ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ
Шрифт:
В этот раз Михаил не успел даже найти укрытия от палящих лучей. Он неподвижно лежал на песке, разорванная одежда открывала солнцу незащищенные участки кожи. Впереди был долгий солнечный день. Сейчас, по прошествии довольно продолжительного промежутка времени, Михаил все еще с ужасом вспоминал тот критический для жизни момент. Все дни и ночи на этой планете были небезопасны, но именно тот момент чуть не стал последним в жизни путешественника.
Сознание вернулось уже ночью. Дождь шел, вероятно, давно, потому что под Михаила натекла настоящая лужа. Песок плохо впитывал воду, она скатывалась и скапливалась в углублениях по всей поверхности пустыни. А он уже всерьез думал, что здесь вообще не бывает дождей! Туча ясно была видна на фоне звездного неба, она была крошечной. Как только с такой крохи налило столько воды? Из луж торчали
К моменту своего прозрения Михаил уже основательно промок, и ночная прохлада заставляла трястись его от холода. Он поспешил напиться прохладной сладковатой удивительно вкусной воды. Он так долго ждал момента, когда сможет вдоволь попить, что теперь почти плакал от счастья. Хорошо бы только потом ему не пришлось пожалеть о такой опрометчивости, кто знает, как организм отреагирует на инопланетную водичку? По крайней мере, вода не была горькой, как опробованные им накануне плоды. И это внушало определенную надежду, что вода не будет отторгнута организмом, и Михаил не погибнет от отравления или обезвоживания.
Если не принимать во внимание дрожь от холода, то состояние измученного человека стремительно улучшалось. Напоминали о себе только боль в сломанной ноге и солнечные ожоги на коже. Весь день Михаилу пришлось пролежать на открытом солнце в одной позе, а костюм не отличался целостностью. Обожженные участки кожи горели и саднили, но от соприкосновения с водой становилось легче.
Дождь закончился совершенно внезапно. Почти сразу стало очень светло. Наступило утро. Вода стремительно высыхала с поверхности песка, словно это был вовсе не песок, а некая гладкая поверхность. Через полчаса уже ни в одном из углублений не было и капли воды. Зато колючки стали ярко-синими, они совершенно не напоминали вчерашние полусухие растеньица. Михаил пожалел, что не набрал немного воды впрок…, ну хотя бы в головной шлем. Кто знает, может дождь здесь бывает не чаще, чем раз в год? Так, скорее всего и есть на самом деле. Михаил еще раз порадовался, как ему здорово повезло, что дождь пошел именно в этом месте и в этот момент.
Появились силы продолжить путь. Где-то слева Михаил опять увидел неуловимую дымку, которая теперь была больше похожа на обычный туман. Что же это за явление? Почему туман перемещался? По крайней мере, дымка указывала на наличие влаги, а это значит, что двигаться следовало именно в том направлении.
Какое-то время Михаил полз под лучами солнца, остатки влаги на песке еще давали ощущение прохлады. Но очень скоро песок раскалился. Пришлось искать укрытие. На этот раз посчастливилось отыскать небольшую пещерку, да нет, скорее нору, и спрятаться в ее тени. Обычно Михаил в дневное время спал, так как ночные переходы отнимали слишком много сил. Согласитесь, ползти пять–шесть часов кряду не очень просто. В этот раз сна не было, ведь предыдущий день и часть ночи он провел в состоянии вынужденного отдыха. Впервые за многодневное пребывание на планете, у Михаила появилась возможность понаблюдать за жизнью планеты. Первые дни, когда он сидел на месте в ожидании помощи, он не мог видеть ничего, кроме безжизненного песка с кровавыми «венами». В этом месте была хотя бы какая-то жизнь. После дождя она буквально бурлила, хотя на неискушенный взгляд путешественника, о спасительном дожде не напоминало уже ничего.
Как все-таки освежает обычная вода! Бодрость и желание срочно что-то делать, буквально рвались наружу. Может, вода была не так обычна? Прошло даже чувство голода и хроническая усталость.
Ярко-синие колючки проявляли непомерную активность после ночного дождика. Прямо на глазах изумленного землянина они вращали своими мясистыми синими веточками. Михаил раньше даже предположить не мог, что растения способны на такое быстрое самостоятельное движение. Для этого должно быть хоть какое-то подобие мозгового центра и мышцы или нечто, способное их заменить. Может быть, конечно, таким движениям растения есть какое-то другое объяснение, более простое? Может иная биохимия дает другие возможности растениям? А может это вовсе и не растения?
