Путь к Порогу
Шрифт:
— Я вовсе не устал, — поторопился объяснить он, снимая повязку. — Мне просто… нужно подумать о чем-то другом. А то голова кружится.
Трури, хохотнув, понимающе подмигнул Каю и, поравнявшись с Гербом, который ехал впереди, легко поднял мальчика на руки и пересадил его к старику.
— Вот и славно, — встретил Герб Кая. — Ну-ка, оглянись по сторонам и скажи, что ты видишь?
Кай понял, что отдых ему не грозит. Но сдаваться он не собирался. Из древесного мха старик соорудил ему тугие ушные затычки, и теперь уже мир звуков перестал существовать для мальчика.
— Это на первое время, — пояснил Герб, перед
Глубоко вздохнув, Кай, не слыша собственного голоса, добросовестно начал перечислять все, на что падал взгляд.
Дорога, по которой они въехали в лес, становилась все уже и уже, протоптанные проплешины — чем дальше, тем заметнее — затягивала трава. Лес еще не успел сгуститься как следует, и железных деревьев не было пока заметно, но дорога уже почти пропала из-под конских копыт. Осталась едва заметная тропа, петляющая меж деревьев. Впрочем, кони, понукаемые болотниками, уверенно двигались вперед, труся между молодыми деревцами, шумящими тонкой, почти прозрачной листвой. На опушке Паучьего леса деревья росли так редко, что легко можно было разглядеть путь на много шагов вперед.
— Деревья… — говорил Кай, мотая головой, — деревья… осины… Птица пролетела… Еще птица… Осина… Вот лопухи… Там шиповник растет… Еще птица… Дорога вроде кончилась… А, нет, не кончилась, это просто за лопухами не видно. Вон гриб растет…
Старик молчал. Через полчаса мальчик почувствовал себя глупо и вытащил затычки. Герб тут же остановил коня.
— Если не хочешь учиться, зачем тогда спрашивал меня? — строго спросил Герб.
— Я хочу! — возразил Кай. — Я хочу, но… мы едем по лесу, где… все одно и то же… Чего тут можно увидеть необычного? Деревья, трава, кустарники, птицы… Бабочки иногда попадаются… Что еще? Вот солнце… уже покраснело…
Старик молчал.
— Впереди лес вроде сгущается, — продолжал Кай. Оглянулся назад и подтвердил: — Ага, сгущается…
— Птицы, — подсказал Герб.
— Птицы, — послушно повторил Кай и завертелся. — Позади нас на осину садится стая — это мы ее спугнули, когда проезжали, а впереди — нет их. Не вижу птиц. И не слышу!
Он осекся. Опыт лесного промысла подсказывал ему, что такое положение вещей не совсем нормально. Кай посмотрел на Герба.
— Птиц кто-то разогнал, — проговорил старик, тронул пятками своего коня, и маленькая кавалькада снова двинулась вперед. — Лесных зверей тут совсем немного, — спокойно объяснял Герб, — да и не боятся их пичужки, обитающие высоко в кронах деревьев. Значит?..
— Люди? — округлил глаза мальчик. — Охотники?
— Мы идем по лесу, ни от кого не скрываясь, — сказал Герб. — Птицы — создания чуткие, их легко растревожить даже малейшим шумом. Ты и сам заметил, что по пути мы то и дело невольно поднимали в воздух целые стаи. Те, кто разогнал птиц там, впереди, явно не хотят, чтобы их заметили прежде времени.
— А кто это?.. Которые впереди?..
— Скорее всего, разбойники, — ответил Герб. Их нагнал Pax.
— Сдается мне, — сказал он, — это наш недавний знакомый.
— Глупо было бы предполагать, что он просто так утихомириться, — подал голос Крис.
— Разбойники нападут на нас? — спросил Кай.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — весело отозвался Трури.
Болотники спокойно ехали вперед. Никто из них не спешил обнажать оружия.
— Одиннадцать
Кай вглядывался в мешанину ветвей и листьев. Закрывал глаза, стараясь распознать в привычном лесном шуме что-то необычное. Как Трури все это видит? Или — слышит?..
— Услышать металл легко, — словно угадав мысли мальчика, проговорил Герб. — Стальное оружие не говорит о себе, оно — кричит. А скрип кожаного доспеха и скрип дерева — для знающего человека звуки такие же разные, как смех и плач.
Кай, напрягая слух, жадно вглядывался вперед, стремясь увидеть или услышать хоть что-то, что могло показаться необычным. Какая-то лесная птица, названия которой он не знал, метнулась к деревьям, за которыми, если верить болотникам, ждала засада, спустилась к кроне и вдруг, отчаянно захлопав крыльями, снова поднялась ввысь.
— Вон! Вон! — закричал мальчик, схватив Герба за рукав.
— Тише, — улыбнулся старик. — Не так громко. Это дозорный. Он прячется в ветвях. Наверняка уже заметил нас и дал знак своим товарищам.
В этот момент в небо взвился резкий клекот. Трури поморщился, словно искусный музыкант, услышавший фальшивую ноту.
— Мало того что свистнуть как следует не умеют, — пробормотал он, — так еще и воображают, будто сизые кречеты могут в лесах селиться… Это же степная птица! Итак, дозорный слева от дороги в полусотне шагов, а лучники справа, трое, — закончил Трури. — Раз уж я еду впереди, — он чуть обернулся в седле, обращаясь, как понял Кай, ко всем болотникам разом, — может, я и займусь этим?
— У нас не так много времени до заката, — возразил Герб, — а я подумал, что было бы неплохо разбить лагерь, когда по дороге нам станут попадаться железные деревья — в таком случае вторая ночевка придется как раз у Сухого Ключа. Поэтому мы не можем себе позволить надолго задерживаться.
— У меня коняка порезвей, — прогудел Крис. — Не пристанет, когда вас догонять буду. Стало быть, мне работа предстоит.
— Так будет лучше, — подтвердил и Рах.
— Да, — кивнул Герб.
Трури пожал плечами и придержал коня. Вглядевшись в его лицо, Кай понял, что юноша чуточку разочарован. Старшие болотники оставались невозмутимы. Они свернули с лесной тропы, а Крис, ударив пятками своего коня, поскакал прямо на засаду.
Глава 3
Красавчик еще раз проверил спуск арбалета и, облизнув губы, чуть приподнялся в траве. Перед ним лежала маленькая полянка, со всех сторон окруженная высокой травой. Очень удобная полянка — те, кто ступят на нее, окажутся как на ладони, а вот спрятавшихся в траве вокруг полянки ни за что не заметить. Остроглазый Фара уже подал знак, что четверо ублюдков с малолетным поганцем близко. Небось плетутся себе по тропинке, не подозревая о том, что ожидает их впереди… Не сдержавшись, он скрежетнул зубами. Ух, если бы повезло взять хоть кого-то из этой четверки живьем! Лучше всего, если этим счастливчиком окажется тот паскудный старик с белой бороденкой, подстриженной так ровно, что можно подумать, будто он каждое утро начинает с похода к цирюльнику. Ух, если б повезло!..