Пустыня
Шрифт:
— Это всё?
— В медицинском плане да.
— А в каком ещё?
— Я бы непременно сообщил в органы внутренних дел, и поинтересовался, нет ли у них в розыске беглеца из мест лишения свободы, человека по кличке «киргиз» или что-то вроде этого. С описанием примет. Полагаю, это уже сделано. Нет? Тогда поспешите. Судя по татуировкам, статьи у больного самые серьезные. И не исключаю, что бежал он как раз из медучреждения. А попал туда, специально заразившись тифом — с целью последующего побега.
— Ну, Михаил Владленович… Насчёт подозрения на брюшной тиф я с вами согласен.
— Вы просили поделиться плодами размышлений. Я поделился. А решать, разумеется, вам.
Занятие прервала медсестра.
— Звонят из Москвы. Просят Михаила Чижика.
— Кто просит? — недовольно спросил Виктор Сергеевич.
— Из приемной Комитета Государственной Безопасности. Генерал Тритьяков. Говорит, срочное дело. Но только если Михаил Чижик не занят. Если занят, он позвонит попозже.
Все посмотрели на меня.
Эк как не вовремя! Или, напротив, вовремя? И чего это Евгению Михайловичу вдруг надумалось звонить, да ещё в инфекционную? Видно, из деканата направили. Но что за срочность? Или это он так шутит? С Тритьякова станет.
— Я занят? Или пусть попозже позвонит? — спросил я преподавателя.
Виктор Сергеевич лишь махнул рукой.
Авторское отступление
1
Я на два месяца отодвинул сроки 25 съезда КПСС. Полагаю, что это вполне допустимо.
Николай Подгорный в реальной истории был исключен из состава Политбюро годом позже, но в описываемых обстоятельствах более ранний крах его карьеры тоже допустим.
Подпольная борьба советских политиков редко давала круги на воде, однако о Подгорном шутили, что его отправили на пенсию за небрежность (не — Брежность), подразумевая конфронтацию с Брежневым. Имеются сведения (недостоверные, как недостоверны все сведения о власти), что Подгорный готовил смещение Брежнева, который день ото дня слабел из-за прогрессирующих болезней. Будучи формально главой СССР, Подгорный представлял собой реальную угрозу власти Брежнева. Но Леонид Ильич победил и в реальности, и в АИ.
Изучение материалов 25 съезда носило широкий характер, и у нас действительно вместо занятий по клиническим дисциплинам проводилось так называемое «изучение материалов съезда», которое, впрочем, было чисто формальным, для галочки. Более того, в каждом экзаменационном билете, будь то хирургия или гинекология, четвертый вопрос обязательно касался решений 25 съезда, что, с одной стороны, вводило в сопор («Проблемы гинекологической помощи в свете решений 25 съезда КПСС» — реальный вопрос), с другой стороны, при известных навыках, не требовало никакой подготовки («С чувством глубокого удовлетворения встретили мы радостную весть о том, что родная коммунистическая партия обратила особое внимание на дальнейшее развитие гинекологической помощи населению в текущей пятилетке и т. д. и т. п.»)
2
Именно в то время произошло заметное ухудшение снабжения городов России. Так, Воронеж из первой категории снабжения был переведен в третью, низшую. Почему? Все гадали. Техники было вдоволь, горючего
Инопланетяне тому виной? Может быть…
Глава 8
8
20 апреля 1976 года, вторник
Компенсация
Приняли меня по всей форме. Евгений Михайлович Тритьяков — с генеральскими погонами, Миколчук — с полковничьими. И третий, старичок, с пустыми погонами.
Кабинет средненький. На стене два портрета, Леонид Ильич и Феликс Эдмундович. Леонид Ильич — красавец. В парадном кителе с золотым шитьем, при старших орденах, лицо мудрое и волевое. Дзержинский же в простенькой гимнастерке, фуражке чуть набекрень, смотрит искоса, и бородка козлиная, мефистофелевская. Состарившийся гимназист-проказник.
Панели светлого дерева. Всего один телефон на столе. В углу сейф колхозного типа. Несерьезные муслиновые шторы. Если бы это не был Комитет Государственной Безопасности, я бы подумал, что нахожусь в профсоюзном комитете фабрики легкой промышленности. Швейной или даже кондитерской: пахло миндалём. Чуть-чуть.
Не будь чекисты в форме, их тоже можно было бы принять за профсоюзных работников: старичок — председатель профкома, Тритьяков казначей, и Миколчук секретарь. А меня за просителя бесплатной путевки в местный дом отдыха держат. На недельку.
— Как вам известно, Михаил Владленович, решением шахматной федерации Советского Союза наши шахматисты не будут участвовать в израильской олимпиаде. Не будут участвовать и в параллельной олимпиаде, которую собирается провести Ливия.
Я сидел напротив тройки. Не потел, не нервничал, на стуле не ёрзал. Так себе стул. Месткомовский. Неудобный, чтобы просители не засиживались.
Но я не проситель. Мне ничего не нужно. Это им нужно, раз звонят и просят приехать в Москву. Срочно. За счёт заведения.
Я приехал. И увидел, что кое-что изменилось. Даже не знаю, радует это меня или нет. Прежде всего, говорят и показывают начистоту. Шахматная федерация, Спорткомитет — это так, для публики. А решения принимают здесь, в Комитете Государственной Безопасности. Нет, никто иллюзий не питал — начиная с легендарного Крыленко, шахматами в стране занимались люди непростые. Вайнштейн, Батуринский, Миколчук — чекисты, как ни называй. Но соблюдался декорум: чекисты как бы отдельно, и шахматы как бы отдельно. И действительно, Крыленко и Вайнштейн были неплохими шахматистами, да и Батуринский тоже. Но сейчас никакой маскировки. Генерал, полковник и непонятный старичок выкладывают карты на стол. Может, я достиг того градуса посвящения, когда тайное стало явным?