Пустой мир. Кровь и честь

thelordofthedark

***

Легкий крейсер класса «Искатель» летел на скорости, превышавшей все дозволенные нормативы, практически потерявший управление и почти не способный свернуть в сторону или маневрировать. И прямо перед ним простиралось открытое и свободное пространство, давно расчищенное от всевозможного дрейфующего мусора тысячами корабельных прыжков, только пустота и простор, где остерегаться надо лишь других кораблей, что могли выйти из прыжка на данном участке. Работающие в форсированном режиме двигатели оставляли яркий инверсионный след отработанного топлива, расчерчивая окружающую верфи темноту, разгоняя корабль все быстрее и быстрее, делая его похожим на торпеду, неумолимо летящую вперед. Крейсер двигался так быстро, что сканеры успели его засечь в самый последний момент, когда он практически вошел в портовую зону, уже находясь вне зоны досягаемости автоматических защитных орудий, ворвавшись в царившую здесь суету.

Небольшие воздушные суда, вроде сервисных шлюпок, орбитальных лихтеров, траспортников и причальных экспрессов не были препятствием для разогнанного до скорости снаряда корабля, просто вспыхивая и сгорая в переведенных

на максимальную мощность носовых щитах. Некоторых относило в сторону инерцией движения столь крупного судна, и они, вращаясь и теряя управление, сталкивались друг с другом или врезались в неподвижные орбитальные станции и дрейфующие причалы, вызывая только еще больший хаос и беспорядок.

Крейсер же прошелся вдоль правого борта стоявшего на приколе фрегата «Меркив», принадлежащего клану пиратов Черного Меча, сминая его дефлекторные щиты, выдвижные антенны и палубные настройки, серьезно повредив две носовые башни, зацепив их щитами и практически полностью своротив дула орудий. Мгновенная закипевшая плазма в орудийных отсеках детонировала с мощностью хорошей бомбы, разорвав в клочья толстые кожухи, закрывавшие разгонные кольца и вырвавшись в относительно свободное внутреннее пространство башен, где плазма, быстро переходя в газообразное состояние, взорвалась во второй раз, разрывая многометровые броневые пластины как тонкие щепки. Меньше, чем за секунду после столкновения нос «Меркива» оказался охвачен бушующим голубым плазменным огнем. А крейсер уже летел дальше, на полной скорости врезавшись в кормовые надстройки другого фрегата, «Менлай Лоннау», принадлежащего младшему сыну герцога Харисского, лишенного наследства и отправившегося в вольное странствие, быстро приобретя славу жестокого и циничного корсара, не стеснявшегося никакими средствами для достижения собственных целей. Незаконнорожденный сын герцога в тот момент сам стоял на мостике своего корабля, командуя выходом из сухого дока, когда моментально закрывший все обзорные экраны нос крейсера, сминая так и не поднятые толком дефлекторы, проломил одну из кормовых башен и, даже не замедлившись от моментально образовавшегося на месте башни взрыва, снес большую часть кормовых конструкций вместе с капитанским мостиком, буквально размазав его по толстому бронированию. Охваченный пламенем, «Менлай Лоннау», уже никем и ничем не управляемый, пролетел дальше, ударившись в борт стоящего на другой стороне дока линкор «Кизиас», основную ударную силу собираемой здесь эскадры, как стальное копье проломив бортовое бронирование и, двигаясь все дальше, подгоняемый работающими двигателями, проникая все глубже и глубже, круша переборки, внутренние помещения и межуровневые перекрытия. Горящий нос фрегата зацепил системы охлаждения орудийных башен, и в ту же секунду десятки тонн жидкого азота, хлестающие из разорванных труб, залили ближайшие помещения. Несколько десятков человек погибли очень странной смертью в этом огненном аду, моментально замерзнув насмерть.

