Пустая лодка. Беседы по высказываниям Чжуан Цзы
Шрифт:
Ни в кого не верьте, иначе вас будут обманывать всю вашу жизнь — это то, чему каждый отец, каждый родитель, каждая школа, каждый учитель постоянно учат вас. В этом и состоит ваше обучение: никому не верьте, не доверяйте, иначе вас обманут. И вы превращаетесь в хитрецов. Прикрываясь разумностью, вы становитесь хитрыми, недоверчивыми. А раз человек недоверчив, это означает, что он утратил контакт с источником.
Доверие — это единственный мост, единственное связующее звено; если вы не сумели пронести его по вашей жизни — вся она потрачена зря; вы сражаетесь в невозможной битве, в которой ваше поражение предопределено, это абсолютно точно. Лучше, чтобы вы поняли это сейчас, потому что
Настоящий разум — это не хитрость, это нечто совершенно иное. Настоящий разум — это смотреть вглубь вещей… И когда вы видите смысл, суть вещей, вы понимаете, что вы — всего лишь волна, что все это — океан, и беспокоиться совершенно не о чем. Это целое — оно создало вас и оно позаботится о вас. Вы пришли из целого, оно вам не враг. Вам незачем тревожиться, вам нечего планировать. И когда вы избавляетесь от беспокойства, когда вы перестаете планировать, то впервые начинается жизнь. В первый раз вы ощущаете себя свободными от всяких волнений, и жизнь случается, жизнь происходит с вами, вы погружаетесь в нее.
Этот разум и есть религия, и есть религиозность. Этот разум делает вас все более и более доверчивыми, и, в конце концов, вы достигаете абсолютного, тотального доверия — доверия ко всему. Этот разум направляет вас к вашей окончательной природе, к принятию — это то, что Будда называл татхата (tathata). Будда говорил: «Происходит то, что происходит». И ничто другое произойти не может, ничто другое невозможно. Не просите, чтобы все было иначе; пребывайте в состоянии «будь-что-будет» (letgo), и предоставьте действовать целому. И, когда вы полностью отдаетесь на волю этого целого, полагаетесь на него, когда вы перестаете оказывать ему хоть малейшее сопротивление, перестаете быть преградой, — то как же вы можете потерпеть поражение? В чем?
В Японии, благодаря Будде, благодаря Лао Цзы и Чжуан Цзы, было развито особое искусство, названное дзендо (zendo). Дзендо означает Дзен меча, искусство воина — и никто не знает его так хорошо, как японцы. То, чего они достигли в этом — пpевосходно. На это уходят годы, даже все время, отпущенное на жизнь, — на то, чтобы изучить дзендо, ибо обучение состоит в принятии. Вы не можете принять свою обыденную жизнь — да как же принять, если воин стоит пред вами, намереваясь убить вас? Как же принять ее, когда меч уже занесен над вами и в каждое мгновение, в любое мгновение, за вашим плечом ожидает смерть?
Искусство дзендо гласит, что, если вы можете принять этот меч, врага, можете принять собирающегося убить вас, и у вас не возникает никаких сомнений; даже если врагом оказывается ваш друг, вы не боитесь, не трепещете, — тогда вы становитесь столпом энергии, неуничтожимым. Меч разобьется о вас, но вас не разобьет ничто. Просто не будет никакой возможности вас уничтожить.
Однажды жил великий мастер дзендо. Ему было лет восемьдесят, и, по традиции, ученик, который смог бы победить его, занимал его место. Поэтому все ученики в глубине души надеялись, что в один прекрасный день он примет их вызов: ведь день ото дня он все стареет.
И был среди них один ученик, самый умнейший, самый прекрасный стратег, обладающий огромной силой, вот только он не был мастером дзендо, он лишь приобрел определенные навыки в этом искусстве. Хоть он и был отличным воином и знал все об искусстве владения мечом, он все еще не был столпом энергии, он все еще испытывал страх во время сражения. Татхата все еще не пришло к нему.
