Путь Короля. Том 1
Шрифт:
Шеф кивнул.
— Хорошо. Силушка в тебе есть, и дрался ты тогда как надо. Видишь ли, сынок, — Сигвард шагнул вперед и обвил бицепсы Шефа могучей лапищей, — ты только воюешь не за тех, за кого надо. Да, я понимаю, мать у тебя — англичанка.
Так ведь у половины людей в армии английские матери. Тут есть и ирландцы, и франки, и финны, и лопари, уж если на то пошло. Но кровь переходит от отца. Я знаю, что и вырастил тебя англичанин — тот придурок, которого ты пытался спасти. Но что ты от них хорошего в жизни видел? Если они знали, что ты — мой сын, то уж, клянусь, тебе не поздоровилось. Что, верно?
Он заглянул в глаза Шефу, чувствуя, что попал точно
— Ты, пожалуй, можешь сказать мне, что я тебя зачал да и бросил. Что ж, верно, так оно и было. Но ведь я ничего о тебе не знал. Не знал, что ты вырос таким молодцом. А теперь, когда ты здесь и я вижу, какой ты из себя, — что ж, теперь я заявляю, что буду гордиться тобой. Как и весь наш род… А потому — решайся. Я собираюсь признать тебя как своего законного сына. У тебя будут такие же права, как если б ты родился на Фальстере. Но ты перестанешь быть англичанином. Христианином. Забудешь свою мать… И как за сына я могу заступиться за тебя перед Иваром. А Змеиный Глаз меня поддержит. Ты сейчас попал в беду. Надо из нее выкарабкиваться…
Шеф отвел глаза в сторону. Здесь было о чем подумать. Он вспомнил кормушки в конюшне, бесчисленные побои. Отчима, который наложил на него проклятие и обвинил в трусости. Вспомнил бестолковых, тяжелых на подъем танов, которые бесили Эдрика своей робостью вперемежку с кичливостью. Да можно ли всерьез мечтать о ратной славе, когда воюешь под началом таких людей? Шеф пригляделся. За отцом, первым в кучке воинов, от которой он отошел, и лицом к нему стоял юноша в богато разукрашенных латах. Лицо его было бледно, верхняя челюсть, как у лошади, далеко выдавалась вперед. «Еще один сын Сигварда. Еще один братец. И кажется, он тоже не настроен меня любить».
Шефу вспомнилось хихиканье в чаще.
— Что я должен делать? — спросил он.
— Рассказать, что поведал тебе король Ятмунд. Или выяснить то, что мы хотим узнать.
Шеф тщательно прицелился, воздавая про себя хвалу увлажнившему гортань пиву, и сплюнул точно на носок кожаного сапога Сигварда.
— Ты повелел отрезать Вульфгару ноги и руки, когда он не мог сопротивляться. Ты отдал мою мать на поругание своим людям. Женщину, которая родила тебе сына. Ты — не drengr, ты — ничто! Я проклинаю кровь, которая досталась мне от тебя.
Через мгновение люди Змеиного Глаза стояли между ними, отпихивая назад Сигварда в сторону и крепко сжимая руку, судорожно стиснувшую рукоять меча. Кажется, он не слишком рьяно сопротивляется, подумал Шеф. Когда его теснили в сторону, он не отводил растерянного, недоуменного взгляда от лица сына. Похоже, он считает, что они не до конца друг друга поняли. Настоящий болван…
— Ты свое слово сказал, — процедил Дольгфинн, посланник Змеиного Глаза, с яростью притягивая к себе пленника за сыромятную веревку. — Ну что ж. Сейчас отведите его на vapnatakr. Потом выведите королька. Посмотрим, может, ему хватит ума передумать, пока наш сход не откроется…
— Ничего не выйдет, — проговорил один из его подручных. — Англичане биться не умеют, а уступать страсть как не любят. Пусть его забирает Ивар. А к вечеру и Один…
Остатки армии викингов теснились у наружной стороны восточного вала, недалеко от того места, где всего три дня тому назад Шеф перемахнул через частокол, а потом встретился глазами с Годивой и первый раз убил человека. По трем сторонам свободного квадрата выстроились плотными рядами воины, а четвертая отведена была ярлам, знати и Рагнарссонам с их ближайшим окружением. Простые викинги держались сразу за спинами
Когда Шефа выпихнули из строя воинов, над всем сборищем прокатился могучий вой. Загромыхали стальные удары. Осмотревшись, Шеф увидел, как к установленной в углу квадрата плахе подводят высокого человека. Даже с расстояния в тридцать ярдов голова его маячила над шлемами викингов. Лицо же его было ничуть не похоже на закаленные ветрами и солнцем лица людей, которым приходится большую часть жизни проводить вне стен дома — даже если этот дом расположен в Англии. Высокий человек был бледен как простыня. Без лишних проволочек викинги толкнули его на плаху; один из них сгреб рукой длинные волосы на его затылке. Блеск стали, глухой стук — и голова скатилась на землю. Мгновение Шеф смотрел на нее как завороженный. Уже в Эмнете он повидал немало трупов, а в последние несколько дней и подавно. Но только не при дневном свете и совсем недолго. Раз решив предать человека смерти, они недолго мешкают. Нужно будет приготовиться в ту секунду, когда они начнут громыхать мечами.
— Кто это был? — спросил он, кивая на голову, что отпихнули теперь в сторону.
— Один английский воин. Кое-кто, правда, рассказывал, что он верой и правдой бился за своего господина и мы, дескать, должны взять за него выкуп. Но Рагнарссоны сказали, что сейчас не до выкупов. Пришло время преподать урок… А теперь — твоя очередь.
Тычок в спину и, проделав несколько невольных шагов, он застывает прямо перед вождями Великой Армии.
— Кто поможет нам покончить с этим малым побыстрей? — прорычал один из вождей викингов голосом, который мог бы сделать честь бурям в Северном море.
И тогда вперед шагнул Ивар Рагнарссон. Гомон голосов улегся. Правая рука Ивара покоилась на перевязи. Проломанная ключица, подумал Шеф, подметив угол, под которым была подвешена рука. Так вот почему он не мог сразиться с воинами Эдмунда.
— Я расскажу об этом малом, — начал Ивар. — Перед вами не враг, а изменник, вероломный предатель. Он не из Ят-мундова войска, он был в одном из моих отрядов. Я пригрел его, накормил, дал ночлег. Но когда появились англичане, он не стал биться на моей стороне. Он вообще не стал биться! Пока другие воины сражались, он сбежал и увел девку из моего шатра. Он ее выкрал, и назад она не вернулась. Девка пропала для меня навсегда, хотя принадлежала мне по праву как даренная мне прилюдно ярлом Сигвардом… Я бы потребовал, чтобы он расплатился со мной за девку, но расплатиться ему нечем. Но если бы даже ему было чем заплатить, я все равно хочу его смерти, в наказание за оскорбление. И потом, он — предатель и виновен перед всем войском. Кто согласен со мной?
— Я с тобой согласен, Ивар, — отозвался другой голос, принадлежащий огромному седовласому воину, что стоял невдалеке от него. Кто это? Убби? Или, возможно, Хальвдан? Ясно только, что не главный вождь, не Сигурд. Тот так и продолжая стоять в окружении других ярлов. — Я с тобой согласен. Ему дали возможность доказать свою преданность, а он ее отверг. Явился в наш лагерь затем, чтобы шпионить, воровать, похищать женщин…
— Во что обойдется его вина? — вновь прорычал глашатай.