Пустые надежды
Шрифт:
Бьянка видела, как он иногда тяжело вздыхал, глядя на неё, и порывалась спросить, что же случилось с его семьёй. Но каждый раз ей становилось страшно, что ответ, который она получит, может разрушить тот тонкий баланс, выстроенный ими в отношениях. Бьянку не волновало кто он на самом деле, ведь пока он был рядом, она была счастлива.
Была. Счастлива.
– Бьянка! – из горестного забытья её вырвал крик Джеймса, одного из братьев Уолтонов, старых знакомых Бьорна, часто захаживающих в таверну.
– Я иду, Джеймс, – из-за сдавленных рыданий её ответ оказался слишком тихим, чтобы его услышали, но Бьянка не стала повторять,
В зале царило напряженное возбуждение, грозившее перейти в самосуд. Видимо кто-то заглянул в коридор, пока она скорбела, склонившись над телом Бьорна, так что все в таверне уже знали о случившемся, и дальнейшая участь оставшихся соучастников его убийства была предрешена.
– Мы тут решаем, что сделать с этими будущими покойниками, – Джеймс сидел на стуле, подбрасывая кинжал в руке и недобро щурясь на лежащих головорезов. – Я бы предложил отрубить им руки и отпустить. Пусть пробегутся перед смертью.
– Братец, ты слишком милосерден! Я предлагаю отрубить им ноги, и пусть ползут отсюда подобру-поздорову, – Джон, младший брат Джеймса, сидел на столе рядом с ним и в конце своей реплики недвусмысленно обнажил меч, блеснувший хищным лезвием.
За последние несколько минут в таверне стало свободнее: более законопослушные граждане и те, кто не был близко знаком с Бьорном, поспешили покинуть место убийства. Впрочем, ни Бьянка, ни братья Уолтоны, никого за это не винили, ведь именно они были самыми близкими людьми Бьорна в последние годы, так что именно на них ложилась ответственность решать участь тех, кого считали причастными к убийству хозяина таверны.
Если кто-то из сбежавших посетителей таверны и позовет стражу, те придут не раньше, чем через пару часов.
Трупы есть, драки нет – торопиться им некуда. Поэтому времени для вынесения приговора оставалось более чем достаточно.
– Нужно объяснить всем, что произошло, – лицо Бьянки покраснело от слез, но девушка крепко сжала кулаки, и её голос почти не дрожал.
– Я могу поговорить с ними сам, – предложил Джеймс. Наемники Уолтоны знали Бьорна еще с тех времен, когда он работал на тайную полицию. – Скажу им, пусть расходятся. Нехрен тут смотреть.
– Это неправильно! – голос Бьянки все-таки надломился. – Они ведь помогли вам задержать тех двоих. К тому же большинство оставшихся здесь многие годы были знакомы с Бьорном и тоже будут скорбеть по нему! Я не опозорю имя своего отца жалкими рыданиями!
Девушка вытерла глаза и жестом попросила налить ей пива. Джеймс исполнил безмолвную просьбу, и Бьянка высоко подняла кружку, взобравшись на стол. Она абсолютно не знала о чём будет говорить, но слова пришли сами собой. Бьянка старалась держать себя в руках, чтобы не скатиться в рыдания и рассказала о Бьорне так, как если бы у него был день рождения. Рассказала о его доброте и мужестве, силе и мудрости. О том, как он изменил её жизнь, и о том, как он помогал другим. На последних словах она сквозь силу улыбнулась и осушила кружку с пивом.
Прощальная речь приёмной дочери тронула сердца посетителей и трапезную наполнили крики «За Бьорна!», «Бьорн!», все стукались кружками, осушали их и тут же поднимали новые.
Энтузиазм оставшихся посетителей, как понимала Бьянка, быстро начнет рассеиваться, когда дойдет до дела – выяснения имен нанимателей головорезов. Но это было неважно: если придется, она справится и сама.
Воодушевляющая речь отняла у девушки последние силы, и в сердце остались только боль и горечь утраты. Бьянка направилась в коридор, где до сих пор лежало тело Бьорна. Ей стало невыносимо мерзко. Она тут произносит речи в его честь и пьет, а он лежит в луже своей крови с перерезанным горлом.
– Неплохо сказано для девчонки! – на пути девушки возник Джон Уолтон.
– Джон, не мешай мне. Я должна перенести тело отца и убрать кровь, он ведь до сих пор лежит в коридоре, – Бьянка хотела оттолкнуть его, но Джон, мрачно покачав головой, перехватил её руку железной хваткой.
– Не беспокойся. Братцы обо всем позаботились. Бьорн лежит у себя в комнате, а кровь отмывает девчонка, которую Джеймс нашел забившейся от страха в погреб. Она вроде ваша работница, хотя какая нам разница, – он ухмыльнулся одними губами, лицо наемника оставалось непроницаемым. – Важно другое: мы нашли ещё один подарочек в каморке под лестницей. Джеймс сейчас там, общается с подарочком. Советую сходить к нему, а то пропустишь самое интересное.
Бьянка чувствовала, как в ней борются горе, наполняющее слезами глаза и забивающее горло, и злость на тех, кто лишил её всего. Чувства сменяли друг друга как калейдоскоп, отчего у неё начала болеть голова.
«Сейчас я должна быть сильной, показать всем, что достойна быть дочерью Бьорна».
С этой мыслью Бьянка взяла себя в руки, насколько это было возможно, и направилась в каморку под лестницей.
Спускаясь по ступеням, она задумалась, что же будет дальше – после того, как она найдет и убьет тех, кто разлучил её с приемным отцом. Жизнь без Бьорна не имеет смысла, так может ей тоже умереть? Так она могла бы воссоединиться с ним на той стороне.
Бьянка тут же ударила себя по щекам. Нет, она не будет умирать! Этого Бьорн точно бы не желал, он хотел бы, чтобы она и дальше работала в таверне и радовала посетителей. Так что Бьянка должна жить и помнить своего истинного отца.
Спустившись к подножию лестницы, девушка услышала из-за двери голоса. Джеймс разговаривал с мужчиной, голос которого казался ей знакомым.
«Джеймс уже заставил его говорить, первый шаг к отмщению сделан».
Бьянка медленно выдохнула и открыла дверь, бесшумно повернувшуюся на хорошо смазанных петлях. Взгляду девушки предстала темная комната неопределенного размера, едва освещаемая трепещущим огарком свечи, стоящим на массивном столе, рядом с которым лежали два тела.
«Значит, их было как минимум пятеро».
Джеймс сидел на стуле напротив пожилого мужчины, как раз задавая тому вопрос.
– Так значит ты думаешь, что какой-то колдун хотел убить тебя и твоего друга? И этот колдун заставил Бьорна заманить вас в ловушку? – в его голосе ощущалась значительная доля скептицизма, но Бьянке показалось, что он сомневается и почти верит пленнику.
– Это действительно может выглядеть очень подозрительно. Я понимаю тебя, ты потерял друга, мы с Бьорном тоже вместе прошли через многое, так что мы все находимся в схожем положении… – он не успел договорить, так как Бьянка решила сказать свое слово.