Путь к рейхстагу

Неустроев Степан Андреевич

В то же время мой заместитель по политчасти лейтенант Берест поднялся во весь свой богатырский рост, и вместе с Антоновым они увлекли за собой вторую роту, которая с утра лежала на площади, прижатая к земле плотным огнем. Рота стремительно ринулась к рейхстагу.

Капитан Ярунов - мой заместитель по строевой части - поднял в атаку 1-ю роту. Лейтенант Ищук выскочил из воронки, повернулся к атакующей цепи своей 3-й роты, и с криком: "За родину! Вперед!" - устремился к парадному подъезду.

Двенадцать станковых пулеметов роты старшего лейтенанта Жаркова с флангов поддерживали стрелковую роту огнем. Жарков сам лежал за пулеметом и вел огонь по домам

квартала иностранных посольств, откуда фашисты вели автоматный и пулеметный огонь по атакующей цепи батальона. Но вскоре командира роты тяжело ранило. Роту возглавил лейтенант Герасимов. В цепи штурмующих находилась и группа капитана В. Н. Макова. Она пребывала в нашем батальоне уже двое суток. Владимир Николаевич Маков - высокий, стройный офицер - понравился мне сразу. И сейчас, когда он повел свою группу в атаку, проявились его замечательные морально-боевые качества - храбрость и решительность, мужество и самоотверженность, красота русского богатыря.

В этой атаке впереди шли коммунисты и комсомольцы. Многие из них пали на площади, но живые неудержимо рвались вперед. Цепи редели...

Первым прорвался к рейхстагу Петя Пятницкий. Перед ним гранитная лестница парадного подъезда. Задыхаясь от напряжения, Пятницкий сразу вскочил на третью ступеньку и тут же, сраженный пулеметной очередью, упал. В его руке осталась неброшенная граната.

Сколько раз в боях смерть проходила мимо Пети! А здесь, у парадного входа в рейхстаг, на пороге Победы Петр Николаевич Пятницкий погиб. Алая кровь обагрила каменные плиты лестницы. Красный флаг подхватил сержант Щербина. Это была последняя атака батальона в суровой четырехлетней войне. Последняя!

Последняя атака

Противник слева почти не стрелял. Справа, из парка, слышались очереди. А из окон рейхстага фашисты поливали атакующих свинцом. Но кому удалось достичь его стен, тот был уже вне зоны вражеского огня.

У парадного подъезда райхстага взвилась серия зеленых ракет. Это был сигнал Ярунова о том, что батальон ворвался в рейхстаг.

Как только Ярунов дал зеленую ракету, я приказал Гусеву, начальнику штаба батальона, немедленно организовать новый наблюдательный пункт батальона непосредственно внутри рейхстага. Гусев с командиром взвода связи старшиной Касьяном Сергеевичем Сандул, пригнувшись к земле, побежали к рейхстагу. В это время уже наступил вечер, и я скоро потерял их из виду. За Гусевым и Сандулом командир линейного отделения связи сержант Ермаков со своими связистами потянули от "дома Гиммлера" в рейхстаг телефонную связь. Я с тревогой ждал...

Справа к рейхстагу бежали бойцы батальонов нашей дивизии капитана Василия Давыдова и майора Якова Логвиненко, слева - батальона старшего лейтенанта К. Самсонова из 171-й стрелковой, но им пока достичь рейхстага не удалось: они были контратакованы фашистами и отбивали атаку до 24 часов... [Архив МО СССР, ф. 317, оп. 4306, д. 524, л. 13, 14; см.: История Великой Отечественной войны, т. 5, с. 283.]

Только во втором часу ночи на 1 мая, когда уже было водружено Знамя Победы, Самсонов вошел в рейхстаг с двумя ротами. Но нужно сказать, что батальоны Давыдова и Логвиненко 30 апреля вели напряженные бои до поздней ночи справа, не доходя до рейхстага ста - ста пятидесяти метров. Они тем самым обеспечили нашему батальону возможность ворваться в здание и вести в нем бой, не опасаясь, что фашисты обойдут нас справа и атакуют во фланг и тыл.

