Я сон увидел праведный:Гремели грозы майские;Был город белокаменный,Где пели птицы райские.Во сне сидел я с Господом;Был ветер свеж пронзительный.Я был его апостолом,Был лик Творца спасительный.И в том я сне рассказывалХристу о жизни бременной,О планах, что вынашивалВ судьбе своей размеренной.В глаза смотрел я мудрыеИ ждал благословения;За годы жизни трудныеПросил я искупления.Творец меня выслушивал,Потом позвал он к берегу,Где жар песок иссушивал,И здесь присел он к дереву.Вдоль берега песчаногоСледы тянулись цепочкой,Как жизнь пути упрямого.Творец взмахнул мне веточкой:«Вот жизнь твоя поспешная,Следами
отражённая,И где была жизнь грешная —Походка измождённая.С тобою шли мы об рукуВо дни любви и радости,Тянул я руку отроку,С тобой я шёл и в старости».И жизнь была стремительна,Следами вся отмечена:Местами упоительна,Местами изувечена.И вдруг я опечалился,Узрев такую истину:Где в жизни я отчаялся —Тянулся след единственный.Я возроптал на Господа:«Не ты ли проповедовал,Чтобы путём апостола,Твоим путём я следовал,Но в трудные мгновенияБросал меня предательски!Где был в часы сомненияТвой посох назидательский?»Учитель встал и к берегуПовёл меня уверенно.И, уподобясь мелеху,Упал вдруг преднамеренно.На руки взяв Учителя,Его понёс я бережно;И радость вдруг открытия,Как свет в ночи, забрезжила.Во дни мои смертельные,В час боли и страданияМеня на руки сильныеОн брал без расставания…
Ты – врач, ты – хирург, ты – апостол
Ты – врач, ты – хирург, ты – апостол,Если выбрал такую судьбу,Значит, знал ты, как это непросто —Ты со смертью вступаешь в борьбу.Каждый день, каждый час и минутуТы молитвы возносишь свои,Жизнь спасая сегодня кому-то,Не играешь со злом в поддавки…Только, знаешь, никто не залечитВсе душевные раны твои;И, снимая, халат свой повесишь,Как шинель, возвращаясь с войны.Будет много невзгод-испытаний,Но не нужно о том горевать;Ты – врач, ты – хирург, ты – апостол,Это значит – ты должен спасать.Это значит – ты должен забытьВсе печали земные свои;Это значит – ты должен любитьЭтот вкус настоящей борьбы.И даруя кому-то надежду,Ты поймёшь эту истину вновь:Пусть не станет мир уже прежним,Живы Вера, Надежда, Любовь!
Мне часто говорили слово «нет»
Мне часто говорили слово «нет»,Мне наступали каблуком на пальцы;В лицо кидали пригоршни монетМне даже самые несчастные страдальцы.А я всё шёл, согнувшись, ковыляя,Пытаясь достучаться до небес,И в поисках потерянного раяМой прежний страх совсем уже исчез.Я не боюсь. И в этом есть наградаЗа все страдания, лишения и боль;Я часто делаю не то, что делать надо,И если надо – сплёвываю кровь.Но, видит Бог, я вовсе не железный:Мне так же больно, как и вам порой;И стиснув зубы, я лечу над бездной,Над тем, что называется душой…
Сегодня мы на кухнях не сидим
Сегодня мы на кухнях не сидим,Не обсуждаем жизненных вопросов;Но так же дышим мы, и так же мы едим,Ну и по-прежнему боимся мы доносов.Кто друг? Кто враг? Сегодня не понять,Всё так перемешали наши слуги;Легко сегодня можно лишь занять,Цветы купить с конфетами подруге.Немодно стало правду говорить,И правду петь давно уже немодно;Но знаем мы, что не хотим так жить,Но мы молчим, а им так жить удобно.
Вкус правды – это часто крови вкус
Вкус правды – это часто крови вкус,Возьми свой меч и вкус её попробуй!И если пил, то, значит, ты не трус —Ты не забудешь цвет её багровый.За правду нам так сладко умирать,Ведь жизнь – она частица тоже правды;И нашим матерям дано страдать:За правду в бой вступили мы неравный.За правду часто, голову сложив,С презреньем отправляемся на плаху,В миг вознесенья ощутив, что жив,Пред палачами не испытывая страха.Так пейте правду! Вкус её суров!Пусть нашу жизнь она наполнит высшим смыслом,Она сильнее самых сильных словОтмоет души, дав свободу нашим мыслям!
Песня бастарда
Мы себе мечи ковали сами,В бой вступали молча, не дрожа,И соединялись с небесами,Смерть искав на острие ножа.Дрались все, в агонии азартаРан не чувствуя, неистово, взахлёб;В шкуре ненавистного бастардаБыл насмешлив боевой нагл трёп.И враги стремительно бежали,Римляне, преторианцы – все;Не сдававгпихся на поле мы сражалиИ по красной дальше шли росе.Мы не знали горечь поражений,Меч
в руках разить не уставал;Словно мёд, мы пили вкус сражений,От напитков ратных дух крепчал.Мы себе мечи ковали сами,Сами мы смогли себя спасти,Погребальными врагов своих кострамиМы смогли свободу обрести.