А крейсер летел все дальше вперед, от столкновения потеряв часть носовых щитов и сам охваченный огнем, но превратившийся уже в болид, который ничем нельзя было остановить. На полной скорости влетев в ремонтный док, крейсер практически сразу снес большую часть жилого сектора, превратив небольшие квартирки рабочих и зону отдыха для матросов и членов экипажа в сплошную мешанину металла, охваченную огнем. Из-за удара отклонившись от курса, крейсер буквально переломил стоявший на профилактическом ремонте дредноут «Хассель», к его несчастью, со снятым бронированием, и раскаленный нос врезавшегося в него судна разорвал шпангоуты и каркас как тонкие ниточки, располовинив корпус корабля. Реактор «Хасселя», задетый уларом, сразу же пошел в разнос, ядерное топливо из разбитых емкостей смешалось, достигнув критической массы, и следом раздался взрыв, превосходивший все виденное ранее, общей мощностью не менее трех гигатонн, разорвавший на куски весь ремонтный док и обрушивший на стоявшие у причалов корабли наемников и пиратов настоящий дождь из обломков и охваченных пламенем кусков обшивки.

Сам крейсер, уже превратившийся в раскаленную болванку, потерявший носовые щиты и остатки еще имевшегося носового бронирования, где от самого корабля остался только пылающий каркас, врезался в причал, проломив его и, как пуля, пробив борт второго линкора эскадры, гордости флота Гельского феода, один из старейших и мощнейших кораблей всего Рейнсвальда, стоявший здесь для того, чтобы возглавить будущее выступление на назначенную цель. Двенадцатикилометровая громадина линкора задрожала от мощного удара во всех своих частях, когда крейсер, круша броню и переборки, наконец-то окончательно развалился на части, и в этот же миг взорвался его собственный реактор, достигнув критической стадии. Этот взрыв с корнем вырвал одну из башен линкора, отправив вместе с ней в полет большую часть бронирования и каркаса бортовой части корабля. Еще раз содрогнувшись во всех своих частях, линкор «Лорд Нарриав» разломился, и носовая часть, более чем не удерживаемая, рухнула на пристыкованный под ней корвет, сминая его как автомобильное колесо попавшую под нее бумажку. Казалось, как в замедленной съемке, агония линкора будет бесконечной, но следом взорвался один из дополнительных реакторов, и ударной волной кормовую часть отбросило назад, на и так изуродованный причал, где корабль и остановился, задержанный многочисленными ребрами жесткости и каркасными опорами.

На все произошедшее не потребовалось и нескольких секунд, так быстро все произошло, в реальном времени превратившись в череду ярких взрывов, потрясших всю эту часть Самрийской верфи, где находилась эскадра Вассария, уже почти готовая к своему завоевательному походу. Над Самрией на несколько минут расцвело настоящее солнце, от света которого люди закрывались руками и хватались за глаза, крича от боли из-за опаленной сетчатки, но следом на портовую зону обрушился целый дождь обломков, от крупных, размером с жилой дом, до совсем небольших, с человеческий волос толщиной, но настолько быстро движущихся, что пробивали защитные купола и стены.

Еще не отгремели последние взрывы, продолжавшие рвать на части и так изуродованную секцию порта, как еще действующие сканеры и уцелевшие орудия орбитальной защиты засекли появление в ближайшей точке выхода из прыжка целой эскадры, сразу строившейся в боевое положение. В первой линии располагались корветы, разделенные на пять небольших групп, во второй находились фрегаты, усиленные тяжелыми крейсерами, а за ними, разрывая пространство в вихрях защитного поля, один за другим вышли в реальность три десятикилометровых линкора. На ходу выравнивая строй, корабли двинулись к верфи, наводя орудия на уцелевшие корабли эскадры. Без каких-либо определяющих знаков, с закрашенной или сбитой символикой, только огромные черные черепа на бронированных бортах, где должны были находиться гербы феода, к которому принадлежат.