А батальон Самсонова обеспечил нам левый фланг. Не прояви мужество и стойкость бойцы Самсонова при отражении яростных контратак противника,

и нашему батальону едва ли удалось бы ворваться в рейхстаг.

А если бы и ворвались, то фашисты обошли бы нас слева и атаковали в рейхстаге с тыла. Пусть меня извинит читатель за то, что пишу главным образом о солдатах, сержантах и офицерах своего батальона и лишь изредка упоминаю людей соседних полков и батальонов. Думаю, что об их славных делах они напишут сами.

В то же время, когда соседние батальоны вели бои на флангах, на первом этаже рейхстага наши штурмующие роты встретили яростное сопротивление противника. Фашисты обрушили пулеметный и автоматный огонь не только на атакующих, но и на те многочисленные комнаты и длинные коридоры, в которые еще не вошли наши солдаты.

Это был огонь обреченных, потерявших рассудок людей, от которого мы, впрочем, не несли особых потерь. Удар же наших подразделений был мощным и организованным, и враг, не выдержав такого стремительного натиска, стал отступать. Мы занимали одну за другой комнаты, коридоры и залы.

Наконец слышу долгожданный звонок телефонного аппарата. Хотя прошло менее часа, но это время показалось вечностью. Звонил из рейхстага капитан Ярунов. Он коротко доложил: "Новый наблюдательный пункт батальона готов, роты и отдельные штурмовые группы ведут бой в глубине рейхстага, но бой утихает, слышны только отдельные автоматные очереди да иногда разрывы гранат".

– Батальон в рейхстаге. Перемещаюсь!
– доложил я командиру полка.

Группа управления батальона, куда входили командиры поддерживающих артиллерийских дивизионов и отдельных батарей, со своими наблюдателями, радистами и связистами насчитывала более тридцати человек. В группу входили мои старые друзья, с которыми воевал еще под Старой Руссой, - командир 76-миллиметровой артбатареи старший лейтенант Иван Петрович Кучерин, в сорок третьем он был старшим сержантом, и лейтенант Николай Фомич Минаков, командир батареи 120-миллиметровых полковых минометов. Фашисты с закрытых позиций вели по площади артиллерийский и минометный огонь. Бойцы перебегали от воронки к воронке. Кругом часто рвались снаряды и мины.

Добрались до рейхстага.

В вестибюле меня встретил капитан Ярунов. Он обстоятельно доложил обо всем. Выслушав доклад, я осмотрелся. Вокруг темно. Стрельбы никакой. Тишина. Она тревожила. Мы понимали, что это лишь временное затишье.

В вестибюле и центральном зале заняла оборону вторая рота Антонова. Лейтенант Ищук расположился на правом фланге. На левом фланге с ротой Съянова капитан Ярунов.

Я пришел к выводу, что продвигаться дальше в глубь здания сейчас рискованно. В темноте в многочисленных комнатах можно распылить батальон. А вдруг немцы пойдут в контратаку? Находимся-то в самом рейхстаге.

Решил держать роты компактно. И не ошибся. Как вскоре выяснилось, в подземных помещениях рейхстага готовился к контратаке значительный гарнизон фашистов.

Центральный зал служил нам как бы ключевой позицией. Зал примыкал к вестибюлю, их разделяли высокие двустворчатые дубовые двери.

Вестибюль выводил к парадному подъезду. Обойти вестибюль немцы не могли. В зал сходилось несколько коридоров. Следовало взять коридоры под контроль, а для этого - занять круговую оборону.

Капитан Маков и его группа оставались в батальоне до конца боя. Они разделили с нами все трудности сражения и радость победы. Капитан Маков уже доложил командиру корпуса генералу Переверткину, что его группа выполнила приказ: знамя штаба 79-го корпуса водружено на крыше рейхстага.