Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— Условия предлагаемого вам контракта подразумевают выполнение единоразового поручения, состоящего в поиске, обнаружении и возвращении господину Мидивлу дель Органору одного предмета, утерянного, но очень важного для его благополучия, и на возвращение которого он искренне надеется. Рассчитываем на ваше понимание, как и на то, что вы осознаете конфиденциальность данного поручения и необходимость сохранения условий контракта, его участников и объектов неразглашенными.
Голограмма еще раз натянуто улыбнулась, отчего обе девушки почувствовали себя не совсем в своей тарелке. За подобными формулировками скрывались вполне четкие указания к сохранению всего происходящего в тайне, а главное, намекнули, что нарушать эти условия не стоит. То, что может за этим последовать, им вряд ли понравится. Волчок прежде не бралась
— Хорошо, — первой подала голос Волчок, стараясь выглядеть как можно спокойнее, — Каковы условия контракта?
— Многоуважаемый Мидив дель Органор просит вас возвратить его представителям модуль памяти сервисной станции дроидов. Данная сервисная станция принадлежала корпорации «Ссарнет», но была утеряна в болотах около двадцати циклов назад, информация с модуля крайне важна для нанимателя, его необходимо вернуть, — объяснила голограмма. — Условия оплаты были обозначены выше.
— В Болотах? — Волчок тяжело вздохнула, — понятно, за что такие деньги, туда не каждый дурак сунется. Сорок тысяч каждому за выполнение условий?
— Именно, — подтвердила голограмма, — любым удобным для вас способом, который будет обговорен уже по завершении работы.
— Я требую задаток, — отрицательного покачала Волчок головой, — Десять тысяч каждому в торговых кредитах Тарратоса. Из-за ваших пожеланий посмотреть, на что мы способны, пришлось поиздержаться, да и чтобы соваться в болота требуется снаряжение посерьезнее.
— Как вам будет угодно, — прежде чем ответить на вопрос, голограмма замерла на несколько секунд. Видимо, говоривший, выйдя из зоны действия считывающей камеры, уточнил этот вопрос, после чего снова показался наемникам. — Двадцать тысяч кредитов в течение часа будут перечислены на счет вашего посредника, откуда вы сможете забрать их в любой интересующей вас валюте. Приступайте к выполнению сразу, как только будете готовы. Координаты с местом последнего сигнала сервисной станции дроидов так же будут отправлены вашему посреднику.
— Нам потребуется не меньше суток на закупку всего необходимого и подготовку, — прикинув в уме, предположила Волчок, — плюс возможные задержки с поиском подходящего транспорта, на них тоже может уйти не меньше суток. На таких условиях я принимаю контракт.
— Очень рад это слышать, — кивнула голограмма. — Хочу пожелать вам успеха при исполнении. Как только найдете модуль памяти, возвращайтесь на это же место. С вами снова свяжутся и обговорят условия выплаты вашего гонорара и передачи модуля представителям корпорации, — еще раз поклонившись, голограмма мигнула и исчезла.
— Двадцать штук на руки и еще шестьдесят после, — выдохнула Волчок, как только они снова остались вдвоем, — Святое Небо! Да на такие деньги можно не то что свалить из этой дыры, а купить гражданство в каком-нибудь неплохом городке! За такой куш точно стоит рискнуть!
— То есть, мы уже работаем вдвоем? — заметила Рейвен, остававшаяся спокойной.
— Вообще-то, будь моя воля, я пошла бы одна, — без всякого стеснения заявила Волчок, — но только за то, что ты будешь рядом, заплатят в два раза больше, так что я готова рискнуть и взять напарника. Хоть и не люблю подобным заниматься.
Верная своему принципу ничего полезного не оставлять, наемница приступила к мародерству на телах наемников, обследуя каждое и снимая все более-менее ценное, вплоть до сапог, за исключением разве что одежды, слишком дырявой и залитой кровью, чтобы ее можно было продать. Наемники были готовы к дальнему переходу, а потому взяли с собой все, что могло понадобиться в пустошах, начиная от ориентированных на Тарратос компасов и заканчивая противогазами замкнутого цикла, без которых в болотах, где атмосфера местами была настолько ядовитой, что
— А почему ты не любишь, чтобы был напарник? — поинтересовалась Рейвен, когда с телами разобрались, сняв с них все ценное.