На Самрийских верфях уже вовсю звучали сигналы тревоги, многие вольные корабли спешно покидали свои места, обрывая крепления и оставляя не успевших вернуться из города матросов, быстро уходя в сторону от сражения. Другие ложились в дрейф и спешно начинали готовить орудия и бортовые батареи, наводя их на из ниоткуда взявшегося противника, но опасаясь открывать огонь первыми, поскольку противостоять целой эскадре у них никакой возможности не было. Стрелять начали только дальнобойные орудия воздушной обороны верфей, те, что еще уцелели после столь неожиданно нанесенного удара и не отключились после произошедшей катастрофы, но одиночные залпы на предельное расстояние не могли причинить серьезного вреда приближающимся кораблям, только вспышки выстрелов указали на местоположение орудий. И уже вскоре, когда эскадра подошла ближе, корветы дали залп торпедами, направленными в первую очередь на окончательное подавление противовоздушной обороны, но часть торпед пошла по уцелевшим кораблям эскадры Вассария, пытавшимся организованно выйти из горящей секции. Многочисленные обломки и остовы горящих кораблей и почти полностью разрушенного дрейфующего причала мешали правильному построению, так что кораблям буквально приходилось выползать из порта, по одному обходя разломанные корпуса и отчаянно маневрируя, чтобы не оказаться одному против целой эскадры. Влетевшие в этот хаос торпеды только еще больше усилили беспорядок. Не успев выпустить ни перехватчиков, не имея возможности полностью поднять дефлекторные щиты, корабли пытались увернуться от быстро приближающихся торпед, но возможности для маневра были минимальны. Два крейсера и вовсе столкнулись бортами, ошибившись при перестроении из-за быстро приближающейся торпеды. Фрегат «Квинст», уже успевший выйти и порта, развернул носовые дефлекторы и успел перехватить первые три торпеды, но еще две все же прорвались и угодили в уязвимые кормовые надстройки, тут же расцветая вспышками тактических ядерных зарядов. Еще удерживаясь в полете, «Квинст», чадя разгорающимся пожаром, отвернул в сторону, но, пройдя всего несколько километров, лег в дрейф, пытаясь справиться с огнем, чтобы остановить пожар прежде, чем дойдет до реактора.

Эдвард смотрел на Самрийские верфи с таким же чувством, с каким охотник смотрит на маленького детеныша, чью маму только что застрелил. Жалость, быстро исчезавшая под потоком осознания того, что изменить уже ничего нельзя, и грубое, но непоколебимое чувство, что отступать уже некуда и необходимо идти дальше, доводя свою работу до конца. Стоя на капитанском мостике линкора «Трайвера», назначенного флагманом, он видел на мониторах перестроение кораблей противника, в спешном порядке пытавшихся создать что-то вроде единой линии фронта, развернутого к приближающейся эскадре. Орудия «Трайвера», принадлежащего Карийскому баронату, крупнейшему кораблю в эскадре, вооруженному сверхтяжелыми орудиями с массускорителями, запускавшими снаряды на скорости в несколько тысяч километров в секунду, не требовалось даже никакого заряда, обычные металлические болванки в подобном выстреле превращались в сгустки раскаленной плазмы, пробивающей практически любые щиты и корабельное бронирование насквозь. Они сейчас уже подошли на такое расстояние, с которого «Трайвер» уже мог вести прицельный огонь, хотя даже находящиеся в первой линии корветы не могли точно наводить собственные орудия. Раздалась команда офицера, и буквально через пару секунд носовая башня, вооруженная спаренной пушкой, повернулась и дала залп. Человеческий взгляд не успевал проследить за яркими точками снарядов, оставивших в пространстве тонкий след сгоревшего воздуха, в доли секунды прошедшие расстояние в пару тысяч километров и поразившими легший в дрейф «Квинст». Бортовые дефлекторы корабля моргнули и исчезли, не справившись с перегрузкой, но этого было достаточно, чтобы фрегат снова активировал двигатели и попытался уйти из зоны поражения, но работающий только наполовину мощности реактор не мог дать достаточно мощности для форсажа, и уже следующий залп орудий линкора оставил длинные рваные раны на борту корабля. Бронирование буквально разваливалось на части, охваченное плазменным огнем, но корабль еще жил, судорожно выжимая из работающего в аварийном режиме реактора последние толики энергии, удерживаясь в воздухе.

– Господин барон? – к нему подошел Де Кастери, - С вами все в порядке? Вы выглядите разочарованным, - спросил он с сомнением, словно опасаясь услышать приказ об отступлении, но заставил только Эдварда вздрогнуть и встрепенуться

– Докладывайте, - велел молодой барон, подходя к трехмерному проектору, в реальном времени отображающему ситуацию на поле боя. Многочисленные оранжевые точки отмечали нейтральные суда, красными светились корабли потенциального противника, а зелеными точками указывались союзники, идущие сейчас ровным строем на сближение с скоплением вражеских красных отметок, - Первый этап пройден, теперь сближение…