Путь Малфоя

Дадов Константин Леонидович

Шаг в бесконечность

Проснувшись утром, ещё до рассвета, неохотно открываю глаза и устремляю взгляд на мозаичный потолок, собранный из кусочков цветного хрусталя. Мягкая кровать, пушистое и тёплое одеяло, любимая рядом… что ещё нужно старому волшебнику? И пусть триста девяносто пять — это не предел для высшего мага, добравшегося до высшей ступени этого уровня, так как мастерства вполне хватает для остановки старения организма, но вот разум…

«Человеческий разум не предназначен для бессмертия. Слишком мы суетливые; слишком сильно цепляемся за нынешний момент и прошлое, из-за чего будущее принимается со всё большим трудом», — вытянув из-под одеяла

левую руку, внимательным взглядом смотрю на гладкую светлую кожу, перекатывающиеся под ней мышцы, крепкие кости, которые могли бы принадлежать мужчине лет двадцати-тридцати, но не древнему старцу, биологический возраст коего приближается к четырём сотням, тогда как возраст личности уже пересёк эту черту.

Шевельнув пальцами, призываю с тумбочки магический обруч, похожий на золотую зубчатую корону с крупными рубинами вдоль всей длины. Стоило надеть этот артефакт, как перед глазами замелькали оповещения Красного Замка о том, сколько людей ушло и пришло, сколько комнат занято и свободно, каково состояние складов, накопителей, арсеналов и тому подобная чепуха (в конце концов, всем этим должен заниматься дворецкий). Куда интереснее оказалась личная переписка, так как лично мне пришло семьдесят девять писем от разных адресатов, которые поздравляли с годовщиной свадьбы и интересовались, почему их не позвали на приём.

«Потому, что приёма не будет», — мысленно хмыкнув, отправляю всем «друзьям» одинаковые ответы, после чего командую замку закрыть почту.

— М-м-м… — потянувшись всем телом так, что с неё сползло одеяло, открывая моему взгляду весьма соблазнительные формы, Нарси улыбнулась, как сытая кошка, открыла глаза и повернулась ко мне. — Доброе утро, Люци.

— Доброе утро, моя королева, — изобразить намёк на поклон, при этом продолжая лежать на спине, было… непросто, но судя по веселью во взгляде любимой и её «Балбес», у меня получилось.

* * *

Спустя полчаса мы вышли на открытую площадку, откуда тянется лестница к самым нижним уровням Красного Замка. Я сегодня надел красный камзол с золотым трёхглавым драконом, моя супруга же ограничилась белым платьем с юбкой-колоколом, открытыми плечами и перчатками до локтей, в котором она похожа на невесту. Её волосы были убраны назад, а голову охватывал такой же, как и у меня, обруч.

Солнечный свет, пробиваясь через заполонившие Королевскую Гавань башни, заменившие обычные дома, которые выглядели уныло даже во времена их строительства, невзирая ни на какие попытки это исправить, окрасил стены твердыни Таргариенов и залил сиянием внутренний двор. Чистое синее небо, глубокое и широкое как океан, словно бы улыбалось нам, даря ещё немного благодушия…

— Какое утро, мой король: нам солнце ярко светит.

— В моих глазах, звезда моя, ты ярче всех на свете. Всегда с тобою быть хочу, и вызов смерти по плечу… Всё будет точно так, как я хочу.

Короткий экспромт закончился тихим и мелодичным смехом, после которого Нарси положила голову мне на плечо. В тишине и молчании мы направились по лестнице вниз, наслаждаясь обществом друг друга и атмосферой уюта.

«А ведь ещё в моём прежнем мире говорили, что высшие маги не могут ужиться между собой. Дурачьё: хотел бы я посмотреть на этих экспертов в тот момент, когда им сообщат о том, что высший светлый волшебник и высшая тёмная волшебница живут в крепком, счастливом браке» — хмыкнув, скашиваю взгляд на город, после перестройки и расширения превратившийся в скопление башен разных размеров и толщины со стенами разного цвета, по которым вверх тянутся ползучие растения, а вниз льётся стекающая из-под куполов вода (архитектурное решение Белладонны, которая подалась в магические архитекторы в возрасте пятидесяти лет).

