Путь предвестника

Голд Джон

– Вы же ему просто лекарства должны были выписать. Его медстраховка не покрывает стоимость такого лечения.

– Вы правы. Самое интересное то, что из государства Лунар прибыл запрос на разрешение оплатить полный курс восстановления мальчика. Я дал согласие, все-таки я врач и должен помогать своим пациентам. А положенные по закону лекарства не дадут такого эффекта, как полноценное лечение.

– Весьма странное поведение с их стороны.

– Согласен, такие случаи их содействия редки. В основном они финансируют исследования связанные

с технологиями. Об оплате лечения какого-то детдомовца слышу впервые.

– У меня просьба: как состояние мальчик стабилизируется, дайте мне разрешение на контакт с ним в персональном виртуальном пространстве. Я у него кое-что спрошу.

– А как же его куратор?

– У меня будет его согласие.

* * *

Забавное чувство возникает, когда ты падаешь в игре и не можешь понять почему, а потом капсула тебя принудительно отключает. А потом раз - и ты в кабинете с психологом.

– Анжи, как ты мог допустить такое? Довести дело до такого кровавого финала.

– Я что, кого-то убил?

– Ты бы видел, сколько крови было! Весь коридор до самого выхода. Все дети в шоке.

– ...
– Ваалси мне, конечно, не нравился, но убивать его я не собирался.

– У тебя общее истощение, тебя положили в больницу. Когда тебя вытаскивали из капсулы, у тебя шла кровь из носа, ушей и даже глаз. Твой мозг перегружен и нуждается в отдыхе. Следующие две недели проведешь в больничной медкапсуле. Кстати, ты уже в ней.

– ...???
– мой заинтересованный вид сказал больше, чем слова, и меня поняли.

– Феномен ускоренного развития тела. Жить будешь, остальное сам почитаешь, - я кивнул, сейчас лучше идти на сотрудничество, - тебя подключат к игре на 14 дней. Единственное требование - в игре ты не должен перегружать свой мозг. Его ресурсов должно хватать на твое самовосстановление. Как только будет перегрузка, тебя отключат, дадут поспать и снова включат. Понял?

Я кивнул в ответ.

– Вот скажи мне, Анжи, почему ты отказываешься со мной говорить? Что я тебе такого сделала?

Я посмотрел на нее, как на дуру. То есть, сначала дров наломала, а теперь хочет, чтобы я после этого, начал с ней говорить?

– Я помню наш "последний разговор". Ты высказал свою ненависть по отношению к женщинам. Но почему ты теперь не говоришь со мной, я не понимаю, ты ведь говорил в космопорте. К тому же я вряд ли имею отношение к твоим неприятностям с противоположным полом.

Я показал на ухо.

– Нет, я отключила все каналы связи с внешним виртуальным пространством.

– Потому, что вы угрожали мне и моим близким. Потом рассказали детдомовцам о том, что я могу говорить. Это создало очень много проблем, - в глазах Элизы читалась победа, а счастливая улыбка превращала ее в очень красивую девушку.

– А если я не говорила им?

– Вы создали ситуацию, вредящую мне, сознательно или нет.

– И ты из-за этого не хочешь со мной общаться?

Я просто отключил звук. Она хотела назвать "это" -

мелочью. Я хорошо умею считывать чужие эмоции. Виртуальное пространство позволяет их идентифицировать. Я читал ее работы, она умный человек и хороший психолог. Но любого, кто считает, что я буду прощать его ошибки, я слушать не собираюсь. Ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.

* * *

Это была победа. Несмотря на финал беседы, Элиза была довольна: мальчик снова начал говорить с ней. В прошлый раз она допустила ошибку, поговорив с ним в стенах детдома. Эта оплошность вылилась в полный отказ от сотрудничества. Сейчас мальчик снова закрылся от общения и отключил звуковой канал.

– Моро, прогони звуковую дорожку последнего разговора и покажи поближе, как мальчик отреагировал на мои слова.

По записи стало видно, что на слове "этого" лицо мальчика на долю секунды изменилось. Система опознала это как гримасу презрения.

– Так значит, ты раним во всем, что касается твоих принципов и ценностей, - победная улыбка озарила лицо Элизы.

* * *

Вот тебе и новости. Хотя думаю, что диагноз поставлен неверно, перегрузка скорее только нервная. Я плохо контролирую потоки своего мышления, в том числе и в игре. Значит надо почитать об этом, иначе я сам себя угроблю, сам того не желая.

Кажется, я знаю, как провести эти две недели так, чтобы бы не перегрузить мозг. Для прокачки кузнечного дела, а точнее кузнечных навыков мне нужен металл. А значит очень много руды. Вот ее добычей я и займусь. Тьма...любовь моя...я иду в твои объятья.

Разговор с Клодом вышел коротким, но содержательным.

Вам предложено обучится профессии: Горняк.

Вы обучились профессии: Горняк

Горняк +1

Вероятность обнаружить залежи полезных ископаемых +1%

– Клод, по некоторым причинам моего мира, я должен пробыть в темноте две недели. Хочу все это время провести в шахте и добывать руду для моего обучения и твоей работы.

– Две недели! Ты же с ума сойдешь от одиночества, - кузнец вскинул руки к небу.

– Поверь, две недели - это ничто. К тому же я буду занят делом.

– Аааа, вечно с тобой так. Ты хоть чего-нибудь боишься?

– Да, одну жуткую старушку и ее внучат.

– Какую старушку? Ты ей что-то сделал?

– В черном балахоне и с косой. Я от нее убежал, а она меня в гости приглашала, все звала и звала. В общем, нехорошо получилось.

Под ошарашенным взглядом Клода я пошёл в шахту. Он не видел моей коварной улыбки.

И я ушел во тьму. У меня были свои причины поступить подобным образом. Глаза сильнее всего нагружают мозг, темнота поможет снизить нагрузку. Я не буду использовать магию, но буду медитировать. Мне нужно научиться контролировать свое сознание, один из таких приступов может меня убить.