Путь к власти
Шрифт:
– Увы! Тот согласился подтвердить, что следов яда в теле короля обнаружено не было, но, как известно, некоторые вещества следов не оставляют!
– Я думаю, мы сможем доказать, что Джон невиновен, только убедив всех, что письмо фальшивое, и при условии, что леди Френсис это подтвердит.
– Но ведь письмо настоящее, – удивился Монтегю.
– Значит, нужно изготовить подделку и заменить ею оригинал, – Генриетта произнесла так уверенно, словно это было самое простое дело. – Признаться, я и планировала это с самого начала…
Уолтер ненадолго
– У вас есть человек, который сумеет изготовить такой документ? – спросил он.
– Круйе это сделает, но нужно показать ему письмо…
– Я смогу достать эту бумагу при условии, что буду знать, где Соммерсет его хранит, – произнес Монтегю.
– Сегодня он возьмет его на допрос в Тауэр, – улыбнулась Генриетта. – Джон получил указания отрицать подлинность письма…
– Этого мне достаточно, – просиял гвардеец. – Если я и Круйе будем присутствовать при допросе…
– Будете, – кивнула Генриетта. – Думаю, Бэкингем в лепешку расшибется, только бы доставить вам такое удовольствие…
Глава 22. С ног на голову
– Рассказывайте, как все произошло, – такими словами встретила Монтегю Генриетта, когда тот прибыл в Уайт-Холл после визита в Тауэр.
– Победа, чистая победа, моя королева, – весело откликнулся тот. – Образец почерка Джона Вилльерса у нас есть. Господину Круйе удалось увидеть проклятую бумагу, так что сейчас он работает над копией. Но как вы сможете совершить подмену?
– Об этом не беспокойтесь, – отмахнулась Генриетта.
– Тогда вам следует поторопиться. Соммерсет, разъяренный признаниями лорда Вилльерса, будет требовать у короля позволения прибегнуть к пыткам…
– Это вам нужно поторопиться, сударь, – прервала его Генриетта. – Как обстоят дела с вашей подопечной?
Монтегю совершил невозможное. Он довел до полусумасшедшего состояния леди Френсис, но пробудил в ней муки совести. Девушка получила религиозное воспитание и страдала, зная, что все еще любимый ею человек находится в тюрьме в ожидании смерти. И по ее вине! Поэтому ежедневно леди Френсис, несмотря на строгий запрет Соммерсета, совершала паломничество в церковь. Можно себе представить ужас девушки, когда нищенка, которой она подала милостыню, оттолкнула ее руку со словами:
– Убери свои проклятые деньги, убийца! На твоих руках кровь, а душа проклята.
Разразившись сатанинским смехом, она начала кружить вокруг Френсис, выкрикивая: «Проклята, проклята, убийца!». К ней присоединились и другие бродяги. Напуганная до смерти, Френсис убежала.
Вернувшись к себе, она упала на колени перед настенным распятием, испытывая жгучую потребность в молитве, но тут же с криком поднялась – из нарисованных ран Спасителя сочилась самая настоящая кровь…
Не взяв с собой ничего, даже самого необходимого, леди Френсис убежала из дома, не зная того, что за нею следят агенты Монтегю. Она решилась остановиться в гостинице.
А ровно в полночь в комнате раздался глухой голос:
– Френсис,
– Ты предал меня, – закричала она в темноту, – оставь меня!
– Я не оставлю тебя, – уверенно ответил голос, – я буду приходить к тебе каждую ночь, и ты всегда будешь слышать стоны несчастного, которого обрекла на смерть.
Это было не по силам бедной девушки. Полуодетая, она выбежала из гостиницы и скрылась так быстро, что агенты Монтегю не успели ее догнать…
Можно себе представить удивление Бэкингема, когда его разбудил камердинер со словами, что какая-то молодая особа, называющая себя дочерью сэра Эдварда Кока, желает его видеть.
– Я буду свидетельствовать в пользу Джона в суде, – рыдая, сказала она герцогу. – Он ни в чем не виноват. Это все я… я…
Удивлению Бэкингема не было предела. Он приказал отвести Френсис комнату во дворце, где она наконец-то спокойно бы заснула, и не спускать с нее глаз. А сам, дождавшись утра, поспешил к королеве.
Несмотря на неурочное время для визитов, Генриетта уже успела принять Монтегю, который признался, что его люди не уследили за леди Френсис.
– И что же делать? – еле сдерживаясь, спросила королева, понимая, что распекать гвардейца бесполезно. – Вы ведь знаете, что сегодня суд.
Монтегю потупил взгляд. Он понимал, что перестарался, но исправить его ошибку могло разве что чудо.
И чудо пришло – в лице герцога Бэкингемского, который явился уведомить королеву, что Френсис сейчас преспокойно спит в его дворце.
– Отлично! – радостно воскликнула Генриетта. – Значит, мы победим.
Вилльерс был настроен не так оптимистично, поскольку ничего не знал об афере с письмом. Круйе действительно изготовил идеальную копию, так что с первого взгляда различить подделку было невозможно. Только при тщательном изучении обломков сургуча с графской печатью возникали определенные сомнения, но это было именно то, что требовалось.
Генриетте удалось подменить письмо, когда Соммерсет, размахивая им перед носом короля, требовал самых жестоких мер по отношению к «этому отравителю и лжецу, Джону Вилльерсу». Он так увлекся перечислением грехов барона, что не заметил, как оригинал письма переместился из королевского стола в карман королевы…
Была еще одна замечательная новость – Соммерсету не удалось отдать Джона Вилльерса на милость палаты пэров. Это была воля короля – Его Величество понимал, что лорды обвинят Джона, как брата ненавидимого ими премьер-министра, даже в том случае, если с небес сойдет ангел и будет его защищать. Несомненным преимуществом было и то, что возглавил процесс Рэндел Крю, несмотря на протесты Карра. Впрочем, граф был так уверен в победе, что не особенно и сопротивлялся. Подлинным же достижением Бэкингема было то, что комендант Тауэра был целиком на стороне Джона, и хотя не мог ничего сделать для спасения последнего, передавал ему все пожелания брата, а также защищал от произвола людей Соммерсета.