Путь падшего
Шрифт:
Его отлучки и возвращения объяснились тем, что он корректировал полёт башни. Только он знал, куда мы летим.
Диаба подошёл к прутьям клетки и сел на подставленный выучкой деревянный круг, предназначенный для каких-то механизмов башни, а в остальное время служивший стулом.
Начал свою повесть с тех слов, что и в предыдущие попытки:
— Множество поколений тому назад, когда на местах морей были равнины, а на местах равнин — горы, жило племя славных людей.
— Что за люди? — спросил я. — Как они назывались?
—
— Ладно. И что делали люди?
— Ну вот. Эти люди жили. Охотились. Варили мясо…
— Серое?
— Да нет же, — возмутился Диаба. — Обычное мясо, на охоте добывали.
— Ясненько, — кивнул я.
— Ну вот. Рядом с людьми жило озеро.
— Именно — жило?
— Ну да, а что такого? Всё, что есть в мире — живёт. Живёт озеро, живут облака.
— Трава тоже живёт?
— И камни. Всё живёт. Любая звезда, сверкающая на небе, и всякая тающая искра, вылетевшая из костра.
— Так, и что дальше?
— Сначала озеро просто жило, как все реки и озёра. Как камни и животные. И люди не знали, что озеро было серым мясом.
— Та-а-ак, неуважаемый… Я очень хочу тебя понять, но не могу. Рядом с людьми жило озеро протухшего мяса? Или мясо похоже на озеро? Или…
— Это потому что ты окаменевший в высшем невежестве болван! — вскричал Диаба. — Я говорю, как всё на самом деле, а ты не можешь увидеть правду сквозь завесу собственных заблуждений.
— Вот когда ты меня ругаешь, то звучишь понятно. Но про озеро — непонятно вообще. Это было живое озеро серого мяса? И так же оно было мозгом Земли?
Диаба раздражённо пробежал по комнате.
— Да пойми ты, нечестивая тень испорченного урода! Было озеро, но оно не было как-то по-особенному живым. Оно жило, как всё живое живёт. И не живое тоже… И было оно серым мясом. Вот как было. А не так, как ты сказал.
— А как? — осторожно спросил я.
Диаба повторил всё то же начало о племени людей, называемых «люди», которые жили на берегу озера, которое тоже жило, как они.
— Понял?
— То есть озеро было мыслящим животным?
Диаба застонал, будто я воткнул ему нож в живот:
— И как нести правду таким болванам? О, моя женщина и Морская Матушка, я не могу пробить броню заблуждений на лицах летучих угнетателей.
Отчаявшись, Диаба перешёл с прозы на поэзию — затянул заунывную песню о счастливых людях, которые познали какое-то озеро и оно, будучи серым мясом, познало их, а затем открыло им власть над миром.
— Так ещё непонятнее, неуважаемый.
Дойдя до крайнего раздражения, Диаба пустился танцевать, показывая мне древнюю легенду в танце.
На самом деле смешного в этом ничего нет. Танец и пантомима — древнейшее средство коммуникации доисторических народов, не имевших письменности. Те же охотничьи или воинские танцы аборигенов Австралии служили не только для ритуала, а для передачи молодому поколению приёмов обращения с оружием или обучали как разделывать тушу добытого животного.
Диаба танцевал древнюю историю тщательно и весьма подробно. Наверно.
Наплясавшись, Диаба устало опустился напротив меня:
— Понял теперь?
— Нет, неуважаемый. Но вы отлично двигаетесь для своего возраста.
Диаба тяжело вздохнул:
— Как жаль, что нет моей жены. Она бы объяснила тебе в таких словах, что ты всё понял бы. Другим падшим она объясняла понятно, они сразу начинали нам помогать. А ты тупой.
— Нет, это ты тупой, раз не можешь мне объяснить.
Диаба грустно согласился:
— Может быть. Но ничего, когда мы прибудем, куда стремимся, я покажу кое-что.
— Снова станцуешь?
— Нет. Но ты поймёшь.
— Что пойму?
— Этого я не скажу. Ибо ты должен сам понять и начать делать что нужно. Или не понять, тогда шаман сделает с тобой, что нужно ему.
— А когда мы прибудем в это загадочное место?
Не удостоив меня ответом, Диаба ушёл. На этот раз надолго, видать, лёг спать.
Я отошёл к стене и уселся поудобнее. Снова погрузился в грёзы о недавнем прошлом.
Вспомнил полные забот, но радостные дни, когда мы наконец-то начали собирать небесное воинство для войны с Портовым Царством.
8. Битва за бюджет и Свет Разума
Однажды ранним утром Экре Патунга объявился в казармах. Как был, в перепачканной навозом одежде, он пробежал по спальным комнатам отрядов, сообщая, что вернулся.
Увидев меня, бросил:
— Второй старший, жду тебя во дворце сословия Защищающих Путь, будем думать о создании летающих отрядов.
Потом забежал в свой небесный дом, примерно такого размера и уровня роскоши, как у меня, и улетел.
Позавтракав лепёшками и мясом, я отправился в Совет Правителей, где прилежно проголосовал за закон, выдвинутый Правителем по имени Хину Ронгоа. Как истинный депутат, я не удосужился вникнуть в смысл закона, лишь понял, что он регулировал места бесплатного лечения бедняков на ветроломах.
Целители организовали бесплатную медицину для бедняков не из человеколюбия, а для тренировки молодых целителей, а так же, как пояснил Хину Ронгоа: «Дабы испробовать новые гроздья целебных озарений для лучшего исцеления хитрых и редкостных хворей». Хину Ронгоа хотел выбить из Совета закон, исключающий ответственность целителя за гибель хворого после ошибочного исцеления.
С чувством выполненного долга я прилетел во дворец сословия Защищающих Путь. Там уже собрались старшие воинских отрядов, включая небесную стражу, которой командовал Илиин Раттар. Экре Патунга ещё не вышел к нам. Как заверил его челядинец — принимал ванну и обедал. Хотя все считали, что Экре держал совет с остальными Патунга, чтобы скоординировать свои действия в сословии.