Снова и снова приходил он к мастеру, твердя: «Уже пора, ты стареешь с каждым днем. Еще немного — и ты станешь вообще слишком стар для сражения. Поэтому я вызываю тебя
В конце концов этот ученик заподозрил, что мастер уже настолько ослабел и постарел, что начал бояться, и просто пытается уклониться от вызова. И поэтому однажды ночью он начал очень упорно настаивать на своем и, в конце концов, разозлившись, заявил: «Я не уйду, пока ты не примешь мой вызов. Завтра утром тебе придется сразиться со мной. Ты все стареешь, и иначе у меня не останется никакой возможности продемонстрировать свое умение, полученное от тебя. Так было во все века и времена».
«Если ты так настаиваешь, — заметил мастер, — то сама твоя настойчивость указывает на то, что ты не созрел или недостаточно хорошо подготовлен. В тебе полным-полно возбуждения, твое эго жаждет вызова, ты все еще ни на что не способен; но, если ты так настаиваешь — что ж, ладно. Сделай одну вещь. Отправляйся в ближайший монастырь, там есть один монах, он лет десять назад был моим учеником. Он настолько овладел дзендо, что выбросил свой меч и стал саньясином. Он должен был бы стать моим наследником. Он никогда не вызывал меня, хотя он был единственным, кто мог бы вызвать и даже победить меня. Так что сперва пойди и вызови этого монаха. Если ты сможешь победить его, тогда приходи ко мне. Если ты не сможешь добиться победы, то просто выбрось всю эту дурь из головы».
Тот ученик немедленно помчался в монастырь. К утру он был уже там. Он сразу же вызвал того монаха. Но он не мог поверить, что этот монах мог быть мастером дзендо — тощий и изможденный, медитирующий целыми днями, принимающий пищу только раз в сутки. Монах выслушал его и рассмеялся. «И это ты-то пришел бросить мне вызов? — сказал он. — Да даже твой мастер не может вызвать меня, даже он меня боится».
Услышав такое, ученик совершенно обезумел от ярости! «Немедленно вставай! — завопил он. — Вот меч, который я принес для тебя, хорошо зная, что ты монах и у тебя его может вообще не оказаться. Спускайся в сад. То, что ты говоришь — это оскорбительно, и я не желаю больше этого слушать».
Однако монах выглядел абсолютно спокойным. Он заметил: «Ты еще ребенок, ты не воин. Ты будешь немедленно убит. Так зачем же ты без надобности просишь смерти?»
Это еще более разгневало ученика; оба они вышли наружу. «Мне не понадобится меч, — заметил монах, — настоящий мастер никогда не нуждается в нем. Я же не собираюсь на тебя нападать, я просто позволю тебе напасть на меня, чтобы твой меч разбился. Ты мне не ровня. Ты дитя, и люди засмеют меня, если я подниму против тебя меч».
Это было уж слишком! Юноша вскочил — но тут он увидел, что монах стоит. До сих пор тот монах сидел; теперь он встал, закрыл глаза, и начал раскачиваться из стороны в сторону — и вдруг молодой человек увидел, что монах исчез. Остался только столп энергии — не лицо, просто плотный столп энергии, раскачивающийся. Он испугался и начал отступать, а колонна огня двинулась в его сторону, продолжая раскачиваться. Он бросил меч и в ужасе завопил: «О Боже! Спасите меня!»
Монах снова сел и начал смеяться. Его лицо снова было при нем, энергия исчезла. «Я же предупредил тебя заранее: даже твой мастер мне не ровня, — заметил он. — Ступай и расскажи ему все».
Потея, дрожа от возбуждения и пережитого испуга, все еще не в силах успокоиться, ученик поплелся назад. Вернувшись к своему мастеру, он признался: "Как я благодарен тебе, что ты был так терпелив со мной! Куда мне до тебя! Даже тот монах начисто разбил меня. Но одного я уж никак не мог стерпеть, поэтому-то я и оказался вовлеченным в происходящее. Он заявил: «Мне даже твой мастер не ровня».