Песенка о модернизации в лесу
Как-то на большой поляне,Как-то на большой полянеВсе собрались звери на совет;Надоело жить в обмане,Надоело жить в обмане —Будем строить суверенитет.Зайцы, белки оживились,Лисы в шубы нарядились,В общем, вот такая сублимация;Но волки насторожились,Но волки насторожились:Вдруг какая будет провокация?И медведь выходит смело —Знать, своё он знает дело:Говорит, в лесу, мол, изоляция;И давно уже назрело,И давно уже назрело —Будет, значит, нам модернизация.Все захлопали в ладоши,Все захлопали в ладоши,Начался банкет и презентация;Все сказали: «План хороший»,Все сказали: «План хороший»,Рады волки: думали – кастрация.И взялись они за дело,И взялись они за дело,Началась в лесу модернизация;Каждый делал, что хотел он,Каждый делал, что хотел он.Вот такая, в общем, инновация.Повалив деревья леса,Из простого интересаОбъявили: «Будет девальвация»;От такого вот прогрессаИ большого, значит, стрессаНачалась сплошная эмиграция.Леса нет – все разбежались,Леса нет – все разбежались.Вот такая, в общем, комбинация;Но волки не испугались,Но волки не испугались:«Мы степная будем популяция».А медведь давай реветь,А медведь давай реветь:«Мёда нет – прощай, цивилизация!»Но никто не стал жалеть,Но никто не стал жалеть,Мёда нет, зато модернизация!
Баллада о клятве
И, поверив, что клятва спасёт этот мир,Я поклялся за правду бороться до гроба,И кровавый врагам я устраивал пир,И боялись меня до икот, до озноба.Но когда клятву верности дал я тебе,Всё наполнилось новым неведомым смыслом;Ты единственной клятвою стала в судьбе,Ты от крови отмыла и сделала чистым.Клятва верности вечной и клятва любви,Ты горела во мне, к небесам возносила;Но позвала меня снова клятва борьбы,И в последний поход ты меня отпустила.Сколько миль проскакал, сколько стёр я сапог,Сколько битв я провёл в безутешной разлуке;И тебя всё искал, но найти я не смог…Боль терзала потерь и душевные муки.В клятве верности выпита чаша до дна,Чаша истины, горькая чаша прозренья,Что единственной клятвою стала однаКлятва веры, душевная клятва спасенья.Мы клянёмся, чтоб сделаться в мире сильней,Обращаясь к святым, им даём обещанья,Но с годами становимся всё же мудрей.Эти клятвы приносят так много страданий!И куда бы ни бросила злая судьба,Не клянись никому, не бери обещаний,Помни: клятва любая – это нагла борьбаИ святая молитва для наших дыханий!
Мне уже девятнадцать, и значит, пора умирать
Небо пепельно-серое,И пылающий снег уже чёрный;И граната последняя крепко зажата в руке,И давно не кричит, призывая к атаке, нагл ротный,И я к «тигру» ползу, по нейтральной ползу полосе.Землю всю искрошили,Трупы фрицев и наших в воронках;Тень войны заслонила навечно закат,Я с гранатой ползу, и для этих сегодня подонковЯ устрою сейчас здесь последний и свой Сталинград.Взрывы близко,И щурится небо упрямо,Я ползу, я ползу, я смогу доползти;Передам им сейчас свой последний привет от Ивана,И глаза почему-то туманятся… мама, прости.Мне уже девятнадцать,И бьют пулемёты по нашим;Танка чрево с крестом, и можно бросать,И, вставая, последний свой крик посвящаю всем павшим…Мне уже девятнадцать, и значит, пора умирать.
Вы простите, ребята, я совсем не играю в героя
Я снова живым выбираюсь из боя,Осколок в кабине, на мне – ни царапин, ни ран;Вы простите, ребята, я совсем не играю в героя,Но всегда без патронов я упрямо иду на таран.Сегодня фрицы сбесились: летают, как черти,Я опять к самолёту и на запад упрямо лечу;И всегда в облаках вспоминаю, ребята, о смерти…«От винта…» – ей, как старой знакомой, шепчу.Опять показались на небе две чёрные точки,Знаю, это враги, но сердце привычно молчит,И опять расчертили всё небо выстрелов строчки,Задымился один, загорелся и, кажется, сбит.Хочу закурить я сейчас, и во рту пересохло,Сегодня мне Сашка опять нарисует звезду;Нет, я не ас, но прежняя краска ещё не засохла,Возвращаюсь домой я опять, разогнав немчуру.И снова летят, видно, нет мне сегодня покоя,Решат, что я сумасшедший или, может быть, пьян;Вы простите, ребята, я совсем не играю в героя,Но всегда без патронов я упрямо иду на таран.