Подхватив мешок, Волчок, крякнув, забросила его себе за спину, а своему товарищу вручила снятое с тел оружие, в сумме весившее едва ли не вдвое больше. Взяв в руки трофейную твердоплазменную винтовку, она сразу почувствовала себя гораздо увереннее, знакомая тяжесть давала ощущение защищенности и возможности постоять за себя. Без нее она чувствовала себя словно раздетой.
— Не живут они долго, — пожала она плечами. — Знаешь, это как ты понимаешь, что рядом с тобой лишний человек. Ничего к нему не чувствуешь, ни тепла, ни злости. Просто еще один из толпы, случайно оказавшийся рядом. А я всегда была одиночкой, только и умею, что себя защищать, кому-то еще спину прикрыть для меня уже проблема. Может, дэтом тоже есть какие-то причины… — она даже приостановилась, задумавшись о подобных вещах, — Не знаю, в общем-то… Каждый раз, когда я беру напарника, возвращаюсь все равно одна. Ты это тоже учти… — напомнила словно между делом, ткнув в Рейвен пальцем, — не забывай поглядывать по сторонам, здесь не городские улицы, здесь пустошь. Тут случается все, чего не ждешь, а то, чего ждешь, случится наверняка…
— Ну, думаю, если бы не я, сегодня ты уже никому не смогла бы читать мораль, — усмехнулась Рейвен. — А был бы у тебя напарник, может, смог бы как-то выровнять ситуацию. Драться одной с целой группой слишком рискованно.
— Выбора не было, — буркнула Волчок. — Слушай, ты теперь наемник, тебе волосы надо покрасить. Я с белобрысым напарником на дело точно не пойду, — уверенно заявила наемница и даже толкнула ее плечом, пока спускались вниз по полуразрушенной лестнице. Несмотря на грохот стрельбы и даже пару взрывов, в здании все равно никто не объявился, хотя обычно на любые звуки стягивалось довольно много различного зверья с пустошей, отлично запомнившего, что где шумят, там жизнь, а где есть жизнь, есть и добыча. Волчок это место не нравилось, хотелось покинуть его как можно быстрее, и ее напряжение передавалось Рейвен, так что разговор быстро сошел на нет, нарушать сложившуюся тишину не хотелось. Здание встречало их нагромождениями обломков и стенами с давно осыпавшимся покрытием, оставившим только керамитную основу с арматурными решетками. Развалины оставались все теми же останками давно заброшенного города, сохранившего лишь былую тень собственного величия.
Старались идти молча, только поглядывали по сторонам, даже выбравшись из здания. Городские развалины скалились пустыми оконными проемами и разрушенными стенами, а перебираться через завалы, порой перегораживавшие улицы, приходилось поодиночке. В отличие от Волчка, Рейвен не чувствовала себя столь уверенной в пустошах, и сейчас, когда беспокойство за единственного знакомого в этих местах человека, прежде забивавшее сознание, отступило, в голову постепенно пробирались полубессознательные страхи, которым даже название сложно было придумать. Все-таки она привыкла к городским стенам, где все время кто-то живет, работает и, главное, есть свет. Даже на самых низких и дальних уровнях, глубоко в основаниях высотных городских небоскребов, было освещение, за которым тщательно следили и ремонтировали, заменяя разбитые или перегоревшие лампы, обновляя проводку и очищая от скопившейся грязи защитные корпуса. Здесь же ничего подобного не было, только маячившая спина напарницы, отвечавшей за сто восемьдесят градусов окружающего пространства впереди. На совести Рейвен были задние сто восемьдесят градусов, так что приходилось постоянно оглядываться, но за спиной снова и снова поднимались только пустые каменные и бетонные обветренные каркасы зданий, ничем не отличающиеся друг от друга.