Путь к Синим горам
Шрифт:
– Лимо, это мы, – один из сопровождающих мага, Калис, красивый парень с белокурыми волосами, заплетенными в десятки косичек, шагнул навстречу стражам. –Что происходит? Мы должны проехать!
– У меня приказ, – Лимо опустил топор, продолжая смотреть на большую фигуру волшебника. –Калис, я не могу ослушаться. Уходите!
– Лимо, ты спятил, ты ведь знаешь, что происходит… во имя Махала…
Волшебник спокойно слез с коня и прошествовал к стражу.
– Король повелел, чтобы нога волшебника не ступала за ворота Белегоста, – произнес он чуть дрогнувшим голосом. Старик улыбнулся.
– Так я и думал! Но ты же не будешь возражать, мой дорогой сударь гном, если копыта моего коня пересекут запретную грань? Так тебе не придется нарушать приказ короля.
Лимо облизал губы. Было заметно, что он здорово смущен и растерян.
– Пожалуй, сударь волшебник, ты прав, – наконец поклонился он, отступая к своим воинам. Многие из них облегченно вздохнули, опуская оружие.
Изумленные взоры провожали процессию из трех всадников, двигавшуюся по переходам и галереям Белегоста к тронному залу. Многие смотрели с надеждой, гномы шептались, сами не свои от возбуждения. Слух о том, что Торин, принц Эребора, вызвавший короля на поединок, похищен среди ночи, уже успел разнестись. Фанд вскрикнула, бросившись навстречу Двалину и большому гному, волочившим на себе Торина. Принц был без сознания, голова его безвольно откинулась, когда его перевернули на спину и уложили на ложе рядом с Бофуром. Тут же подскочил Марин, осматривая его, шипя словно растревоженный клубок змей при виде истерзанного, покрытого синяками и крысиными укусами тела.
– Таркун едет сюда, – ободряюще произнес Двалин, отрываясь от кружки с горячим вином. –Он вылечил мои руки и убрал холод… госпожа Фанд, ты была права, прости, что не сразу поверил тебе, – мальчик отставил кружку в сторону. –Это и правда король… он мучил меня… Торина мучил другой… похожий на него как отражение…
Фанд почти рухнула подле принца, сжав его безвольную руку в своих ладошках.
– Госпожа Фанд… не бойся… -Двалин поднялся с кресла и кое-как доковылял до девушки. –Он сильный… сильнее всех, кого я знал. Он выберется.
А тот, кого звали Таркуном и ещё десятком других имен, уже распахнул двери тронного зала, направив своего белоснежного коня к трону, на котором сидел, съежившись, король Анвен. И те, кто стоял ближе к волшебнику, увидели, как жутким синим пламенем горят его глаза. Медленно, очень медленно он поднял свой посох, засиявший невыносимым белым светом.
====== 16. Схватка. Любовь и только любовь. ======
Белое пламя вырвалось из рук старца, столкнувшись на полпути к трону с багрово-алым пламенем, ударившим из ладоней того, кто звал себя королем Анвеном. Те, кто был в зале, бросились к выходу. Вмешиваться в дуэль двух могущественных существ не улыбалось никому.
Стены дрожали, осыпаясь мрамором и лунным камнем, все покинули зал, лишь трое остались у дверей, прикрыв их и удерживая. А в зале гремела битва. Две могущественные Сути бились друг с другом, скованные лишь слабостью человеческих тел. Белое и багровое пламя бушевали, сталкиваясь, шипя, ударяя в стены и вытягивая все силы из телесных оболочек своих владельцев. Серый маг оказался более медлительным, чем тот, кто называл себя Анвеном, владыкой Белегоста. Страшный удар настиг его на излете, срикошетив от стены и ударив в плечо. Король торжествующе рассмеялся, посылая багровый шар в грудь противнику.
– Ты сссслишшшшком сссслаб!!!!!!!!
Чародея в сером отбросило к стене, с силой ударив о неё. Багровое пламя второго шара взорвало скалу у головы того, кого называли Таркун. Обломки замерли , едва не коснувшись тела, но тут же на неимоверной скорости метнулись сторону Анвена, который не успел среагировать. Тяжелый острый обломок гранита ударил его в грудь, отбросив к трону. С губ короля сорвалось шипение, глаза сделались совершенно белыми. Он попытался встать, держась одной рукой за подлокотник трона, другую направив на мага.
– Не слабее тебя, – Таркун поднялся, держа перед собой посох, из которого протянулись серебристые нити пламени, опутывая паутиной руки короля. –Оставь его!
Стон, сорвавшийся с губ короля, был почти жалобным, но сквозили в нем ненависть, отчаяние и разочарование. Он поднял было руку, опутанную серебром, но тут же бессильно уронил её. Ледяным холодом и тленом повеяло в зале, а потом тело короля стало распадаться прахом.
Волшебник тяжело опустился на колени, цепляясь за посох. Струйка крови сбегала у него из носа, теряясь в седых усах, лицо показалось бросившемуся на помощь Калису куда как постаревшим и изможденным в сравнении с тем, что было. Молодой гном бережно поддержал старика под руку.
– Благодарю тебя, Таркун, – произнес голос, до того тихий и слабый, что был едва слышен. Маг и гном подняли головы, глядя на светящуюся зеленоватым пламенем фигуру. На губах призрака играла слабая улыбка. А глаза смотрели спокойно и чуть грустно.