Насекомые летели довольно медленно, поэтому их собственной скорости не хватило бы, чтобы наколоться на иглы. Для этого и необходимы были вращательные движения синих охотников. Уцелевшие особи, набравшись от влажного воздуха сил, начали активно спариваться. Для этого они искали места свободные от вездесущих мельниц с шипами на ветках. Таким удобным местом было, в том числе и убежище Михаила.
Насекомые представляли собой нечто среднее между бабочками и стрекозами. Только размер был в пару раз больше. Не обращая внимания на то что место некоторым образом занято, гонимые инстинктом насекомые остервенело бились своими телами о Михаила. Закрыв лицо руками, он пытался выползти из опасного места. В этот момент палящее солнце казалось лучшей альтернативой.
Мягкие и в то же время неприятно колючие крылья щекотали и ранили пальцы рук. На прозрачных крылышках насекомые имели маленькие почти невидимые глазу иголочки, которыми они цеплялись за поверхность пещеры. Поскольку почти все пространство пещеры было занято лежащим Михаилом, бабочки цеплялись прямо за него. Буквально в двух сантиметрах от глаз, в щель между кровоточащими пальцами, Михаил видел гладкие, прозрачные крылья, сетчатые маленькие глазки и совершенно ровное пространство на месте предполагаемого рта. Привычных для земных насекомых челюстей не было, не было вообще никакого отверстия.
Насекомые выглядели омерзительно, а пахло от них как от мертвой подгнившей рыбы. Несмотря на то, что Михаил не брал в рот ни крошки уже почти неделю, его начало мутить. Выползти на спасительную свободу никак не удавалось, слишком плотным был поток насекомых, и слишком большое отвращение они вызывали. Их слепое до безумия повиновение инстинкту грозило не слишком хорошо закончиться для Михаила. Было жизненно необходимо выбраться наружу.
Михаил все-таки нашел в себе силы оторвать руки от лица, чтобы иметь возможность раскидать в стороны настырных насекомых и освободить путь. Безостановочно молотя руками по живой мельтешащей каше, Михаил начал на четвереньках продвигаться вперед. Пещерка была столь мала, что уже через два неуверенных шага, Михаил оказался на солнце. Противная живность сразу отцепилась и бросилась в тень пещеры, отталкивая друг друга и спеша занять освободившиеся вакантные места. От усилившегося еще больше стрекотания у Михаила начала болеть голова.
Сломанная нога предательски подогнулась, и парень рухнул в песок. Немного отдохнув и придя в себя после неожиданной атаки, Михаил начал осматривать изменившиеся окрестности. Растеньица вновь, как по мановению волшебной палочки, прямо на глазах превращались в полуиссохшие скилетики. Мертвые насекомые на их колючках скрючились, почернели, и стали подозрительно походить на то, что Михаил еще вчера принимал за плоды и пробовал на язык. От этой догадки Михаила замутило еще больше.
Через полчаса все окружающее пришло в состояние полного покоя. Насекомые, закончив свои дела, стали практически незаметны на фоне пещеры. Наверное, им пришлось покрыть поверхность стен в несколько слоев. Солнце пекло немилосердно, и Михаил вновь стал искать глазами место, где было бы хоть немного тени. К сожалению, все такие места были оккупированы бабочками. Пришлось просто ползти вперед, чтобы хотя бы не терять время, все равно его прошлось бы провести, мучаясь от жары.
Ориентиром в очередной раз стал таинственный туман. Он начал казаться Михаилу уже плодом воображения и миражом, уж слишком неестественно он менял направления или быстро исчезал. Под вечер совсем не осталось сил, но спать Михаил не собирался. Все случившееся утром он понял по-своему – следующего дождя придется ждать очень долго, слишком долго, чтобы остаться в живых. Надежда осталась только одна - добраться до воды, а это, по всей видимости, не близко. Поэтому, Михаил решил идти до тех пор, пока были хоть какие-то силы. Каждый день приближал его одновременно либо к воде и жизни либо к смерти. Надо попытаться использовать этот шанс. Ему удалось уже преодолеть много трудностей, он не мог опустить руки.