Путь к империи
Шрифт:
И тогда, через час, если злым людям нужна моя жизнь… пожалуй… я так мало дорожу ею, я так часто ею пренебрегал… Да! одна только мысль, что жизнь эта может еще быть полезна отечеству, дает мне твердость переносить ее.
Разве я с начала революции не держался ваших убеждений? Разве меня не видели в борьбе с внутренним врагом? Разве я не был солдатом, дерущимся с чужеземцами? Я пожертвовал пребыванием в моем департаменте, покинул мое добро и владения, все потерял ради республики. И меня вышвырнуть вместе с врагами отечества?
Патриоты безрассудно лишатся генерала, который был не бесполезен республике?.. Послушайте, снимите угнетающее меня бремя,
Из писем Жозефине
Интересуют почести лишь потому, что ты ими интересуешься; стремлюсь к победе потому, что это тебя обрадует: иначе я покинул бы все, чтобы самому броситься к твоим ногам. Милый друг, будьте уверены и смело уверяйте других, что я люблю Вас превыше всякого воображения.
Знайте, что каждое мое мгновение посвящено Вам, что не бывает часа, когда бы я не думал о Вас; что мне никогда не случалось думать о другой женщине; что все они кажутся мне некрасивыми, неграциозными, лишенными остроумия. Вы, Вы одна, такая, какой вижу Вас мысленно, можете мне нравиться и поглотить все способности моей души, пучины которой Вы измерили. В моем сердце не осталось заглаженных складок, который не были бы раскрыты перед Вами.
Все мои мысли подчинены Вам; в Вас вся моя умственная и физическая энергия. Моя душа так связана с Вами, что тот день, когда Вы перестанете меня любить или когда жизнь Ваша прекратится, будет также днем моей смерти. Природа и вся земля облачены, в моих глазах, прелестью единственно лишь потому, что Вы здесь живете… Между любящими сердцами устанавливается как бы магнетическая связь.
Вам известно, что я не могу вынести даже и мысли о том, чтобы у Вас завелся любовник… Я верю в Вашу любовь и горжусь ею. Несчастья являются ведь только испытаниями, еще более увеличивающими силу взаимной нашей привязанности. Младенец, столь же милый, как и его мать, увидит свет в ваших объятиях!
Подумаешь, до чего доходит моя слабохарактерность! Я пожертвовал бы, кажется, всем за возможность увидеться с тобой хоть на один день! Тысячу раз целую Ваши глазки и губки. Восхитительная женщина! Каким могуществом ты обладаешь! Зная, что тебе нездоровится, я положительно чувствую себя больным. Впрочем, у меня действительно лихорадочный жар. Не задерживай у себя курьера больше 6 часов: отправь его тотчас же ко мне с драгоценным письмом от царицы моего сердца.
Ни одного дня не проходит, чтобы я не любил тебя. Ни одной ночи не проходит без того, чтобы я не сжимал тебя в своих объятиях. Я не выпил ни одной чашки чая без того, чтобы не проклясть славу и тщеславие, которые удерживают меня вдали от самой души моей жизни. Занимаюсь ли я делами, веду ли войска, объезжаю ли бивуаки, моя обожаемая Жозефина целиком заполняет мое сердце, мой разум, мою мысль. И если я удаляюсь от тебя с быстротой течения Роны, то это для того, чтобы как можно скорее вновь увидеть тебя. Если посреди ночи я поднимаюсь, чтобы сесть за работу, то только для того, чтобы на несколько дней приблизить встречу с любимой.
Люби меня, как свои глаза. Нет, этого мало. Как саму себя. Больше, чем саму себя, чем свою мысль, свой дух, свою жизнь, свое все… Я ложусь без тебя. Я буду спать без тебя. Прошу тебя, дай мне уснуть. Вот уже несколько дней я сжимаю тебя в своих объятиях.
Из письма вдове адмирала Брюэйса
Ваш муж был убит попаданием ядра, сражаясь на борту своего корабля. Он умер без страданий, самой щадящей и самой желаемой всеми военными смертью. Я остро чувствую Ваше горе. Мгновение, разделяющее нас с предметом нашей любви, ужасно; оно отрывает нас от земли; оно насылает на наше тело конвульсии агонии. Свойства души разрушаются: она остается связанной с внешним миром лишь через ощущение искажающего реальность кошмара.
В такой ситуации чувствуешь, что гораздо лучше было бы умереть, если ничто не заставляет жить. Но когда, поддавшись было этой первой мысли, прижмешь к сердцу детей, со слезами и нежностью возрождается естество… Да, мадам, Вы будете плакать вместе с ними, Вы будете воспитывать их в детстве, обучать в юности; Вы будете рассказывать им об их отце, о Вашем горе, о потере, которую они понесли, о потере, которую понесла Республика.
И после того, как с помощью сыновней и материнской любви Вы вновь восстановите связь между Вашей душой и окружающим миром, не побрезгуйте дружбой и живым интересом, какой я всегда буду испытывать к родным моего погибшего друга. Поверьте, есть люди, хотя их и немного, способные внушать надежду в горе, ибо они горячо ощущают страдания души.
Из письма королю Великобритании
Призванный на престол Промыслом и желаниями сената, народа и войска, я ставлю себе целью стремиться к заключению мира. Франция и Англия истрачивают свое благоденствие и могут продолжать войну целые века. Но правительства этих государств стремятся ли к достижению священнейшей цели? И бесполезное излияние такого множества крови не лежит ли укором на собственной их совести?
Я не вижу никакого бесчестия в том, что первый делаю шаг к примирению; я, кажется, довольно доказал перед лицом всего света, что не боюсь никаких случайностей войны; да и притом мое положение таково, что мне нечего и опасаться их. Мир составляет искреннее желание моего сердца, но и счастье войны никогда не было против меня…
Клятва, произнесенная на церемонии коронации 2 декабря 1804 г.
Я клянусь сохранять в неприкосновенности территориальную целостность Республики, соблюдать и следить за соблюдением статей Конкордата и закона о свободе вероисповедания, соблюдать и следить за соблюдением принципов равноправия, политических и гражданских свобод, неотменяемости распродажи национального имущества, не повышать налогов и не вводить не предусмотренных законом пошлин, способствовать деятельности ордена Почетного легиона, править исключительно во имя интересов, счастья и славы французского народа.