Путь Никколо
Шрифт:
Тоби широко распахнул рот, круглые бесцветные глазки вспыхнули алчным огнем. Обеими руками опираясь о сиденье, он вытащил из воды ноги и бережно опустил их на полотенце.
— Садись, прошу тебя. Можешь занять мою койку. Но только не спи, пока все мне не расскажешь. Насколько я разбогател?
Николас уселся, неловко, как человек, который проехал шестьдесят миль по ужасной жаре и чувствует себя не лучшим образом.
— Ну, ты, конечно, обогатился не настолько, как я, но теперь хотя бы сможешь навсегда забыть о ягодицах. Что у тебя с ногами? Изобрел новое средство от геморроя? Укладываешь страдальцев в лохань, а затем топчешься по ним?
Подняв одну ногу, Тоби принялся вытирать ее.
— Я рад, что ты так счастлив. И надеюсь, что мои скромные труды оценили по заслугам. После того, как я весь Лацио объехал с двумя вечно пьяными горняками от Зорзи. Стало быть, на мессера Катерино Цено это произвело впечатление?
— Это на всех произвело впечатление, — отозвался Николас. — Мы делим концессию с генуэзцами.
Тоби зацепил мизинец полотенцем и вскрикнул:
— Что?
— А ты как думал, почему я свел тебя с Камулио? Нам нужно работать сообща с прочими торговцами в Брюгге. Нам нужен Адорне. Нам нужны Адорно. Венеция и Турция могут обмануть. И тут пригодились бы друзья на Хиосе, которые смогут приглядывать за венецианцами.
У лекаря раскраснелась даже лысина. Легкий пушок над ушами промок от пота.
— Я должен был сам заняться всем этим. А ты бы ползал по холмам с увеличительным стеклом, вместе с добытчиками квасцов. Концессия не будет стоить и ломаного гроша, как только обнаружат залежи в Тольфе. Этот авантюрист да Кастро уже начал что-то вынюхивать там, вместе со своим приятелем-астрологом. Ты знал об этом?
— Нет. — Николас покачал головой.
— А зовут этого приятеля-астролога — Заккария. Ты это знал?
— Нет.
— Нет, — повторил лекарь. — Тогда подумай об этом. Французы уже правят Генуей. Французы хотели бы напасть на Бургундию. Французы желают убрать Сфорца и привести своего человека к власти в Миланском герцогстве. По слухам, они просили о помощи Венецию. Так что не будет ни Адорно, ни Сфорца, ни возможности напугать Венецию новыми залежами. Если Венеция поможет Франции завоевать пол-Италии, то следующий папа будет французом, а Венеция сама начнет добывать наши квасцы.
Николас открыл кошель. Он так и сидел, держа в руках бумагу, которую достал оттуда, пока Тоби, наконец, не замолчал. И лишь тогда нагнулся вперед и протянул ее лекарю. Лист был густо покрыт цифрами. Тоби взял его и внимательно принялся читать.
— Твоя доля, — пояснил Николас. — Все положено в банк, как ты и хотел.
Тоби шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони. Затем вновь принялся читать, оставляя на бумаге влажные отпечатки пальцев.
— Я лично не думаю, — заметил Николас, — что Венеция согласится помочь Франции. И я не думаю, что Франция может позволить себе нападать на кого бы то ни было, если только Ланкастеры не возьмут верх в Англии. Но им придется действовать быстро, потому что, по слухам, король Франции тяжело болен. Если он умрет, то на престол взойдет дофин. Гастон дю Лион то и дело разъезжает туда и обратно, поскольку Милан с дофином уже договариваются о союзе. После чего… Разумеется, рано или поздно кто-нибудь отыщет залежи в Тольфе. Может быть, и Заккария. Но не завтра. Эти деньги мы уже получили за свое молчание. А если успеем закупить большую партию квасцов по низкой цене, то этого будет достаточно. К тому же, есть еще и шелк.
— А при чем тут шелк? — Тоби по-прежнему не отрывал глаз от бумаги.
— Сделка, чтобы успокоить Флоренцию. Я устроил ее с венецианцами. Флоренция тоже получит свою долю дешевых квасцов, но лишь в ответ на равные поставки дешевого шелка для Зорзи в Константинополе. Флоренция также хочет торговать на Черном море, но у них нет консула Венеция не хочет, чтобы у них был свой консул. И если император Трапезунда и Медичи примутся настаивать, то Венеция добьется, чтобы этот пост предложили компании Шаретти.
Тоби медленно отложил бумагу. Человек, который разгадывает шифры.
Николас ухмыльнулся.
— Честная торговля. Мы могли бы нанять корабль. Феликсу бы это понравилось. А Юлиус станет заправлять делами. Скорее всего, ему придется выучить турецкий.
Бесцветные глаза лекаря впились в него, словно в поисках заразной болезни.
— А ведь ты говоришь наполовину серьезно. Ты прикидываешь возможности на тот случай, если я прав, а ты ошибаешься, и Франция двинется на Италию? Но скоро дофин станет королем.
— Когда-нибудь Феликс возглавит компанию Шаретти, — заметил на это Николас. — И, мне кажется, станет куда более суровым хозяином, чем даже старый Корнелис.
Поднявшись с места, лекарь босиком прошел к выходу из палатки и выглянул наружу. Как только к ним заглянул слуга Тоби велел ему унести прочь ведро с водой и отдал целый список распоряжений. Затем, обернувшись, он вновь уселся и принялся натягивать чулки.
— Порой по ночам случаются мелкие стычки. Днем тоже. Ничего серьезного. Орут друг на друга и сыплют ругательствами, но больше они ни на что не способны. Пока нам не пришлют войска на подмогу, мы не сможем пробиться в Неаполь, потому что этот ублюдок держит нас здесь. Любишь кур?
— В жареном виде, — отозвался Николас. — А что? У тебя есть?
— Двадцать тысяч. Ослов мы тоже захватили. И волов. И овец. Видел, должно быть, поля, после того как перебрался на другой берег Тронто. Зерно собрано все подчистую. Они хозяйственные ребята, эти урбинцы.
В палатке вновь появился слуга Тоби продолжал одеваться, пока рядом ставили стол и вносили посуду. Появился кувшин с вином и кружки. Кто-то втащил и разложил вторую койку. Николас уселся за стол.
— А что они сделали с зерном?
— Свезли на рынок, — пояснил Тоби, — и продали оголодавшим крестьянам за целую кучу денег. И это только на повседневные траты. Видел бы ты, сколько всего захватили командиры. Ты меня не спросил, не перешел ли я к Лионетто.
Теперь, когда он начал есть, Николас ощутил такой голод, что даже челюсти заныли.
— Мне ни к чему спрашивать: ты же трезв. Но почему ты остался в Абруцци?
— По просьбе графа Федериго, командующего.
— И?
— Он весьма необычный человек для кондотьера, — пояснил лекарь. — Должно быть, ты слышал. Он правит в Урбино, а там далеко не рай. Его единственное богатство — это солдаты. Хорошие солдаты, скажу я тебе.