Путь кинжалов
Шрифт:
Наришма смотрел на него, натянутый как струна, позабыв о зажатой в руке чаше. Хмурый взгляд Хопвила был устремлен в пространство, на что-то, видимое лишь ему одному.
– Милосерднее, – невыразительным голосом подтвердил Ранд, ставя кубок рядом с собой на стол. Моя душа черна от крови и проклята. Мысль не пришла как угрызение совести, не легла камнем на сердце, ибо была лишь простым установлением факта. – Это милость, Торвал, о которой каждый может только мечтать.
Торвал тяжело дышал, жестокая усмешка пропала с его лица. Подсчитать нетрудно: один человек из десяти уничтожен, один из пятидесяти впал в безумие. И будет еще больше. Это
Неожиданно Ранд обратил внимание на Бореан. Ему не сразу удалось определить выражение ее лица, а когда он понял, то с трудом сдержал вспышку гнева. Как посмела она испытывать жалость?! Уж не думает ли, что в Тармон Гай’дон можно победить без крови? Пророчества о Драконе возвещают: кровь прольется дождем!
– Оставь нас, – приказал Ранд. Она покорно собрала слуг, но, когда выводила их из шатра, во взгляде ее угадывалось сострадание.
Ранд огляделся, тщетно пытаясь найти что-нибудь, способное изменить настроение. Жалость ослабляла так же, как и страх, а они должны быть сильными. Дабы противостоять тому, чему придется противостоять, им надлежит обратиться в сталь. Всем им. Его творения, и он за них в ответе.
Заплутавшийся в собственных раздумьях, Наришма отрешенно смотрел на поднимавшийся над чашей пар, в то время как Хопвил пытался проглядеть дыру в стенке шатра. Торвал то и дело косился на Ранда, пытаясь вернуть на уста язвительную улыбку. Казалось, услышанное не затронуло одного лишь Дашиву: тот стоял, сложив руки на груди и глядя на Торвала, как мог бы смотреть на выставленную на продажу лошадь.
Напряженная тишина затягивалась, но тут в шатер с порывом ветра влетел молодой человек в черном мундире, с мечом и драконом на воротнике. Ровесник Хопвила – во многих землях его сочли бы слишком юным, чтобы жениться, – Федвин Морр являл собой воплощенную настороженность, ставшую для него более привычной, чем его одежда: он передвигался на цыпочках, и взгляд его походил на взгляд охотящегося кота, знающего, что охотятся и за ним. Прежде, еще недавно, он был совсем другим.
– Шончан скоро выступят из Эбу Дар, – заявил юноша, отсалютовав Ранду. – Теперь они собираются напасть на Ил-лиан.
Хопвил охнул и удивленно поднял взгляд. Дашива снова хмыкнул, на сей раз невесело.
Кивнув, Ранд взял со стола Драконов Скипетр. В конце концов, он всегда предполагал такую возможность. Шончан танцевали под свою музыку, а вовсе не под его дудку.
Однако, если Ранд воспринял услышанное молча, Тор-вал не преминул высказаться. Обретя наконец свою обычную усмешку, он презрительно поднял бровь и насмешливо спросил:
– Они тебе сами это сказали, а? Или ты выучился читать мысли? Позволь мне кое-что напомнить тебе, паренек. Я сражался против войск Амадиции и Арад Домана и уж всяко знаю, что, захватив город, ни одна армия не выступит сразу же в поход на другой. На тысячу миль! Больше, чем на тысячу миль! Может, ты думаешь, они умеют Перемещаться?
Язвительную речь Торвала Морр выслушал спокойно. Если слова Торвала вообще задели юношу, то об этом говорило лишь быстрое прикосновение большим пальцем к рукояти меча.
– Я говорил с некоторыми из солдат. Главным образом, с тарабонцами, они прибывают на кораблях чуть ли не каждый день. – Пройдя мимо Торвала к столу, он смерил остроносого тарабонца невозмутимым взглядом. – Тарабонца за язык тянуть не надо, ему только дай рот раскрыть. – Торвал в ярости открыл свой рот, но Морр продолжал, обращаясь к
– Подводы! – воскликнул Торвал. – Фургоны! А может, они просто ярмарку затевают, как думаешь? Какой дурак станет вести войска через горы, когда есть превосходные дороги?
Заметив на себе взгляд Ранда, Торвал осекся и нахмурился, неожиданно растеряв уверенность.
– Я велел тебе держаться тише воды ниже травы, Морр. – Ранд позволил гневу коснуться его голоса. Юный Аша’ман отпрянул. – Я велел смотреть и не высовываться. Не расспрашивать Шончан об их планах.
– Я был осторожен, я снял значки... – И под взглядом Ранда глаза Морра оставались тем же, глазами охотника, за которым охотятся. Не знай Ранд лучше, он бы подумал, будто юноша удерживает Силу. – Если люди, с которыми я разговаривал, и знали, куда их направят, они не рассказывали, а я не расспрашивал. Но они сами были не прочь пожаловаться за кружкой пива на бесконечные марши, почти без отдыха. В Эбу Дар они набросились на пиво в тавернах и высосали его без остатка, потому как знали, что скоро им снова в поход. И, я уже говорил, они собирают обозы. – Все это юноша выпалил единым духом и стиснул зубы, словно перекрывая путь словам, так и рвавшимся с языка.
Неожиданно улыбнувшись, Ранд похлопал его по плечу.
– Ты хорошо поработал. Хватило бы одних только сведений о фургонах, но ты потрудился на славу. Подводы, фургоны – это очень важно, – добавил он, повернувшись к Торвалу. – Если армия кормится за счет страны, по которой идет, она ест то, что сможет раздобыть в пути. Или голодает, если ничего не раздобудет...
Торвал и глазом не моргнул, услышав про Шончан в Эбу Дар. Если это известие достигло Черной Башни, то почему Таим ни словом о нем не упомянул? Ранд надеялся, что его улыбка не похожа на звериный оскал.
– Гораздо труднее организовать обозы с провиантом, но Шончан поступают именно так. Они знают, где брать фураж для скота и бобы для солдат. Шончан во всем любят порядок, – заключил Ранд.
Переворошив карты и найдя нужную, он развернул ее на столе, придавив, чтобы не сворачивалась, один край мечом, а другой – Драконовым Скипетром. Между Иллианом и Эбу Дар тянулось изрезанное гористое побережье с кружками рыбацких селений и маленьких городков. Шончан всюду устанавливали порядок. Эбу Дар попал в их руки едва ли неделю назад, но доверенные люди купцов уже писали о идущем полным ходом восстановлении повреждений, нанесенных городу при захвате, о лечебницах для больных, о еде и работе, которую предоставляют всем неимущим, включая беженцев из охваченных волнениями земель. Окрестности патрулировались, так что разбойников не приходилось опасаться не только днем, но и ночью. Торговля поощрялась, но контрабанду свели до тоненькой струйки, да и та грозила иссякнуть. Последнее обстоятельство почему-то чрезвычайно печалило безупречно честных, законопослушных иллианских купцов. Так что же Шончан организуют сейчас?
Все собрались вокруг стола, где Ранд разглядывал карту. Дороги, тянувшиеся вдоль самого побережья, были узкими – двум телегам не разъехаться, – и по существу представляли собой обыкновенные тропы. Широкие торговые тракты пролегали в глубине страны, подальше от Моря Штормов, через более удобную местность.
– Оседлав горы, можно легко перекрыть эти внутренние дороги для чужаков, – указал Ранд, – или сделать их безопасными для себя, как городские улицы. Ты прав, Морр. Они идут в Иллиан.