Пустой мир 2. Война за престол

thelordofthedark

На расстоянии от линий обороны, вне досягаемости артиллерийских и орбитальных ударов противника разворачивались оперативные полевые базы с казармами для отдыха солдат и клонов, ремонтными цехами для техники и наземными сухими доками для боевых кораблей, мощностей которых хватало для того, чтобы вернуть в строй даже серьезно поврежденный корабль. При достаточном количестве времени тристанские силы подтягивали орбитальные станции флота, представлявшие собой целые дрейфующие порты, способные выступить в качестве настоящих передвижных крепостей, на которые эскадры опирались при затяжных боях с противником, обеспечивающие как поддержку дальнобойными орудиями, так и ремонтными доками и базами снабжения. Именно на такую подготовку

и опиралась ударная мощь тристанской армии, наносившая быстрые и мощные удары, способные взломать даже хорошо укрепленную оборону.

Две орбитальных станции «Морок» и «Файт» следовали с флотом Эдварда, дав необходимый ремонт поврежденным кораблям, чего так не хватало фларским силам, не сумевшими полностью восстановить возможности захваченных верфей. Системы станций обеспечивали прямые и защищенные каналы связи с Тристанским баронатом и Фларским графством. Всего за сутки была установлена связь с Тармаильским герцогством, пообещавшим обеспечить безопасность путей снабжения и коммуникаций патрулями легких кораблей. Так же несколько небольших эскадр тристанских и карийских кораблей, опираясь на небольшие грузовые верфи рудодобывающих комплексов в поясе астероидов, обеспечат перехваты вражеских рейдерских групп, какие наверняка возникнут, как только коммуникации будут налажены.

На все это требовалось время, гораздо больше времени, чем отвел Эдвард, но наступление все равно должно было состояться. Даже когда в тылу ударных армий продолжали идти масштабные строительные работы, молодой тристанский барон не собирался давать противнику времени на отдых. Гористары и так получили его более, чем достаточно, успев даже начать масштабное наступление сразу на нескольких фронтах. Его необходимо сорвать прежде, чем они смогут вернуть себе доверие союзников и восстановить их доверие и поддержку. Лучшим решением этой проблемы была смерть Михаэля.

========== Глава 11. Дыхание огня. ==========

Глава 11. Дыхание огня.

Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.

Лев Николаевич Толстой

– Мы их видим! Они приближаются! Предельно допустимая дистанция! – операторы визоров дальнего действия в который раз уже докладывали о появлении под стенами вражеских солдат, и адреналин, первоначально вырабатывавшийся с каждым таким сигналом, постепенно исчезал. У переживших первые атаки солдат впечатление от войны постепенно менялось от безумной и кровавой круговерти к циничной и расчетливой работе, иногда даже скучной.

Артиллерийские обстрелы, огромные боевые корабли в сотнях километрах над головой разносящие друг друга в клочья и падающие на поверхность пылающими метеорами, постоянные атаки танков и штурмовой пехоты противника - все это настолько смешалось и приелось за последние несколько дней непрерывных боев, что солдаты банально уставали. Может быть, на это и была рассчитана тактика противника, выматывавшего защитников непрерывными атаками и проверявшего оборону в поисках уязвимых мест, заставляя постепенно расходовать оставшиеся резервы. Однако защитники Диамерона обладали достаточным количеством солдат и техники, а так до конца и не закрывшееся кольцо блокады все еще позволяло городу получать подкрепления.

