Пустыня жизни (Сокращенный вариант повести)
Шрифт:
Не стало комнаты, не стало тьмы за окном, было только его вдохновенное лицо. Он перемещал ленту, вел складку меж пальцами, он любовался ею, словно в его руках была истинная ткань мироздания, словно он обозревал ее всю, со всеми нашими жизнями, загадками, радостями, трагедиями и проблемами, словно он был над ней, как некий познавший ее тайны, бог. Его темное от усталости лицо светилось могуществом понимания, и не было ничего прекраснее этого лица.
Быстрым движением он смял ленту в гармошку.
– Вот так свернулась структура вселенных. Там, где ворсинки материи, сцепившись, поменялись местами, там прошлое вклинилось в настоящее и наоборот. И это сейчас в практическом
Он резко повернулся ко мне.
– Что за вопрос, - сказал я.
– Катастрофа... Ответом был досадливый взмах руки.
– Если разбилась чашка, надо взять веник и подмести. Или послать кибера. Хроноклазмы кончаются, затухают сами собой, я же сказал! Не о том забота... Многие наши люди оказались здесь, здесь, здесь, - он провел пальцем по гребням складок.
– Что будет, когда хроноклазм исчерпает себя? Вот...
Он разжал пальцы, удержав в них лишь одну складку,
– Стабильно лишь наше время. Оно уцелеет вместе с оказавшимися в нем вкраплениями прошлого. Все остальное вернется в прежнее состояние.
– Что же тут плохого?
– не понял я.
– Конец всем нашим бедам, радоваться надо...
– Что ж, радуйся... Как только разгладятся складки пространства-времени, твоя Снежка станет недостижимой.
– Но...
– Никаких "но"! Ты думаешь, что если перенос во времени оказался осуществимым в природе, значит, мы уж как-нибудь все это повторим? Нет. Сейчас "складки" рядом, перейти с одной на другую можно без особых энергозатрат. Но как только они разойдутся - конец. Отправить в прошлое спасательную экспедицию - для этого придется устроить маленький хроноклазм, снова вздыбить обе Вселенные. Не одну, понимаешь, обе! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если бы путешествие во времени было возможно, то наши потомки уже побывали бы здесь, в нашем сегодня. Однако их не было, нет и, очевидно, не будет. Теперь понимаешь, почему твое представление, будто Снежка может прожить в каменном веке всю свою жизнь, даже умереть там, а ты все равно когда-нибудь вернешься к ней, юной, - ложно? На, выпей...
Я тупо кивнул. Слова Алексея точно рассекли мое сознание надвое. Одна его половина четко воспринимала окружающее, видела снова побледневшее лицо Алексея, прыгающий в его руке стакан, даже пятно на скатерти, тогда как другая корчилась от отчаяния.
– Выпей, - повторил Алексей.
Его голос был сух и бесцветен. Не глядя на меня, он наклонил вздрагивающую в руках бутылку, стекло, как и в тот раз, надсадно дзинькнуло о стекло, мир снова наполнился этим тонким, дребезжащим, невыносимым звуком, хотелось зажать уши, лишь бы его не слышать. А он звенел и звенел, даже когда Алексей отнял бутылку. Замороженный, он так и остался во мне. В окна заползал рассвет, такой пасмурный, что в его тенях потускнел воздух комнаты, а хмурое, с опущенными веками лицо Алексея застыло бледным пятном, которое не скрашивали рыжие, теперь будто подернутые пеплом волосы.
– Я еще не все сказал... Пока длится катастрофа и прошлые времена близки, туда возможен переход. Спонтанный, как это происходит, и целенаправленно обратимый для спасения тех, кто там оказался.
– Догадываюсь, - процедил я с желчным сарказмом.
– Для этого всего-навсего нужна обыкновенная машина времени...
Алексей странно взглянул на меня. Всегда решительный, он словно колебался. Сам того не заметив, он потянул к себе мой стакан, сжал его в пальцах.
– Машина, конечно, нужна. Но это-то как раз не проблема.
– Разве?
