подняли головы. Мисс Пиллбоди махала им с другого конца холмистого галечного пляжа.
Росс встал, стряхнул с брюк песок. Он был сердит из-за того, что получил вызов от этого молокососа. Его взгляд метнулся к мисс Пиллбоди, которая придерживала свою шляпу, чтобы её не унесло внезапным порывом морского бриза, и платье плотно облепило её стройную фигурку. Море, такое безмятежное пару минут назад, начало демонстрировать признаки беспокойства. Тяжёлые свинцовые волны с грохотом ударялись о берег, рассыпая лавину брызг. Цвет воды тоже изменился: из серой как сталь она сделалась коричневой, более грозной.
– Если вы заставите меня уехать отсюда, что мне помешает пойти на первый же телеграфный пункт и сообщить моей бывшей газете о том, что мне достался самый большой куш в этой войне? Что в глухой провинции Суффолка британцы разрабатывают нечто особо секретное…
Бут вскочил, позабыв о фляге и сжав кулаки:
– Вы не посмеете…
– Два миллиона читателей, лейтенант Бут. Но, если бы я такое замышлял, неужели вы думаете, что я бы этого уже не сделал? Не намекнул им, что у меня крупный сюжет? Не попросил аванс? Ступайте и проверьте все местные телеграфные пункты. Обещаю, что там ничего от меня не будет. А местная телефонная станция подтвердит, что я не звонил в Америку. Честное слово, мне бы следовало надрать вам уши…
– Можете попробовать.
В этот момент голос мисс Пиллбоди донёсся до них с ветром, и оба увидели, повернувшись, как она нетерпеливо машет руками, приглашая их присоединиться к ней.
– Вероятно, момент неподходящий, – сказал Росс. – Может, отложим?
Он повернулся, чтобы уйти. Бут схватил его за рукав:
– Погодите…
Росс остановился.
– Если я узнаю, что вы связались с какой-то газетой…
– Бут, объявим передышку, ладно? Только на сегодняшний день.
Росс был уверен, что солдат должен слышать, как у него колотится сердце. В его собственных ушах оно звучало словно большой барабан. Он был очень близок к депортации. Надо было соблюдать осторожность.
– Дайте слово, что не станете обсуждать поместье или приближаться к нему, пока мы не решим, что с вами делать.
– Что делать со мной? Послушайте, Бут, я сюда явился не ради вашего проклятого поместья.
Бут подумал, не рассказать ли американцу, что он замыслил. Несколько телефонных звонков, чтобы проверить законность, – и Брэдли Росса можно будет легко упечь на тот самый остров, который они реквизировали именно для подобных целей. Там не было телефонов или каких-то других способов связаться с газетой.