Путь кинжалов
Шрифт:
– Та женщина, Кадсуане Меледрин, вновь под твоим кровом, – наконец промолвила она в спину Ранду. – Ты боишься ее, Ранд ал’Тор, судя по тому, как ты ее избегаешь. – С этими словами Сорилея ушла.
Ранд какое-то время стоял, упершись взглядом в трон. Или, быть может, смотрел сквозь него. Внезапно он встряхнулся, подошел к трону, взял Корону Мечей, уже почти водрузил ее себе на голову, но замешкался и положил обратно. Взяв куртку, он оставил корону и скипетр на том же месте.
– Я намерен выяснить, чего хочет Кадсуане, – объявил Ранд. – Не станет же она каждый день являться во дворец.
Мин оказалась на ногах быстрее любой из тех Айз Седай. Удовольствия от визита к Кадсуане не больше, чем от посещения Сорилеи, но все же это лучше, чем сидеть тут одной. Кроме того, вдруг у нее и вправду будут видения? Федвин двинулся следом за девушкой и Рандом, настороженным взглядом посматривая вокруг. В высоком сводчатом коридоре шесть Дев, сидевших на корточках, поднялись, но следом не пошли. Из них Мин знала только Сомару; та коротко улыбнулась Мин, а Ранда наградила неодобрительным взглядом. Другие Девы смотрели исподлобья. Объяснения Ранда, что он ушел без них тогда для того, чтобы любой наблюдатель считал, что он по-прежнему в Кайриэне, Девы приняли. Но их интересовало, почему он не послал за ними потом. На это у Ранда ответа не нашлось. Он что-то пробурчал под нос и ускорил шаги, так что Мин пришлось побыстрее переставлять ноги.
– Внимательно смотри за Кадсуане, Мин, – сказал Ранд. – И ты тоже, Морр. Она что-то затевает, как и все Айз Седай, но чтоб мне сгореть, если я знаю, что именно. Не знаю...
Будто каменная стена ударила сзади Мин; ей послышался какой-то рев, грохот. А потом Ранд перевернул ее – она что, на полу лежит? – глядя со страхом, которого она ни разу не видела в этих по-утреннему голубых глазах. Когда она, кашляя, села, страх исчез из глаз Ранда. В воздухе висело густое облако пыли. А потом девушка увидела коридор.
Девы, что стояли у дверей покоев Ранда, исчезли. Да и сами двери исчезли, как и большая часть стены, а в противоположной зияла рваная брешь. Сквозь завесу пыли девушка разглядела, что комнаты Ранда превратились в руины. Там громоздились груды битого камня, а в пробитый потолок виднелось небо. На пламя, плясавшее среди обломков, сыпался снег. Из каменного крошева торчал прикроватный столбик черного дерева, и девушка вдруг поняла, что за пеленой снегопада ее взгляду предстали ступенчатые башни. По Солнечному Дворцу будто ударили громадным молотом. А не соберись они идти к Кадсуане... Мин содрогнулась.
– Что... – срывающимся голосом промолвила она, потом поняла бессмысленность вопроса. Любому дураку видно, что произошло. – Кто? – вместо этого спросила Мин.
Запорошенные пылью, со встрепанными волосами, в зияющих прорехами куртках, двое мужчин выглядели так, словно катались вдоль по коридору. Возможно, так и было.
Мин показалось, что сейчас они находятся на добрых десять шагов дальше от дверей, чем она помнила. Где-то вдалеке раздавались встревоженные крики, эхом отдававшиеся в переходах. Ни тот ни другой девушке не ответил.
– Могу я тебе доверять, Морр? – спросил Ранд.
Федвин прямо встретил его взгляд.
– Всю жизнь, милорд Дракон, – ответил тот.
– Тогда вот что я
Бросив на Мин последний взгляд – о Свет, в любое другое время она бы умерла со счастливой улыбкой на устах, увидев такой его взгляд! – Ранд повернулся и побежал прочь. Прочь от нее. Тот, кто пытался убить Ранда, будет его искать.
Морр пыльной ладонью похлопал Мин по руке и по-мальчишески ухмыльнулся.
– Не беспокойся, Мин. Я о тебе позабочусь.
Но кто позаботится о Ранде? Могу ли я доверять тебе, спросил он у этого мальчика, который в числе первых явился с просьбой учить его. О Свет, кто убережет его самого?
Свернув за угол, Ранд остановился. Ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы взяться за Источник. Глупо, конечно, – он не хотел, чтобы Мин видела, как его шатает. А ведь кто-то пытался его убить. И не просто кто-то. Это мужчина. Демандред или же Асмодиан вернулся наконец. А может, оба: в ударе была некая странность, словно бы плетение обрушилось с разных сторон. То, что направляют Силу, Ранд почувствовал слишком поздно, времени что-нибудь предпринять не оставалось. Он бы так и погиб, в своих покоях. Он был готов умереть. Но Мин не должна погибнуть – нет, только не Мин! Хорошо, что Илэйн далеко и повернула против него. О Свет, ведь так!
Ранд схватился за Источник, и саидин затопила его расплавленным холодом и морозящим жаром, жизнью и сладостью, мерзостью и смертью. У него скрутило живот, и коридор впереди раздвоился. На миг Ранду почудилось, что он увидел лицо. Не глазами, а мысленным взором. Мужчина, неузнаваемый и мерцающий, пропал. Он плыл в Пустоте, опустошенный и преисполненный Силой.
Тебе не победить, сказал он Льюсу Тэрину. Если я умру, то умру собой!
Нужно было отослать Илиену, прошептал в ответ Льюс Тэрин. Тогда бы она осталась жива.
Оттолкнув от себя голос и оттолкнувшись от стены, Ранд двинулся по дворцовым коридорам – со всей скрытностью, на какую был способен, ступая легко, вплотную к гобеленам на стенах, обходя изукрашенные золотом сундуки и золоченые шкафы с хрупким золотым фарфором и костяными статуэтками. Он шарил взглядом по сторонам, высматривая нападавших. Они успокоятся, лишь обнаружив его тело, но, приближаясь к его покоям, будут крайне осторожны – на тот случай, если он выжил, благодаря причудам судьбы та’верена. Они будут выжидать, смотреть, не шевельнется ли он. В Пустоте он был един с Силой как никто из мужчин. В Пустоте он был един со всем, что его окружало.