Пустой Трон
Шрифт:
– Твой брат?
– предположил я.
– Может быть, - туманно ответила она, хотя чем больше я размышлял об этом, тем более очевидным это казалось. Эрдвульф отплыл по Сэферну и наверняка стал бы как можно быстрее искать убежище, ведь маленькая лодчонка в большом море была легкой добычей врагов. Так почему бы не сойти на берег во владениях Хайвела? Потому что у Эрдвульфа была репутация человека, сражавшегося с валлийцами. Сойди он во владениях Хайвела, и закончил бы жизнь с теми же громкими воплями, что и Рёгнвальд, но норвежцы могли встретить
– Поищи его среди мертвых, - приказал я сыну, и он послушно обошел тела, пару из них перевернув ногой, но не нашел никого похожего на Эрдвульфа. Как и не было его среди убитых в поселении людей, а значит, если он сюда и прибыл, то отплыл на одном из кораблей Сигтрюгра.
– Берг!
– подозвал я мальчишку и расспросил его о рыбацкой лодке, но он знал только, что она прибыла вместе с остальной частью флота Сигтрюгра.
– И всё же они оставили ее, - заметил я.
– Она слишком медленная, господин, - ответил Берг, и он был прав.
Я хмуро смотрел на рыбацкую лодку.
– Сигтрюгр, - аккуратно произнес я незнакомое имя, - впервые прибыл сюда неделю тому назад?
– Да, господин.
– А затем ушел? Почему?
– Сперва поползли слухи, господин, что Сигтрюгр останется здесь. Что он поможет нам захватить больше земель.
– А затем он передумал?
– Да, господин.
– Так куда направился его флот?
– Они сказали, что на север, господин, - неуверенно протянул Берг, хотя и пытался помочь.
– Сказали, что все мы поплывем на север.
Сигтрюгра послали найти место, куда войско его отца могло спокойно отступить в случае, если их ирландские враги станут слишком сильны. Ему приглянулось поселение Рёгнвальда, и он подумывал о том, чтобы, используя своё войско, образовать из него королевство побольше, но он также разведал местность на севере, а затем неожиданно вернулся и убедил Рёгнвальда оставить Абергвон и помочь ему завоевать другое место. Другое место к северу. Лучшее место, приз побогаче.
Честер.
Позже мы выяснили, что слово на валлийском наречии, обозначающее священника, не имело ничего общего с "проповедником".
– Мы можем сказать евангелист, - сообщил мне отец Анвин, - но точно не проповедник. Это ваш варварский язык.
Я смотрел на лодку и размышлял об Эрдвульфе, пока его сестра сделала перевязку из меда и паутины, наложив на вскрытую ею рану.
И боли не было.
На следующий день я мог наклоняться, замахиваться мечом, поворачиваться, даже управлять рулевым веслом и не чувствовать боли. Я двигался медленно, осторожно, всегда ожидая возвращения приступов боли, но она исчезла.
– Это было зло, заключенное в твоем теле, - пояснила Эдит.
– Злой дух, - поправил Финан.
– А меч был заколдован, - добавила Эдит.
– Она отлично справилась, господин, - честно признался Финан, вызвав комплиментом улыбку Эдит.
– Но если меч был заговорен, - нахмурился я, - то почему же он просто
– Я пронзила не тебя, господин, - произнесла она, - я пронзила злого духа.
Мы опять находились на борту Троицы. Ситрик привел ее к драконовой пасти, а Хайвел прислал людей ее встретить. Гербрухт отправился с ними и передал Ситрику мой приказ остаться на ночь, пока Хайвел потчевал нас, использовав припасы, захваченные на кораблях Рёгнвальда, но трапеза была далека от праздничной. Картины зверски замученных тел витали над поселением, как запах гари.
Хайвел был настроен поговорить и много спрашивал об Этельфлед. Соответствовала ли истине ее репутация доброй христианки?
– Зависит от того, какого христианина ты спросишь об этом, - ответил я.
– Многие зовут ее грешницей.
– Все мы грешники, - произнес Хайвел.
– Но она справедливая женщина.
Он хотел знать ее мнение о валлийцах.
– Если оставите ее в покое, - ответил я, - она оставит в покое вас.
– Потому что она ненавидит датчан сильнее?
– Она ненавидит язычников.
– За исключением одного, насколько я слышал, - сухо заметил он. Я проигнорировал это замечание. Он улыбнулся, на мгновение заслушавшись игрой арфиста, а затем спросил: - А Этельстан?
– А что насчет него, господин?
– Ты хочешь, чтобы он стал королем, а лорд Этельхельм - нет.
– Он мальчишка, - небрежно отмахнулся я.
– Но которого ты счел достойным стать королем. Почему?
– Он славный и сильный парень, - сказал я, - и он мне нравится. И он законный наследник.
– Да?
– Священник, венчавший его родителей, состоит у меня на службе.
– Какая досада для лорда Этельхельма, - довольно произнес Хайвел.
– А как насчет отца мальчишки? Тебе он тоже нравится?
– Вполне.
– Но в Уэссексе правит Этельхельм, так что всё будет так, как он того пожелает.
– У тебя, должно быть, хорошие соглядатаи при западно-саксонском дворе, господин, - удивился я.
Хайвела это рассмешило.
– Я не нуждаюсь в лазутчиках. Ты забываешь о церкви, лорд Утред. Церковники бесконечно строчат письма. Они обмениваются друг с другом новостями, огромным количеством информации. И сплетнями тоже.
– Тогда ты знаешь, чего желает Этельфлед, - заметил я, вернув разговор к Этельфлед.
– Она не обратит внимания на Этельхельма и его честолюбивые намерения, ее заботит лишь то, как выгнать датчан из Мерсии. А покончив с этим, изгнать их и из Нортумбрии.
– Ах, - произнес король, - она желает создать Инглаланд!
Мы трапезничали на открытом воздухе, под подернутыми дымкой звездами.
– Инглаланд, - повторил Хайвел, смакуя незнакомое ему название и наблюдая за пламенем одного из больших костров, вокруг которого мы сидели. Пел бард, и король на время прислушался к словам, а потом вновь заговорил. Говорил он тихим, печальным голосом, глядя на горевшее пламя.