– Она, видишь ли, уже есть...
– Что?!
– Я вскочил.
– Где она? Почему никто... Сядь, - тихо попросил Алексей. Он глядел на меня так, словно хотел и не мог выговорить что-то решающее.
– Пожалуйста, сядь. Я сел.
– Мы больше делаем, чем говорим. К чему будить, быть может, напрасные надежды?
– Голос Алексея шелестел, как сухие листья.
– Машина есть, мы сразу взялись за ее разработку, дело не в этом. Сначала, как водится, мы запускали в прошлое автоматы. Затем - животных. Те и другие возвращались... не всегда. Это не беспокоило, мы были уверены, что все успеем отладить. Сегодня ночью выяснилось - нет. Надо спешить, пока держится энергетический мост, иначе все бесполезно. Нет у нас времени на доводку, нет! Человек должен идти в разведку сейчас или никогда. Ты и Эя, так уж сложилось... В общем, лучшего выбора нет. Теперь понимаешь, к чему весь этот разговор?
Я порывисто шагнул к нему, сгреб, как воробушка, стиснул и закружил в объятиях.
– Пусти!
– закричал он.
– Ненормальный! Я тебя" отстраню!
– Не посмеешь.
– Я отпустил его, задыхающегося, чуть порозовевшего, ожившего.
– Не посмеешь! Из тысячи добровольцев ты все равно выберешь меня и потому, что ты мой друг, и потому, что только у меня есть свой человек в палеолите. Три шанса из пяти! Я думал, меньше. И нечего смотреть на меня, как на жертвенного агнца... И вообще, - продолжал я.
– Не будь Эи, знаешь, как выглядел бы твой выбор? Дружеской протекцией.
Алексей удивленно уставился на меня.
– Протекцией?
– Конечно. Предпочтением одного перед другими.
– Вот об этом я не подумал. Такой риск и протекция? Нет, ты сошел с ума.
– Он наконец улыбнулся.
– Все, больше ни слова. Он подтолкнул меня к двери. Я шел от Алексея не чуя под собой ног. Должно быть, у меня был диковатый вид, потому что вдруг послышался озабоченный голос: - Что с вами? Помочь? Я обернулся с улыбкой идиота. Наоборот.
– Мне захотелось обнять говорившего.
– Это я должен кое-кому помочь!
Должно быть, он проводил меня недоуменным взглядом. Я не запомнил его лица, это мог быть любой. Какая разница! Никто еще ничего не знал, конечно, я выглядел ненормальным. Во мне все спешило и пело, я ускорил шаг, не без удивления обнаружив, что нога уже не болит. Верно замечено, что хорошие новости лучше всяких лекарств.
И все-таки... В прорези окон, клубясь туманом, валил промозглый рассвет. Опять это "но"! Оно незаметно подкралось ко мне. Я замедлил шаг. Все хорошо. Скоро все узнают, что хроноклазмы пойдут на убыль. Что наше будущее спасено и, сверх этого, даже есть шанс многих вызволить из прошлого. Если, конечно, моя разведка удастся. Если затем события не опередят нас. Какой горький и беспощадный парадокс: долгожданный конец катастроф означает гибель наших близких там, в прошлом! А продолжение бед, наоборот, сулит им спасение. Зато умножает число тех, кого катастрофа может вырвать из нашего времени. Так чего же желать? Будь выбор, что бы мы предпочли? Что бы решил я?
Нашел о чем думать, осадил я себя. Нет выбора и не надо. Все и так решено, ну и прекрасно. Мне своих забот хватит. Во-первых, надо подружиться с Эей и хорошенько ее расспросить. Во-вторых, не мешает отдохнуть. В-третьих...
В-третьих, я уже подходил к своей комнате, откуда почему-то доносился шум. Ничего не понимая, я рванул дверь, да так и застыл на пороге. По полу, сметая стулья, катался клубок сплетенных тел, это было так дико и неожиданно, что я не сразу сообразил, кто с кем дерется и что все это означает. А когда наконец разглядел дерущихся, это был шок посильнее прежнего.