Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
Отдельно обстояли дела с кораблями, сведенными теперь в единый корпус под управлением Севереда, часто в шутку называемый «первым колониальным флотом», изрядно злившей барона. Естественно, основную силу в нем составляли корабли, прибывшие из Тристана, корабли пиратов не могли составить им никакой конкуренции, ни по тактико-техническим характеристикам, ни по состоянию. Первое же, что сделал Северед, когда немного разобрались с делами, провел полную ревизию обоих кораблей, оказавшись весьма удивленный результатами.
– Господин, у меня нет цензурных слов, чтобы выразить свое отношение к тому, что происходит на этих шаландах, - сказал Де Кастери, ознакомившись с отчетами ревизионных команд, - Там царит какая-то бездумная демократия, непонятно на что направленная и непонятно каким образом контролируемая.
Получается, капитаны
– Пустить на слом мы пока себе позволить не можем… - покачал головой Эдвард, - соберите экспертов и скажите, что вообще с ними можно сделать, но корабли необходимо использовать, мы не можем постоянно гонять наши фрегаты на мелочные задания, хотя бы два из них должны постоянно находится здесь, - для чего именно, вслух не произнес, это и так было понятно.
Если выбирать из двух зол меньшее, «Чаша боли» оказалась в несколько более подходящем состоянии, чем второе судно, поэтому, установив на корабль лучшее из имевшегося локационного оборудования, его отправили на дальнюю орбиту, контролировать окружающее пространство. А для того, чтобы не возникало каких-либо вопросов, в экипаже провели серьезные переустановки, поставив почти на все управляющие посты офицеров бароната, как и сильно смешав в экипаже пиратов с матросами с тристанских кораблей.
Больше всего сейчас Эдвард боялся неожиданного нападения на колонию, особенно со стороны Гористарского графства. Несмотря на все достигнутые успехи, оборона их базы, особенно противовоздушная, была еще очень слаба, и вряд ли сможет противопоставить хоть что-то неожиданно вышедшей из прыжка рейдерской эскадре. «Чаша боли» должна засечь их на максимально доступном расстоянии, чтобы успеть предупредить колонию, на прежние системы сканирования этого корабля надеяться не приходилось, они и так едва засекли их корабль, когда подошел уже к самому острову.
– Мы должны понимать, что сейчас находимся не на безопасных территориях Рейнсвальда, - уверял он Севереда, когда выделил часть рабочих на восстановление хотя бы одного ремонтного дока, - Гористары вряд ли просто так позволят развиваться колонии, против которой столь усердно сопротивлялись. Возможно, выступить напрямую они и не смогут, но средств для того, чтобы нанять кого-нибудь и ударить по Аверии, не замарав собственные ручки, у них хватит в любом случае.
Ремонтные доки Аверии в лучшие годы своего существования могли обеспечить всем необходимым и полностью восстановить практически любой корабль, даже самый разбитый, но теперь от них мало что осталось, все либо заржавело, либо рассыпалось и обвалилось, либо растащено местными и переплавлено в примитивные инструменты. Инженеры сосредоточили все свои усилия на двух закрытых ремонтных доках для небольших судов, куда вполне можно установить километровую «Чашу боли», что еще могли быть восстановлены, в первую очередь очистив их от накопившегося мусора и развалин, а следом восстанавливая основные конструкции и механизмы, используя либо то, что найдено в других доках, либо отливая новые детали с помощью имевшихся промышленных мощностей нескольких запущенных мобильных цехов переработки, привезенных из бароната.
