Пустой мир 2. Война за престол

thelordofthedark

Армия действовала как единый механизм, получив внешний раздражитель и начав на него реагировать, постепенно подключая свои внутренние схемы одну за другой, обеспечивая полноценную работу и не давая сбоев и ошибок. Сотни команд, указаний, отчетов и докладов заполняли частоты как кровь, струившаяся по венам, и армия постепенно оживала, миллионы людей сливались в единую, уверенную и бесчувственную сущность. Отдельные личности заменялись званиями и порядковыми номерами, эмоции и желания вытеснялись приказами и обязанностями, а мысли переходили на иной уровень, превращаясь в сбор и анализ информации.

Эдвард перенес штаб командования на борт линкора «Олвиор», пятнадцатикилометровой громады,

вооруженной тридцатью двумя башнями со спаренными тяжелыми орудиями на базе массускорения, один из самых мощных кораблей во всем флоте, собиравшимся над Барридскими верфями. Капитан корабля, на удивление, еще молодой офицер, не дослужившийся до приставки благородного «Де», Стерхио Гельири, получивший эту должность за выдающиеся заслуги в ходе локального столкновения с экспедицией Мельского королевства у одной из баз на поверхности.

За свою храбрость и воинский талант Гельири уже получил Стальной Крест и должность капитана на одном из крупнейших кораблей флота. Внешне Стерхио был ничем не примечателен, еще один молодой офицер, относительно недавно вышедший из учебного заведения, при этом явно из числа отличников не только по знаниям, но и по строевой выправке. С идеально прямой осанкой, строгими и острыми чертами лица и в небольших узких очках с тонкими линзами, сидевшими чуть ниже, чем положено, из-за чего возникало ощущение, будто придирчиво смотрит на своего собеседника. Пугали только глаза, пустые и безжизненные, словно у мертвеца, лишенного души. Такой взгляд у него был как раз с того самого боя с мельскими войсками, где он потерял почти весь экипаж фрегата и к концу боя оставался одним из немногих выживших на капитанском мостике, поврежденном несколькими непрямыми попаданиями. Осознание того, что пожертвовал столькими жизнями ради победы, навсегда изменило душу молодого героя, возможно, даже разрушив ее.

– Господин, горд и рад приветствовать вас на борту этого корабля, - поклонившись, приветствовал его Стерхио, когда операторы и аналитики занимали флагманские помещения, собирая там новый оперативный штаб. Этот человек даже говорил практически без эмоций, ему сложно было заставить собственный голос звучать с должным уважением, но Эдвард редко когда обращал внимания на подобные мелочи, особенно, если знал, что человек кровью и делом доказал свою верность баронату. Про верность Стерхио можно не спрашивать, этот человек уже доказал, что готов в огонь прыгнуть, если решит, что для бароната так будет лучше.

– Капитан, корабль готов к бою? – спросил Эдвард, сразу отбросив в сторону формальности. Стерхио улыбнулся только самыми кончиками губ, выдав свое эмоциональное переживание, но хватило этого всего лишь на доли секунды, после чего на лицо вернулось обычное безразличное выражение.

– Конечно, господин, линкор полностью готов к бою, - кивнул капитан корабля, уверенный в каждом узле «Олвиора», - Мы готовы ударить по Гористарам со всей силой, на какую только способны.

– Подключите корабельную сеть к общему каналу, - сказал Эдвард, - Чтобы меня слышал каждый солдат.

Это не локальный конфликт и не небольшое столкновение между баронатами, выясняющими отношения, тот бой, в который они сейчас вмешаются, станет одним из первых в жестокой и продолжительной войне, что должна огненным штормом захватить весь Рейнсвальд, все королевство, и полностью его перестроить. Войска, выступив сегодня, шагнут в череду изматывающих и жестоких сражений сразу с несколькими противниками, равными им по силе и превосходящими по численности.

Вряд ли многие из тех, кто сегодня выступает вместе с войсками к Тристанскому замку, увидят финал этой войны, обозначающий, что время братоубийств, крови и жестокости наконец-то

закончилось. Самое малое, что мог сделать для этих людей сейчас, так просто показать, что ему не безразличны их судьбы и помыслы, что он будет рядом с ними во всей этой мясорубке и пройдет с ними через весь этот ад. Понимание этого придаст многим сил и веры в победу.

Войска уже были готовы к оправлению, пехотные части грузились в бронетранспортеры, рядом выстраиваются подразделения дроидов, либо же тяжелые, похожие на грузовые вагоны, перевозчики, где переведенных в спящий режим дроидов складируют и готовят для резервов и подкреплений. Дальше выстраиваются в походные колонны танки, прикрывая уязвимые передвижные генераторы щитов и артиллерию на тягачах, не способную самостоятельно отражать возможные нападения. За ними строилась уже самоходная артиллерия, от небольших мобильных установок, предназначенных для поддержки атакующей пехоты и танковых колонн, до титанических шагоходов сверхтяжелых осадных орудий, рассчитанных для пробивания городских силовых полей и многослойного бронирования защитных куполов.

Огромная мощь и сила, готовая действовать по первому слову барона. Один только взгляд на эти армии заставляет дрожать от ощущения собственной силы, собственного величия, того манящего и сладкого чувства, что в прошлом нередко заставляло людей совершать глупые и опрометчивые поступки, заставляя их думать, что всемогущи и им все дозволено.

«Олвиор» завис на низкой орбите над Барридскими плотинами, пока техники настраивали общую связь с войсками, чтобы до каждого солдата дошли слова барона. Эдвард, в боевом костюме и со знаками отличия Тристанской гвардии, стоял на мостике линкора, глядя на обзорные мониторы по периметру, где сейчас отображались его собственные войска. Ярко сияли многочисленными включенными фонарями и фарами еще не принявшие меры светомаскировки танковые и транспортные колонны, построения пехоты и моторизованных подразделений. Все они, как единый организм, сосредоточили на молодом бароне свое внимание, ожидая услышать его слова.

У Эдварда было мало опыта в произношении торжественных речей, хоть и изучал ораторское мастерство, и уже говорил ободряющие слова своим подчиненным, идущим в бой. В первые секунды все равно встал ком в горле, а нервы сплелись в тугой узел, не оставив даже места для других чувств, кроме захватившего его волнения. Только усилием воли удалось подавить страх, вернув контроль над собственным голосом. Глубоко вздохнув, молодой барон активировал общий канал, подключившись к системе связи корабля.

– Солдаты! – он, открыв забрало экзоскелета, чтобы все могли видеть его лицо, обратился к войскам внизу, - Сегодня начинается самая страшная война в истории нашего поколения и всего королевства! Еще никогда прежде армии Рейнсвальда не решали, кто будет следующим королем! В этот раз все изменилось, наши враги отказываются признать справедливость и честь, пытаясь силой навязать нам собственное мнение! – можно сказать, что это ложь, но политика и война не знают таких понятий, как обман и правда. Важно лишь то, что ты сам делаешь, остальное же останется на совести потомков, которые смогут спокойно и без боязни анализировать твои поступки. Эдварду же не надо было объяснять солдатам все тонкости, им это и не надо, достаточно лишь сказать то, что хотят услышать, - Старый Рейнсвальд, какой мы помнили и каким мы гордились, рухнул. Алчность и жадность наших врагов стремятся уничтожить все, что нам дорого! Все, на чем стоял и стоит Тристанский баронат! И они пришли к нам с оружием в руках! Чтобы поставить на колени! Чтобы заставить отказаться от собственных клятв! Чтобы мы отказались от чести! Чтобы мы отказались от самих себя!