Путь под лазурным небом
Шрифт:
Схватив клювом печеньку, она словно какая-то модель грациозно отставила лапу, наконец-то позволяя мне забрать письмо. Конверт был запечатан печатью с вороном, а в его углу красовался герб. Над щитом расположился череп, увенчанный лавровым венцом. Сам щит на две части делило стропило. Сверху среди раскинувшихся на красном фоне звёзд находилась латная перчатка, сжимающая волшебную палочку. Снизу три ворона на серебряном фоне. Прилагался и девиз рода: «Toujours Pur».
«Всегда чисты.» — вспомнил я и нахмурился. — «Блэки.»
Письмо почему-то хотелось выбросить, но интерес переборол это желание и я вскрыл печать, достав небольшой
Уважаемый Гарри Дж. Поттер!
С прискорбием сообщаю, что 13 января 1992 года на 66 году жизни, после продолжительной борьбы с болезнью скончалась ваша двоюродная тётушка Вальбурга.
Вся её жизнь — бесконечная преданность выбранному делу и служение государству. Она была строгим, но чутким и неравнодушным к чужим проблемам человеком. Всегда протягивала руку помощи нуждающимся в ней, поддерживала не только словом, но и — делом.
Прощание состоится 20 января в 13:00 в замке Молд, Молд, герцогство Клуид.
Прошу отправить ответ не позднее 19 января.
Всегда ваш,
Арктурус III Блэк
«И снова умирает Блэк.» — пронёсся на задворках разума заголовок одной из статей, критикующей древних и благородных.
Но приглашение на прощальную церемонию оказалось неожиданным. Я аккуратно сложил письмо обратно и спрятал под мантию. Нужно будет поговорить с Драко. Уверен, ему тоже пришло это письмо. Отыскав его взглядом, я в этом убедился. Не было на его лице обычной маски «надменности». Вместо неё пришли растерянность и беспокойство. Взгляд вернулся на собственный стол, сразу же выцепив Невилла. Тот, прикусив губу, старался скрыть дрожь. Скомкав в руках письмо, он сунул его в карман и, натянув улыбку, вернулся к разговору с однокурсниками. Те выглядели обеспокоенными состоянием приятеля, но внимание на этом заострять не стали. Арктурус Блэк не пожалел Невилла.
Вторая записка оказалась самой обычной, если сравнивать с письмом. Квирелл прислал график дополнительных занятий, а также небольшой список дополнительной литературы, которую желательно изучить к первому занятию.
Перезвон колоколов оповестил о начале завтрака. Весь принесённый птицами мусор смела едва видимая волна силы и на столе начали появляться блюда. Кто-то хлопнул меня по плечу и умостился на свободное рядом место, которое предназначено для одного человека.
— Пришёл секунда в секунду, — усмехнулся я.
— Доброе утро, — буркнул Дадли и взялся вяло ковырять кашу. — Чего не разбудил?
— Выходной же, — пожал я плечами, посмеиваясь с вида кузена. Был бы он старше, то подумал бы что у него похмелье. — Опять всю ночь искали тайные ходы?
— Между прочим, даже нашли! Правда потом до самого утра от Филча прятались в одной из ниш…
— А я говорил, что не нужно ходить такой толпой ночью.
— Тебе хорошо, у тебя есть… — он прервался. — Прости, я понимаю, почему нельзя.
— Да успокойся ты. Я уже говорил, что ты можешь брать её для себя.
— Да, я знаю. Кстати, не хочешь завтра с нами исследовать новые проходы?
— Не могу, в понедельник я уеду из Хогвартса.
Дадли подавился и с трудом проглотил кашу. Сдерживая кашель, он с удивлением посмотрел на меня.
— Тебя что, отчислили?!
Я пнул его по ноге под столом, от чего он ойкнул и стал потирать ушибленное место.
— Не проснулся ещё что ли? — возмущенно спросил я, хоть и понимая, что Дадли и правда был очень сонным. Поспал он едва ли два часа. — Нет. Умерла Вальбурга Блэк, и Арктурус созывает родню, чтобы с ней попрощаться. Он слишком явно отметил моё родство с ней в письме.
— Значит, и ты получил его.
Чужой голос, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть. Я совсем не заметил, как кто-то подошёл сзади. Впрочем, это был Драко, нашедший меня раньше, чем я отправился искать его. Конца завтра он решил не дожидаться, в отличии от меня.
— Да, — согласился я. — Полагаю, смысла спрашивать у тебя нет?
— Ты прав. Я всегда получаю эти приглашения, ведь моя матушка из Блэков. Хотя сейчас ситуация немного другая. Встретимся во внутреннем дворе в десять и я всё тебе объясню.
Я молча кивнул, принимая приглашение. Драко, получив ответ, отправился обратно к своему столу. Многие в Хогвартсе знали о том, что мы общаемся, и не все оказались этим довольны. Такой явный жест с его стороны породил слышимый ропот не только среди столов Слизерина и Гриффиндора, но и за столами Рейвенкло и Хафлпаффа. В данном случае, имеющая вес прогрессивная политика примирения и здорового соперничества, к сожалению, давала очевидный сбой.
Меня это особо не беспокоило. Сейчас, по крайней мере. Первокурсники и второкурсники не решались сунуться в наши отношения, боясь получить в ответ. Курсы старше же в принципе не желали лезть в разборки младших, хотя и среди них было не мало возмущённых «неправильной» дружбой. А вот Дадли это, на моё удивление, беспокоило.
Он сжал кулаки до побелевших костяшек и шумно выдохнул. Доносившиеся до нас отголоски разговоров раздражили его всё больше и больше с каждой секундой. Развернувшись, я положил ему руку на плечо и покачал головой, когда он обратил на меня внимание.
— Не понимаю, какое им дело?! — громче, чем хотел, спросил Дадли.
— Будь проще, братец, — я убрал руку и повернулся обратно к столу, прикидывая, чтобы ухватить со стола. — Это никак не исправить. Со временем привыкнут.
— Но почему они так реагируют?
— Правда не понимаешь? — кузен кивнул. — Я герой, освободивший мир от ужасного и злобного Тёмного Лорда. Надежда. Избранный. И тут оказывается, что я вожу дружбу не абы с кем, а с сыном человека, которого подозревали в пособничестве этому самому Тёмному Лорду. Даже не так. Он и был пособником, но не по своей воле. Как Ромэо и Джульетта, если так можно выразиться. Правда, надеюсь, с счастливым концом.
Закончив с завтраком, мы с Дадли вернулись в свою комнату. Сказав, что до полудня он из кровати точно не выползет, Дадли задёрнул балдахин. Уверен, ему было очень интересно послушать о чём собирается поговорить Драко, но недостаток сна перевешивал. Да и я, так или иначе, расскажу ему всё. Время подходило к десяти. Накинув зимнюю мантию и обмотав шею красно-жёлтым шарфом, я отправился в назначенное место.