Путь Акогаре. Том 1
Шрифт:
Лезвие в животе охотника. Побеждённый с немым удивлением затопал назад, заливая кровью и внутренностями землю. Упал. Маска и шляпа слетели. По щеке полился ручеёк. Поднявшись, странник этой же катаной пронзил шею, — …Всего лишь слово, — божество стояло к нам спиной, — Сайонара, Тамаши Ханта, — немного бринящим голосом, попрощался он.
— Извини, Йуруши, что не дал вам поговорить, — повернувшись к нам в профиль, Ша показал печальную улыбку, — Говорить там было не с кем, — скиталец подошёл к обранённым ранее Акогаре, осмотрел каждое и подытожил, — Согия,
* * *
Землю осыпала лёгкая морось, будто бы сама природа хотела вычистить все остатки порчи зверя. Рёко тащил на руках труп Тамаши, бережно и легко, по-отцовски смотря в его лицо и улыбаясь. Наша компания брела следом, если Согия, Тэгами и я ничего кроме неприязни к нему не ощущали, то вот бывшей Сэкико было не просто, по лицу видно — она подавлена.
— Куда ты тащишь тело? — начала девушка, прерывая тишину.
— Нам стоит похоронить его по всем обычаям.
— В «Акогаре-но доу» есть обычаи для погребения? — вмешался Тэгами.
— Пользуемся уже придуманным буддистами, — хитро ухмыльнулся странник, — Интересно, что он оставил свой меч в лагере, когда остальные мы нашли здесь, при нём. Ритуал будет готов только к завтрашнему дню, тогда же и отправлю ворона, ведь без Акогаре хоронить нельзя.
— А другие мечи? Ты говорил, что один из них принадлежал Урагири? — с интересом переспросил я.
— Мгм-мгм, — промычал Ша в ответ, — Постараюсь найти и разнести воронами все украденные катаны.
— Где он?
Урагири.
Этот человек сломал мою жизнь, из-за него я отшельничал много лет, из-за него мне пришлось столько времени прощать людей. Он слишком много значит для меня. Пусть я его простил, но не утрачу возможности заглянуть ему в глаза.
— Ты хочешь отнести меч самостоятельно? Да, пожалуйста, мне меньше мороки будет, — выдохнул Рёко, — Раньше он жил на юге от леса, сейчас не знаю где. Но можешь отправится, посмотреть что там, зацепки какие-то может.
— У нас новая цель, Чино, мы идём туда, — взглянув в лицо Тэгами увидел странное выражение, тот побледнел, будто бы испугался чего-то, — Всё нормально?
— Д-да, пойдем, куда тебе надо, Кен.
— Ты тоже знаешь Урагири?
— Нет, не думаю, что этот человек мне знаком, — Тэгами так не разговаривает… Впервые за наше путешествие я почувствовал его неуверенность.
— Я знаю Урагири, — подключилась Йуруши, — Этот мужчина приходил к нам за помощью, говорил, что его жена теряет рассудок, просил дать лекарств или врача.
— Мама… — проговорил едва слышно я. Накрыло воспоминаниями… Броские образы зарябили перед глазами. Ведь я даже не дал тебе объяснится, мама… — Нам нужно спешить! Как давно это было?
— Полгода, год назад. Та дамочка, в лучшем случае, просто сошла с ума, в худшем — умерла, — в сердце ёкнуло, затопило воспоминаниями.
— Вы помогли
— Разбираться направили меня. Женщина действительно пребывала в ужасном состоянии, её комната была увешана рисунками одного и того же человека… — Йуруши окинула меня взглядом, — ТЫ! — указала на меня пальцем, — Я поняла, откуда знаю тебя! Именно твоими портретами она увешала все стены!
— Кен, — Согия подошёл сзади, — ты ведь помнишь рисунки Тэгами, которые он выронил?
Ответить не поворачивался язык, непонятная мозаика не складывалась, а наоборот, только усложнялась…
— Дальше! ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ!? — судорожный крик сам вырвался из горла.
— Мы не смогли ничем помочь, начальству их хижина оказалась без надобности, тогда я вернулась ни с чем.
— Как ты причастен к этому, Тэгами?! — осматриваюсь по сторонам, — Где он!? Убежал!? — по лбу стекал пот, глаза бегали, руки дрожали. Дыхание участилось… Горизонт уходит, — Что же у тебя в голове, Тэгами!? — из последних сил прокричал я.
Нутро заполнилось необузданным страхом.
— Успокойся, Кен, что на тебя нашло? — старался утихомирить меня гробовщик.
— … - не ответил, но бросился к вратам.
Южная часть леса, они все там.
Перебирал ногами как можно быстрее, хромал, спотыкался, конечность задевала другую. Бежал даже не я — испуганный зверь.
Ответы, мне нужны ответы!
Снова лес, снова терни, тут как свой, тут всё моё, все мои, ручьи вместо вен, трава вместо волос, земля вместо кожи. Но эта чаща… Казалась проклятой, будто бы бесконечной, деревья выступали многомиллионным легионом, на лице оставались ссадины от особо острых веток.
Мне страшно, ужасно страшно.
* * *
Прошло пол десятка минут, тело давало знать о усталости, а разум трезвел, уходя от непонятной тревоги. Вспомнил, как точно также бежал тогда, покидая родной дом, как лес казался бесконечным, как искал ночлег в первую ночь.
Вдалеке заметил очертания лагеря, видать, заброшенного. Тогда, впервые, не было так просто. Спать там в любом случае не буду, но нужно время, чтобы пораскинуть мозгами, вспомнить факты.
Скорее всего, Тэгами как-то связан с моей бывшей семьей и, если хочу узнать как, нужно добратся к дому, туда — примерно несколько часов ходьбы, по заверениям Рёко.
Выходит…
Все это время Чино вёл меня именно домой! Ведь не может быть, чтобы мы совершенно случайно оказались так близко к особняку. Непонятным остаётся только мотив.
Рисунки.
Мать изображала меня, а писатель упоминал, что она может «убиваться горем». Получается, мама просто хотела увидеть меня в добром здравии? Пожалела о содеянном? Если сейчас, всё-таки, вернусь к её очам — встречу умалишенную, это факт. Также открытой остается дилемма — кем же приходится матери Чино? Понятно хотя бы то, почему не сказал обо всем сразу. Но, как бы то ни было, разгадка ждёт по ту сторону леса, на юге.