Первый док был более или менее готов уже через неделю напряженной работы, и туда сразу же поставили «Матерь грехов», привести в более подобающий вид, восстановить бронирование и системы вооружений. Используя материалы с поврежденного линкора, дрейфующего около порта, на корабль поставили усиленные бронелисты и начали реконструировать бортовые батареи, заменяя поврежденные или изношенные орудия. Почти километровый корпус корабля облепили леса и подвижные блоки, где работали ремонтные дроны с тристанских кораблей. Ярвик некоторое время возмущался по поводу того, что его корабль приковали к одному месту, и он теперь еще долгое время не сможет снова подняться в воздух, но когда ему показали чертежи ремонта, сразу успокоился и теперь едва сдерживал довольную улыбку, представляя, каким его корабль будет после того, как сойдет со стапелей. Северед не мешал ему радоваться по этому поводу, поскольку пирату только еще предстояло услышать, что «Матерью грехов» он больше командовать не будет, как и то, что большую часть его офицеров сняли со своих постов, назначив на другие должности. Никакого доверия они у барона не вызывали, равно как и их капитан, а некоторые уже обращались к нему с предложением сменить Ярвика, поставив их командовать новой «Матерью грехов», чем уже доказали тот факт, что доверять им, значит самим себе копать могилу. Барон уже хотел отдать приказ расстрелять всех, обратившихся с подобным предложением, но его удержал Северед, предупредив, что таким образом он может спровоцировать бунт среди пиратов, все еще не настолько доверяющих барону, чтобы простить расстрел своих старых офицеров и последующее назначение на их места тристанцев.
Для подготовки к возможной обороне в одном из восстановленных фортов начали монтироваться ракетные установки для запуска кораблей класса «земля-орбита» с термоядерными боеголовками, как оружие последнего шанса, если возможные нападающие смогут разбить воздушную эскадру. В это же время на одном из небольших спутников острова сейчас монтировалась станция дальнего слежения, поскольку на самом острове еще предполагалось размещение шахт для ракет дальнего действия, способных вести огонь по кораблям противника находясь вне зоны поражения их орудий.
Первый корабль, прибывший на орбиту Аверии, появился через три недели после того, как барон с эскадрой столкнулись с пиратами, приближаясь к острову. За это время уже многое успело измениться, в частности, уже работали первые три направляющих маяка на причалах, и уже начинала действовать первая диспетчерская вышка для связи с прибывающими кораблями. После стандартного обмена сообщениями, оказалось, что корабль прибыл из Рейнсвальда, и нес на себе герб Карийского бароната.
– Включите видео связь, - велел Эдвард, поднявшийся на вышку, как только получил сообщение, что на орбите острова находится вооруженный корабль, - Не думаю, что это Гористары, но все же хочу быть уверен в том, что мы не разрешаем стыковку кораблю, полному наемников…
– Барон, вы слишком уверены в том, что на колонию собираются нападать, - заметил Стетфорд, в тот момент находившийся рядом и изъявивший желание подняться на вышку вместе с ним. За те недели, что прошли в постоянном сотрудничестве с тристанскими офицерами, пират уже успел серьезно изменится, пропала его привычка постоянно ходить полупьяным и разбавлять свою речь непрерывными ругательствами, даже одеваться стал опрятнее, начал бриться и следить за своим внешним видом. В нем словно вновь начал проявляться тот человек, что когда-то был прежде, чем опустился до такого скотского уровня под давлением обстоятельств и собственного отчаяния. Эдварда порой подмывало поинтересоваться его судьбой, что же довело его до такого, но каждый раз не решался, уверенный в том, что если пират захочет рассказать о подобном, то сделает это самостоятельно, без всякого принуждения со стороны.
– Я считаю, что лучше быть осмеянным из-за страха потерять крепость, чем потерять крепость из-за страха быть осмеянным, - сказал Эдвард, не поворачивая головы, - Так что включите видео связь, хочу увидеть капитана.
На установку видеосвязи потребовалось около минуты, поскольку использовалась еще старая антенная система, остававшаяся на вышке и ржавевшая там все это время, потому сигнал получался слабым и неуверенным. К тому же ему еще мешало магнитное поле острова, сбивавшае настройки, и только благодаря усилиям связистов канал все-таки был налажен, после чего на обзорном экране проявилось изображение капитанского мостика, изредка прерываемое помехами. И первое же лицо, какое увидел барон, оказалось лицо его будущего тестя Рокфора.