Пустой Трон
Шрифт:
И предводитель валлийских воинов, мрачное животное с красным шарфом, обернутым вокруг шлема, бородой, свисавшей до пояса, и щитом с изображением изрыгающего пламя дракона обнажил свой длинный меч.
Wyrd bid ful araed.
Мрачный воин с красным шарфом отступил в сторону, и к нам подошел человек намного ниже ростом. Он тоже был в кольчуге и носил шлем, но не нес щита. На нем был плащ болотного цвета из прекрасного полотна, края украшены золотыми крестами. Я, наверное, принял бы его за священника, не будь его шлем столь великолепен и столь богата отделка ножен, свисавших с перевязи, украшенной небольшими золотыми пластинами. На золотой цепи висело распятие, которого он коснулся,
– Король, - прошипел он нам.
– Кланяйтесь, - приказал я своим спутникам и в свою очередь отвесил поклон.
Значит, это и есть король Хайвел. Я решил, что ему около тридцати лет, на голову ниже меня, но крепкого сложения. Я слышал о нем, хотя и не обращал должного внимания, ведь короли в Уэльсе сменялись, как мыши в соломенной крыше, но было нечто в этом человеке, наводившее на мысль, что он более грозен, чем большинство ему подобных. Он, казалось, забавлялся, задавая вопросы брату Эдвину и слушая перевод наших ответов. Мы пришли паломниками, сообщил я ему. От короля Эдуарда? Я поколебался, не желая утверждать, что прибыл с официальным посольством, ведь мы не привезли ни подарков, ни писем, но затем заявил, что король осведомлен о нашем отбытии и наказал нам передать христианские приветствия. Хайвел улыбнулся ответу. Он умел отличить ложь, стоило ему ее услышать. Он обвел взглядом моих людей, признав в них тех, кем они на самом деле являлись. Его глаза на мгновение оценивающе задержались на Эдит, а потом он повернулся ко мне. Он заговорил с братом Эдвином, посмотревшим на меня.
– Король желает знать твое имя, господин, - сказал монах.
– Осберт, - ответил я.
– Осберт, - передал королю брат Эдвин.
– Осберт, - задумчиво повторил имя Хайвел и повернулся, прислушавшись, когда дикарь с красным шарфом вокруг шлема зашептал ему что-то на ухо. Сказанное заставило Хайвела вновь улыбнуться. Он заговорил с братом Эдвином, который встревоженно взглянул на меня.
– Символ веры, - перевел монах, - король желает, чтобы ты прочитал символ веры.
– Символ веры, - повторил я, но хоть убей, не мог вспомнить этих слов, что вбивал в мою детскую память отец Беокка.
– Верую в единого Бога Отца, - начал мой сын, - Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, - к нему присоединились Финан с остальными, - Сына Божия, Единородного, - все перекрестились, произнеся последние три слова, и я поспешно повторил за ними, - Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна ...
Король Хайвел поднял руку, остановив поток слов. Он опять заговорил с Эдвином, хотя не сводил с меня проницательного взгляда.
– Король желает знать, - перевел брат Эдвин, - почему ты не произносишь слова молитвы?
– Единосущна Отцу, - заговорил я, когда слова неожиданно всплыли из туманных воспоминаний моего детства, - Им же вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.
И опять король поднял руку, и я послушно остановился, когда Хайвел бросил взгляд на брата Эдвина. Монах кивнул, по-видимому, подтверждая правильность сказанных мною слов. Хайвел, по-прежнему улыбаясь,
– Король говорит, - начал он, но смешался, а потом нашел в себе смелость продолжить, - король говорит, что впечатлен тем, что печально известный лорд Утред знает символ веры.
Я ничего не ответил, лишь взглянул на короля, который опять заговорил.
– Он желает знать, - сказал брат Эдвин, - почему ты солгал насчет своего имени.
– Передай ему, что у меня плохая память, - отрезал я.
Хайвел рассмеялся, и я отметил, что он не дождался перевода Эдвина. Он засмеялся вслед за моими словами и улыбнулся мне.
– Плохая память, - произнес он на нашем языке.
– Кажется, твоя память, господин, только что вспомнила, что ты владеешь английским, - заметил я.
– Церковь, - произнес он, - учит нас возлюбить врагов наших. Мой отец верил, что помимо этого ты еще и должен изучить их.
Я осознал, что он лишь притворялся в необходимости толмача, дабы мог слышать, лицезреть и составить свое мнение о нас. Кажется, мы ему изрядно понравились. Он указал на человека, шептавшего ему на ухо.
– Идвал был одним из людей, последовавших за отцом Пирлигом на твою битву с Кнутом. Он узнал тебя. Итак, лорд Утред с плохой памятью, ты не пилигрим, что же привело тебя сюда?
У меня не оставалось выбора, кроме как выложить правду, или ту часть правды, что я желал открыть.
– Мы пришли, - сказал я, - потому что у меня выкрали меч ярла Кнута, а этот меч принадлежит тому, кто его убил, и этим человеком был я. И я пришел найти Ледяную Злобу.
– Которой теперь владеет Рёгнвальд, - заметил Хайвел, - так что тебе повезло.
– Повезло, господин?
– удивился я.
– Потому что мы пришли прикончить его. И ты можешь к нам присоединиться.
Значит, нам предстояло отправиться на войну.
Глава девятая
Главным советником короля Хайвела был проницательный священник по имени Анвин, который говорил по-нашему и усердно меня расспрашивал, пока мы ехали на север. Он желал знать, кто правит Мерсией, и удивился, поначалу даже не поверив моему ответу.
– Леди Этельфлед? Правда?
– Я был там, когда ее избрал витан.
– Ты меня удивил, - сказал он, - в самом деле удивил, - нахмурился он, задумавшись. Он был лыс, как яйцо, с вытянутым худым лицом и тонкими недружелюбными губами, хотя его темные глаза озарялись радостью или пониманием. Он был из тех умных священников, что достигали вершин на службе королям, и я подозревал, что Анвин честно и преданно служил столь же проницательному Хайвелу.
– Насколько я понял, Уэссекс не был настроен передать леди Этельфлед полномочия ее мужа, так что же произошло?
– Мерсийцы гордятся своей страной, - сказал я, - и еще не готовы лечь на спину и раздвинуть ноги перед королем другой державы.
Он улыбнулся в ответ на это грубое замечание.
– Это я понимаю, но назначить женщину! Последние известия, которые до меня дошли, были о том, что Эрдвульф хочет жениться на дочери Этельфлед, а потом править страной от имени Эдуарда!
– Теперь Эрдвульф - изгой, - объяснил я, удивив Анвина. Очевидно, король Хайвел имел собственные источники в королевствах саксов, и хорошие источники, но вести, посланные этими лазутчиками о притязаниях Эрдвульфа на власть и о победе Этельфлед, еще не достигли западного Уэльса. Я рассказал ему о нападении Эрдвульфа на Этельфлед и о его провале, хотя не упомянул о своем участие в этом деле, да и не сообщил о том, как повлиял на витан.