Путь одиночки
Шрифт:
— Поговорить, — невозмутимо сказал Данила.
— Поговорить… Ты, я смотрю, капитан Астрахан, вообще умом тронулся. Ты хоть понимаешь, что ты в розыске? Ты в курсе вообще, что происходит?!
— А ты меня просвети, майор.
— В общем, так! — выдохнул Гриценко. — Ты объявлен дезертиром. Твой отряд числится пропавшим без вести. Отдел внутренних расследований занимается фактом перестрелки на подпольном складе некоего Цыбулько. Менты ищут кого-то очень на тебя похожего, отметелившего пару их ребят на Ленинградском вокзале. Ротмистров бегает вторые сутки —
— Не совсем. Поговорить.
— Во дурак… — сморщился сильнее прежнего Гриценко. — О чем поговорить? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо вляпался? Сдайся сам, добровольно, приди с повинной — глядишь, не шлепнут тебя при попытке к бегству, до трибунала доживешь. А там разберутся… может быть…
— Да нет, — хмыкнул Данила. — Спасибо, конечно, но трибунал в мои планы не входит. Я хочу о Ротмистрове поговорить…
Словно услышав фамилию Ротмистров, лампочка в настольном торшере мигнула, и на пару секунд все «Евробистро» погрузилось во мрак. Никто даже выругаться не успел, а электричество появилось снова, загудела кофемашина; правда, лампы загорелись в полнакала.
— А чего о нем говорить? — испуганно понизив голос, спросил майор. — Тебе-то какое дело до Ротмистрова?
— Это он меня подставил, — ответил Данила.
— Ну да! — не поверил Гриценко. — Прямо-таки подставил! Делать ему больше нечего, как капитана Астрахана подставлять!
— У него бизнес в Секторе.
— Ну и что? У всех бизнес в Секторе! У последнего, мать его, прапорщика на КПП — и у того бизнес в Секторе! Блин, да даже у твоего папаши, по слухам, есть бизнес в Секторе…
— Папаша тут ни при чем, майор. Я сейчас говорю про Ротмистрова. Он подставил меня и мою группу. Я из-за него потерял троих бойцов. Хороших, проверенных бойцов.
Майор засопел обиженно. Свет мигнул еще, а из-под пиджака Гриценко раздалось характерное потрескивание радиопомех — видимо, Московское сияние усилилось и рация не выдержала. Похоже было, что в Секторе серьезный Всплеск и волны все-таки докатились до Москвы. Если эффект будет идти по нарастающей, скоро повышибает всю электронику… и спецура останется без связи. А спецназ без связи — это не спецназ, это очень много крутых парней, которые ни хрена не знают, что им делать дальше. И появится менее призрачный шанс свалить из «Евробистро» по-быстрому.
Данила решил чуточку продавить ситуацию. Поднять ставки, так сказать.
— И что ты задумал? — спросил майор. — Отомстить? Вывести негодяя на чистую воду? Данила Астрахан против МАС? Совсем ополоумел? Да тебя в бараний рог скрутят! В порошок сотрут!
— Не бзди, майор, — сказал Данила презрительно. — Мне нужен Ротмистров. Где его найти?
— Пошел ты, капитан! — сплюнул Гриценко и сунул руку под пиджак то ли за оружием, то ли за рацией.
— Уверен? —
По рыхлой физиономии майора пробежала капелька пота, поросячьи глазки еще быстрее забегали. Сидевший за стойкой «спортсмен» в тренировочных штанах заметно напрягся. Все-таки подстраховка, понял Данила.
— Слушай сюда, — с нажимом сказал он. — У тебя есть один шанс выйти отсюда живым. Сам понимаешь, терять мне нечего. — Лампа на столе начала мигать в такт его словам. — Либо ты рассказываешь мне, где Ротмистров, и я спокойно ухожу… либо начинаешь дурить, и меня положат твои бойцы. Только ведь до тебя я по-любому доберусь раньше, чем вон тот шкаф среагирует. А потом хоть трава не расти… Расклад понятен?
— Если я солью Ротмистрова, — сказал заметно побледневший майор (похоже, до него наконец дошло, что он сидит на расстоянии протянутой руки от своей возможной смерти), — мне не жить. Это же МАС. Ты знаешь. Это система, она меня перемелет в мелкий щебень. Против системы не попрешь. Лучше сдайся, Астрахан. Ты же всю жизнь в погонах, ну должен же ты понимать, что одиночка против системы не выстоит…
— Где… я… могу… найти… Ротмистрова? — раздельно, тщательно выговаривая каждое слово, спросил Данила. — Отвечай или убью тебя прямо сейчас.
И майор не выдержал. Слабоват оказался боевой офицер Гриценко.
— У него лаборатория в Лыткарино. И особняк там же. Сплетни ходят, он там левый биотин бодяжит.
— Спасибо, — кивнул Данила. — Вот так бы сразу.
Теперь надо уходить, и желательно тихо, без стрельбы и беготни. Но стоит выпустить майора из поля зрения, как он тут же отдаст приказ убрать собеседника. Капитан Астрахан для него теперь не просто дезертир, а еще и свидетель его предательства вышестоящего руководства.
Вырубить Гриценко, а потом «спортсмена»? Рвануть к черному ходу? Рискованно — могут заметить с улицы. Допустим, радиосвязи нет из-за помех. Но есть ведь и резервные способы. Та же осветительная ракета. Или сирена.
Свет опять мигнул. А это шанс! Если свет вырубится более или менее надолго, все можно будет сделать в темноте. До «спортсмена» три шага, запасной выход — на пять часов, семь шагов, дверь открывается наружу, дальше будет коридор и наружная дверь, которую Данила взломал загодя… Можно рискнуть!
Но свет, как назло, больше не пропадал. Хуже того — где-то на улице взвыла сирена и захлопали одиночные выстрелы.
— Это еще что такое? — привстал майор.
— Сиди! — одернул его Данила, фиксируя взглядом «спортсмена». — Что в Секторе происходит сегодня?
— Да вроде бы… — Гриценко замялся. — В утренней сводке было что-то про нарушения этих… флуктуаций… И в Твери ЧП какое-то, но там постоянно ерунда непонятная творится.
Значит, сводку ты не читал, майор. Совсем прогнил. На службу забил, кроме взяток и левого бизнеса в Секторе, ничем не интересуешься. И самое поганое, что таких, как ты, — большинство. Если это система, ну ее в топку, такую систему… Лучше уж быть одиночкой.