Отделения, несущие боевые дежурство на второй и третьих линиях, сменяли друг друга, позволяя солдатам хотя бы немного поспать и пополнить расходуемое снаряжение, но все равно, их отношение начинало меняться. Вместо боевых кличей они теперь встречали врага тихой руганью между зубов, что снова приходится откладывать в сторону недокуренную сигарету, недоеденный сухпаек или так и не законченный разговор. Переговариваясь по общему каналу о том, кто скольких сегодня успеет подстрелить, а кого сегодня увезут со стены с непредусмотренным природой отверстием в теле, солдаты даже не ухмылялись, они просто целились и стреляли, проклиная

все в этом мире: Вассария, пришедшего в их дом с оружием в руках; темноту вокруг, из-за которой приходилось пользоваться визорами и сканерами; вражеских солдат, стрелявших метко и порой выбивая из строя целые отделения; товарищей, не способных толком попасть по приближающимся силуэтам нападавших; уже успевшие надоесть стены, бойницы и пульты управления стационарным оружием, равно как и многое прочее, что стало постоянной частью их жизни в последние дни.

– Не стрелять, пока они не дойдут до линии минных полей! – раздался приказ уже подготовившимся солдатам. Хотя от самих полей уже ничего и не оставалось. В первый день противник их снял волной дронов, детонировавших при соприкосновении с миной, но офицеры по-прежнему считали, что наиболее оптимальная дистанция для стрельбы начинается как раз с этого момента.

Первая линия обороны города, состоящая из аванпостов и небольших фортификаций, усиленных рядом приграничных крепостей, выдвинутая далеко от самих городских стен, была захвачена буквально через несколько часов после начала первого штурма. Попытка контратаки, предпринятая командованием гарнизона с целью предотвращения масштабного наступления на вверенные им позиции, провалилась, и когда начался отвод подразделений обратно к крепостным укреплениям, гельские войска буквально на плечах у отступающих смогли с ходу занять часть фортификаций первой линии. Прорыв сразу на нескольких участках вынудил командование отвести все силы ко второй линии укреплений, ставшей передовой, но там наступление гельских войск и остановилось, несмотря на все попытки продвинуться дальше.

– Расстояние пять тысяч единиц! – раздается новое указания, и солдаты, засевшие на своих позициях, делают поправки в прицелах.

Уже можно различить небольшие фигурки, двигающиеся широкими стрелковыми цепями. Штурмовые пехотинцы в боевых костюмах, поддерживаемые экзоскелетами с дальнобойным оружием и тяжелыми шагоходами. Танков пока не заметно, но командование противника после первых неудачных штурмов не рисковало тяжелой техникой. Продолжавшие действовать городские орудия, так и не подавленные осадной артиллерией, буквально сметали прицельным огнем колонны тяжелой техники, теперь превратившейся в разорванные и оплавленные куски металлолома, разбросанные по выжженной пустоши. Некоторым танкам в ходе атак крупными силами удалось прорываться даже через вторую линию, но их выжженные корпуса теперь служили полевыми ориентирами для подкреплений, идущих из города ко второй линии.

Гельское командование удерживало танки и авиацию в резерве, предпочитая забрасывать противника пехотой, и когда хоть где-то достигался даже незначительный успех, вводили на том участке в бой массы бронетехники и ударной авиации, поддерживая и развивая прорыв. Иногда это приносило даже результат, отдельные полевые фортификации и крепости по несколько раз переходили из рук в руки, прежде чем наступление выдыхалось, а порой и вовсе оставаясь под контролем гельских сил. Только вторая линия состояла из нескольких оборонительных рубежей, и еще нигде успех не получилось развить настолько, чтобы прорвать их все. Карийские силы тут же вводили на опасном участке в схватку имевшиеся у них резервы, останавливая и оттесняя противника назад, порой ценой тяжелых потерь, но все-таки удерживая линию фронта.

– Определить сектора обстрела! – новая команда, уже столь же привычная, как и все остальное. Солдаты еще по прошлому штурму помнили, кто за какой сектор отвечает, но все же, на всякий случай, сверяли все еще раз, поскольку ценой за такие ошибку будут либо собственные жизни, либо жизни товарищей.

– Огонь! – последняя, самая важная и необходимая команда, по которой практически все солдаты синхронно дали первый залп, уже выбрав себе первую цель и ведя на прицеле последние несколько секунд.