Пустой
Шрифт:
****
Третьи сутки после перезагрузки, в городе все вкусной уже съедено. Ой, напрасно вы ребята шумите и из автоматов стрекочите. Да и фейерверк мой наверное не напрасным был. Зря я себяругал.
Кто то, особо одаренный начал стучать прикладом автомата по броне. Канонада стихла уже минут пять как. Крупнокалиберный пулемет, вместе с башней был демонтирован местными умельцами и нас просто сверху накрыли металлической плитой. Заварили ее на совесть, сам принимал работу. Возможно, это будет крышкой от моего гроба.
В родном стабе, никто ничего не понимал, что делают с техникой
Звук кстати, броня нашего трахтора, пропускается отлично. Мат стоял отменный. К одному прикладу прибавилось срезу же несколько. Нет, ну действительно дебилы…
А может они что то знают чего не знаю я? Если звук наша крепчайшая броня пропускает, то пропустит и пулю? Или ее просто надо уметь открывать? Или я в чем то ошибся?
Всё. Начал параноить. Про напарника я временно позабыл. Да и хрен с ним! Через некоторое время, может минуту, может час, может вечность я опять услышал выстрелы. Но пули уже не стучали по броне. Стреляли куда то, но не в нас. Автоматные очереди слились в общий хор. Мат кстати то-же. Никто и никогда не был так рад тварям как я.
И тут я услышал и почувствовал шаги по броне. Сначала единичные, судя по всему, их сшибали с брони автоматчики. Но автоматные выстрелы и человеческие крики уже раздавались в нескольких метрах от нас. А вот шаги по броне стали гораздо ощутимее. Со временем они слились общий топот.
Машина качалась на рессорах, или на чем она там была…
Начали раздаваться крики ужаса и боли. Дикие человеческие крики. Автоматные очереди становились все реже и реже. А вот топот усиливался. Кто то или что-то залазило на броню и спрыгивало с нее. Бежало буквально по нашим головам. Топтало нас своими уродливыми ногами и скрипело по броне когтями. Через некоторое время металлический лист прогнулся в корпус под двумя ногами. Я не знаю, и не хочу знать, кто или что это было. Но весила эта тварь явно как весь наш БТР. Воображение рисовало воистину жуткую картину происходящего. Люди, отстреливаясь и вопя от ужаса, убегают от кошмарных и разъяренных созданий. Те, догоняют их и на ходу. Не притормаживая начинают рвать и пожирать, вгрызаясь в них своими мордами. Ужасающие твари. Ужасная смерть.
Я буквально забыл как дышать, сидел на полу и, не моргая, смотрел на потолок по которому топали сотни ног.
Из ступора меня вывел мой напарник. Нет, он не отвесил мне пощечину как это делает в кино главный герой полуобморочной или истеричной барышне. Этот дебил начал открывать люк. Глаза его при этом вылизали из орбит, что то бессвязно бормотал как в бреду. Двигался то стремительно то как в кошмарном сне, то медленно, словно находясь в киселе. А может нормально он двигался, это я находился в не лучшем состоянии. И конечно плохо соображал.
Но как бы плохо я не соображал, я понимал, что покидать машину нельзя! И люк открывать нельзя! Внутри горела одна лампа, дающая свет как церковная лампада, не больше. Я проорал, что-то ему в ухо. Тот лишь нервно дернулся и отмахнулся то ли локтем, то ли плечом, я так и не понял. От этого отмахнулся, я отлетел от него, ударившись затылком об край другого борта и почувствовал кровь на разбитой губе. Этот дебил, дергал ручки двери не обращая на меня никакого внимания, при этом что то непрестанно бормоча себе какую то херь под нос. В полутьме и топоте по крыше я рванул к своему сиденью, на ощупь пытаясь найти автомат. Скорее нащупав его в темноте, чем увидев, я перевалился на другой бок, на автомате снял предохранитель и щелкнув затвором приставил ствол башке напарника.
Выстрел в замкнутом пространстве прозвучал не то что оглушительно, а у меня слов нет как. Но он привел меня в сознание. Морок бешеной паники спал, и началась просто паника.
Голова звенела, так как никогда. Запах пороха из ствола смешался с запахом человеческой крови, которая хлестала фонтаном из расколотого черепа.
Мои чувства, как мне тогда казалось, прояснились и обострились.
«Они услышат звук выстрела!» молнией пронеслось у меня в голове. Я как то ясно и четко представил как эта тварь, что вмяла крышу, как консервную банку вскрывает БТР и ко мне тянется ее когтистая лапа.
Так, спокойнее. Мне еще самому сойти с ума и выйти наружу не хватало.
Я лежал на спине, прямо на теплом трупе и с испугом таращился в крышу.
Через некоторое время я поймал себя на одном и том же действии. Я отплевывался, какими-то хрустящими косточками. Через некоторое время до меня дошло, что это мои зубы, которыемне выбил мой сошедший с ума напарник. Почему то эту новость я воспринял спокойно как само собой разумеющуюся.
Еще через какое то время, я провел кончиком языка но своими зубам. Нет вроде на месте все. Еще через некоторое время у меня в голове родился вопрос, чем же тогда отплевываюсь? Еще через некоторое время я понял, что это мелкие осколки черепа напарника, которые попали мне в лицо. Выстрел то был в упор. Всё это время лежал на трупе и таращился на лампочку на потолке. Сколько я так пролежал в нелепой позе с подогнутой под себя ногой, до сих пор не знаю.
Привел мня в чувство стук приклада по броне и чей то вопрос: «Вы там живые?».
****
Не помню, как я выбрался наружу, но стоял я на ногах твердо и уверенно. Правда, не долго.
Блевал я, дальше чем видел. Долго и старательно. Рядом со мной все это время стоял мой непосредственный начальник и безо всякого интереса наблюдал за этой процедурой.
Кое-как утершись и отдышавшись, я закончил процесс очищения кишечника и выпрямился.
Видок у меня был, наверное еще тот. Пройдя на трясущихся ногах пару шагов внутрь, теперь уже нашей, новой базы я огляделся. В воздухе стоял непроницаемый, почти физически ощутимый запах пороха и крови. Кругом были в беспорядке разбросаны по земле недоеденные остатки тел защитников и нелепые и от этого не менее ужасные тела нападавших. И всюду кровь, кровь, кровь…
– Ты его?
Обратился нехотя ко мне начальник, заглянув осторожно и с интересом внутрь раскуроченного броневика.
Я, молча кивнул. Тот не стал расспрашивать детали. Значит, было за что. И так все ясно. Значит, было за что.
– Он психанул... Выйти захотел.
Тот, молча и брезгливо отряхивал ладони рук, вытирая их об штаны камуфляжа, при этом равнодушно, но с деланным пониманием кивая головой.
Жизнь человека в «Стиксе» ценилась не дорого. Ровно на столько, пока человек нужен и с него есть, что взять, и есть чем воспользоваться. Впрочем, везде так…