Вообще, мир за прошедшие столетия сильно изменился: по дорогам

теперь ездят не кареты и всадники, а магокаты и магоциклы; в каждом городе появились площади с большими экранами для просмотра иллюзорных сообщений, а многоквартирные дома высокими башнями тянутся вверх; в воздухе летают установленные на металлические диски кресла с защитными полями, а общение между людьми и зверолюдами происходит посредством планшетов, созданных с применением улучшенной версии Протеевых чар. Благодаря заполонившим рынки артефактам труд крестьян превратился из тяжёлой обязанности в довольно простое занятие, так как от сорняков можно избавиться при помощи зелий, грызунов отгоняют специализированные звуковые устройства, ну, а удобрение, производимое из навоза драконов, позволяет за год снимать пять-шесть богатых урожаев. Пастухам и вовсе хватает двух артефактов на луг, чтобы не опасаться за поголовье скота.

Словно грибы после дождя, расплодились разные клубы по интересам — вроде фехтования, верховой езды, танцев, пения… Практически каждую декаду выходят новые фильмы для просмотра на головизорах, а молодёжь пристрастилась к разнообразным гонкам, начиная от обычных скачек и заканчивая полётами на дрессированных драконах.

К сожалению, не всё идёт так гладко, как того хотелось бы: поход на север, организованный двести лет назад, едва не закончился моей гибелью, так как затаившемуся там личу хватило одного удара морозом, чтобы превратить в хрупкий лёд пятьдесят тысяч боевых големов с военной техникой и специалистами, которые всё это обслуживали. Сам я сумел защититься, но… оставшись один, попросту не рискнул идти дальше. И пусть есть вероятность, что враг выложился полностью, вложившись в одну-единственную атаку, но я предпочитаю ожидать худшего из вариантов.

«Однажды мои внуки устроят ему орбитальную бомбардировку. Только нужно сперва вывести в космос что-нибудь достаточно крупное».

В самой стране бурлят страсти: потомки аристократов, которые даже не представляют себе, что значит — быть лордом, требуют возвращения каких-то старых времён (а когда речь заходит о праве первой ночи и при этом упоминаются имена их дочерей и сестёр, поднимают ор на тему ущемления их прав); рабочие тоже устроили собственное сообщество, регулярно сталкиваясь лбами с главными оппонентами; церковь богатеет, укрепляет позиции, воспитывает в народе верную идеалогию… постепенно тесня всех остальных от реальной власти. Ну, а я…

«Устал; ухожу».

За пределами Вестероса жизнь, как это не странно, тоже не вымерла: Вольные Города, куда сбежали некоторые деятели науки и культуры, постепенно объединились и превратились в Теократию Рглора. И я даже мог бы обеспокоиться подобной активностью этой сущности, но сам покровитель красных жрецов реагирует на всё пассивно, попросту отмахиваясь от всех раздражителей, давая самым назойливым фанатикам подачки в виде силы управления огнём, видений, или воскрешения недавно погибших (что проделывается при помощи восстановления тела, а затем запихивания в него не успевшей отлететь души).

Ашайские Колдуны попытались было создать свою Империю Тьмы, но начав поход на восток, ибо посчитали его наименее защищённой и наиболее лакомой добычей, были биты воинством в два миллиона пехоты, которое прикрывали маги воздуха. Ну, а потом пришло и Воинство Света под знамёнами Вольных Городов и Рглора, втоптавшее «врагов всех людей» в выжженную землю.

Несмотря на то, что магический фон мира подрос, в результате чего стало появляться больше одарённых, Вестерос остаётся первым в плане развития науки и культуры. В конце концов, если не считать Ашайских Колдунов, только у нас есть полноценная школа магии, которая не требует каких-то невообразимых усилий, чтобы воспитать среднестатистического мага-ремесленника, способного штамповать различные поделки.