Путь на Юг. Океаны Айдена
Шрифт:
У порога Одинцов обернулся и чуть кашлянул. Бар Савалт, уже изучавший стопку бумаг, вонявших пыточной камерой, поднял голову.
– Ну, что еще?
– Прости мой дерзкий вопрос. – Одинцов был само смирение. – Не тяготят ли тебя многотрудные и одновременные обязанности казначея, судьи и Стража Спокойствия? Как ты справляешься со всеми делами, щедрейший?
Бар Савалт гулко расхохотался.
– Этот Рат воистину вправил тебе мозги! Насколько мне известно от моих людей, – Страж Спокойствия неопределенно повел глазами куда-то в сторону, – Рахи, сын старого Асруда, раньше не задавал умных вопросов! Его больше интересовали цены на женщин в кабаках Торговых рядов… – Внезапно казначей стал серьезным и произнес: – Что ж,
В тот вечер Одинцов добрался в свое родовое гнездо только после захода солнца. Уставший – не столько от физических усилий, сколько от нервного напряжения, – он бросил мимолетный взгляд на стены из красноватого гранита, на сторожевые башенки, возвышавшиеся над округлой аркой ворот, на освещенные окна главного зала на втором этаже. Всадников поджидал Чос; он стоял у ворот вместе с представительного вида пожилым мужчиной и двумя дюжими стражниками. Когда Одинцов спрыгнул с седла, его оруженосец вскарабкался на Баргузина и повел хайритскую десятку в казарму на заднем дворе. Пожилой, оказавшийся серестером – то есть управителем замка, – с поклонами и пожеланиями здоровья повел молодого хозяина наверх. Одинцов смутно припомнил, что звать его то ли Клем, то ли Клам.
Едва он одолел первый пролет лестницы из бледно-зеленого мрамора, как послышался торопливый перестук туфелек и навстречу ему бросилась девушка. Она повисла у Одинцова на шее, обдавая его ароматом юной женской плоти и тонким горьковатым запахом духов.
– Рахи! Мой Рахи! Жив, жив! – Она плакала и смеялась одновременно.
Одинцов бросил взгляд поверх ее головки, что оказалось непросто – Лидор была высокой и стройной девушкой, и пышная копна ее золотистых волос почти закрывала ему лицо. На лестничной площадке, улыбаясь, стояли бар Занкор и Ильтар. Он автоматически отметил, что хайритский кузен успел-таки добраться сюда – и наверняка не один, а с сотней-другой воинов, поджидавших сигнала где-то в просторных дворах замка. Да, на этого человека можно было положиться!
Затем Лидор чуть отстранилась, тонкие изящные пальцы легли на щеку Одинцова, зеленоватые колдовские глаза всмотрелись в него с безоглядным доверием и любовью. Но вдруг рот ее приоткрылся, словно в недоумении, на высоком гладком лбу прорезались морщинки.
– Рахи, что с тобой? – тихо прошептала девушка. – Ты так изменился, стал совсем другим… Рахи, где ты потерял свое лицо?
Глава 11
Баргузин
В стартовом зале царила суета. Это ощущение создавалось не многолюдством – тут было едва ли полтора десятка человек, – но непрерывным миганием огней на пульте, мощным низким гулом генератора, мельканием белых халатов, метавшихся от экрана к экрану, и громкими возгласами техников, монтировавших какую-то установку. Шахову она напомнила спрута, разделанного на консервы: щупальцы кабелей змеились по полу, на них тут и там торчали платы со следами пайки, а центральная часть имела те неопределенные очертания, какие бывают у вытащенного на берег осьминога. Техники с паяльниками ползали по этой конструкции, заглядывали в чертежи и, не смущаясь присутствия начальства, матерились. Зато работа шла на удивление быстро.
– Часа через три-четыре
– К чему такая торопливость? – сказал Шахов. – Ждем уже больше месяца… Отчет я отправил, и никаких негативных последствий. Думаю, день-другой не играет роли.
Старый ученый поднял палец и покачал им у генеральского носа.
– Задуманное делай быстро или не делай вообще. Вы же знаете наших работничков, Сергей Борисович: они способны только на штурм, на быстрый натиск и героические подвиги. Особенно если их подстегивает мысль о сверхурочных… А вот терпеливые ежедневные усилия – это не для нас. Это для немцев и прочих финнов.
Шахов усмехнулся.
– Разве у нас финнов нет?
– Есть, но только в единственном числе и полностью впитавший славянскую ментальность, – парировал Виролайнен. – К тому же я советский финн, а значит, и не финн вовсе. Батюшка мой был наполовину еврей, матушка – на три четверти, но, из карьеристских побуждений, оба писались финнами.
– Вот как? Не знал, Хейно Эмильевич, не знал!
– У каждого свой скелет в шкафу, – буркнул Виролайнен. – Так что насчет премии?
– В размере оклада, и не больше. Дополнительное финансирование из Фонда МТИ исчерпано уже наполовину, а вы ведь собирались закупить… этот… как его…
– Остронаправленный лазерный вибратор, – с блаженной улыбкой подсказал Виролайнен. – Триста двадцать две тысячи долларов… Ну, в размере оклада вполне устроит. Грех баловать людей.
Словно подслушав эти слова, один из техников заложил трехэтажным. Шахов с интересом ждал продолжения, но тут в зале возникла бригада реаниматоров, двое мужчин и девушка. Техник скосил на нее глаза и заткнулся.
Плита подъемника опустилась и через минуту вернулась на место с тяжелым громоздким саркофагом, обвешанным шлангами и проводами. Реаниматоры, окружив контейнер, захлопотали; один из мужчин проверял показания датчиков, другой сдвинул крышку с помощью массивного рычага, девушка готовила шприц с инъекцией. Приподнявшись на носках, Шахов увидел лицо Одинцова, бледное, как у покойника.
– С ним все в порядке?
– Лучше быть не может. Его уже подогрели.
– То есть?
– Вывели из гипотермии. Температура тела – тридцать пять градусов. Сейчас вколют стимулятор, и она повысится до нормальной. – Старик повернулся к саркофагу и окликнул одного из медиков: – Кирилл! Что там у вас?
– Все показатели в норме, Хейно Эмильевич, – ответил тот, что возился с датчиками. – Плоть готова принять душу.
– И примет, в самом скором времени, – подтвердил Виролайнен.
– Сильное гипнотическое внушение, ориентированное Туда, – он бросил взгляд на потолок, – напомнит нашему посланцу, с каким нетерпением мы его ждем. Уверен, он не станет сопротивляться этому призыву.
Но если все-таки… хмм… если будет проявлено упорство, задача усложнится. Придется посылать гонца. Хотя бы вас, Сергей Борисович. Вы ведь у нас начальник, верно? И, очутившись Там, – снова взгляд на потолок, – можете подкрепить слова убеждения приказом.
Шахов содрогнулся, но сделал это умеючи – так, что на лице отразилось лишь восприятие забавной шутки. Потом промолвил:
– Помнится, вы говорили, с гонцами все непросто. Можно послать, но как гонец отыщет Одинцова? Без транспортных средств, не зная мир, в котором очутился, и, разумеется, без понятия, где наш испытатель, в каком обличье, под чьим именем… Я правильно формулирую проблему?
– Абсолютно правильно. Однако… – Виролайнен погладил плохо выбритую щеку, – однако я все-таки надеюсь на успех. Точнее, на этот лазерный вибратор ценою в триста двадцать две тысячи долларов и другое оборудование, которое обойдется… ммм… ну, еще миллиона в полтора.