Путь Стратега 3

Корнелий Луций

От сухого и непривычно жаркого после дождливой осени Севера воздуха чесалось горло. Спина и пятая точка отваливались из-за крутого полета. Вот тебе и избранник богов. Прибыл вершить великое, недоброе, вечное, а первые впечатления о новом ТВД это отсиженный зад.

Город назывался Рипари. Он служил тыловой базой и глобальным хабом для отправки сил на "фронт". Фронт тут, конечно, весьма условное понятие. Однако дальше имперские территории были уже не такими уж имперскими. Множество крепостей и опорных пунктов создавали некий защитный периметр, но враг постоянно испытывал его на прочность.

Рипари —

небольшой город, сильно подвергшийся имперскому влиянию. Об это говорили и архитектура, и само название. Небольшой город Рипари был размером примерно с полтора Кринторна, а укреплен раза в два лучше. Масштаб тут совершенно иной. Севернее за рекой Ис возвышался Перинон. Именно его стены остановили когда-то победное шествие восставших. Город прям уж совсем имперский. На юге пустыня Сахут. Западнее Бер-Шадд. Последнее переводится буквально как “за пределами Шадда”. Запределье или Приграничье в общем. Шаддинская цивилизации возникла в очень специфической атмосфере. Долина Двух Рассветов, плодородный рай посреди пустынь и засушливых степень. Цивилизация, а вокруг скачут всякие непонятные личности. Даже особо торговать не с кем. Поэтому долгое время у них был культ изоляционизма. Вот мол Шадд — божественный мир, благословенный Бессмертным Солнцем. А вокруг Бер-Шадд — муть какая-то. Потом, конечно, пошла глобализация. Теперь и в Бер-Шадде, и в Бер-Шадде Атала, и в Сейде, и в куче других мест живут люди одной культуры, которую Империя не успела окончательно переварить. Хотя долго все было внутри брюха мирового гегемона. Но теперь вот несварение случилось.

Вокруг Рипарит выстроили четыре каструма. Лагеря-крепости, в которых сейчас разместилось до пятнадцати легионов, плюс под сотню мелких опорных пунктов с небольшими гарнизонами. А есть еще и силы Империи южнее. Есть легион в Периноне и всякие ауксиларии, наемники, союзники. Страшное напряжение сил.

Четыре лагеря назывались в честь богинь имперского пантеона: Гетиона, Клепсида, Белла и Диста. В Каструме Клепсида находился мне заочно знакомый Антавий Карр. Кстати, тут рядом имелись оросительные каналы имени некого Верпариана Карра. Вроде как дальний родственник из славного прошлого. Но как мне объяснили эти каналы не шли ни в какое сравнение с ирригационной системой Долины Двух Рассветов. Там настоящая житница мира. Вроде небольшая часть Востока, а оттуда можно вытащить три-четыре урожая в год. Там нет зимы, весны и осени, там четыре лета. Так говорят о Шадде. Две их священные речки Айт и Айрат выносят плодородный ил тоннами. Под это все приспособлена еще куча сложных ирригационных сооружений, да еще и какая-то там магия работает… В общем, за Шадд надо было воевать. Это даже не курица, несущая золотые яйца. Это, простите, свинья, гадящая золотым дерьмом.

Мы приземлились на крышу плоскую часть крыши городского дворца. Пусть город сильно изменила империя, но в самом крупном здании улавливались черты прошлого. Две статуи бородатых царей или богов пристально смотрели на меня пустыми каменными глазами, сжимая в руках изогнутые резные луки.

“Ну здравствуйте. Я к вам”.

Белое солнце изливало на мир нескончаемый поток ослепительной жары. Голова закружилась. Зелено-золотые мраморные плитки плясали под ногами. В тень! Скорее в тень.

А дальше состоялась встреча поистине судьбоносная. Я впервые столкнулся

со своим коллегой. В смысле имперским стратегом. И не каким-то мутным типом как Иратион, а самым настоящим. Звали его Аланиус Церт. И он был… Обычный? Да. Какой-то слишком обычный и слишком невоенный. Мой ровесник, а то и старше, но выглядел моложе своих лет. Среднего роста, худой, достаточно светлокожий для имперца.

— Доброго дня в недобрые времена, Михаир. — с легким кивком поприветствовал он.

Говорил спокойно, в доспехах не расхаживал. Вообще напомнил скорее аристократа, чем стратега.

Аланиус Церт

Стратег фракции Империя

17 уровень

А внешность бывает обманчива, однако. Семнадцатый это много. Много крови, смерти, побед и чужих поражений. Тут, конечно, масштаб иной и ранги должны капать быстрее, но все равно впечатляет.

— Вы отдохнете или можно поговорить о делах.

— Можно поговорить о делах и я отдохну. Только присядем.

— Конечно.

Вокруг нас засуетились смуглые и чернокожие слуги, подчинявшиеся незримым приказам Аланиуса. Нас проводили в просторный зал, разделенный на части множеством полупрозрачных занавесей и балдахинов. Тут скучали несколько десятков охранников. Легионеры и парочка венаторов. Воины в подчинении Аланиуса носили на щитах роспись в виде двух коней, вставших на дыбы.

— Каркадэ с лаймом пробовали? Отличная вещь в жару. Напиток древних царей. — прорекламировал Аланиус.

— Не пробовал. А царских амбиций через него нельзя наглотаться?

— Не ощутил. — усмехнулся стратег, сонно щурясь.

Обычный. Прям слишком. Сколько уже таких аристократов я видел в столице. Шутливые, вечно чуть скучающие, умеющие красиво болтать и плавно двигаться. Люди, рожденные, чтобы ощущать себя выше остальных даже в присутствии великанов.

— Как война?

— С переменным успехом. — обтекаемо ответил Аланиус. — Петрий завяз на осаде Масены. Врата Сейда мощнейшая твердыня. Бер-Шадд кишит кочевниками.

— Что я могу сделать прямо сейчас?— Отдохнуть. — улыбнулся Аланиус. — Выслушать меня и самостоятельно решить. Мы равны. Я не отдаю вам указаний.

Ого. А кто-то кроме Сената и Императора отдает? Если нет, то интересная ситуация получается…

— Набрать пятнадцать рангов на Севере. — прервал мои раздумья Аланиус. — Там, действительно, была большая война?

— Была.

И, возможно, еще будет, учитывая наличие Сердца.

— Существует старое мнение о том, что выбор способности на пятнадцатом ранге зависит от личной веры в решающий элемент войны. — заявил стратег. — Те, кто выбирает Золотые Души, верят что победу приносят лучшие из воинов непосредственно на поле боя. Их отвага и воля. Это правда хорошо работает в масштабах небольшого конфликта. Проницательность приятна тем, кто считает главными события предшествующие самим сражениям. Подготовка, оценка сил врага, диверсии, разведка. Я из таких.