Путь тьмы
Шрифт:
А значит остался всего один вариант.
Последний способ вернуть к жизни ту единственную, которая путеводной звездой освещала дорогу измученному душой и телом эльфу.
И Нику придется на него пойти.
— Учи меня. — вымолвил Никаниэль, а ветер подхватил его слова, чтобы бережно донести до ушей могущественного некроманта. — Передай мне свое искусство, и я выполню любое твое желание. Все, что в моих силах. И даже больше.
Маг заколебался. Казалось, еще миг и он согласится. Возьмет Ника в ученики, откроет тайны давно запрещенных техник. Однако, реальность, как всегда, не желала плясать
— Ты едва ступил на путь смерти. Мне нет нужды в таком ученике. — отрезал немертвый колдун, и сердце принца ухнуло в пропасть. — Обрети знаний и, может быть, я подумаю. — он раздраженно махнул рукой. — Убирайся. И старика прихвати, пока не сдох.
Какого еще старика?
Никаниэль обернулся.
На краю поляны, тяжело дыша и обливаясь потом, стоял Малеммил.
— Ваше Высочество, вам надо вернуться в Эльфхейм.
Глава 25
— Ваше Высочество, вам надо вернуться в Эльфхейм. — грудь Малеммила часто вздымалась, а по его вискам катился пот. Путь через Лес Погибели, похоже, дался ему еще тяжелее, чем Нику. — Вам нельзя обучаться запретной магии.
Никаниэля словно пыльным мешком по голове ударили. Множество вопросов, подозрений и мыслей разом возникло в его голове, смешавшись в невнятную кашу.
Что Малем здесь делает? Почему некромант назвал его стариком? С чего он вдруг опять завел речь о возвращении? И, самое главное, — какого кфхана «Ваше Высочество»? Глупая история, когда принцу пришлось притворяться самим собой для проникновения в з а мок Пантиока, давно осталась в прошлом.
Или…
Нет! Быть такого не может!
— Ты путаешь. — обратился Никаниэль к магу смерти, ухватив за хвост одну из вертевшихся на краю сознания идей. — Он такой же старик, как и я. Мы почти ровесники.
Рваные лохмотья, оставшиеся от губ некроманта, изогнулись в надменной усмешке.
— Глупый эльф! Ты будешь спорить со мной? — немертвый колдун повел рукой, и его окружил десяток безликих призраков. — Я вижу жизнь и смерть. Я обманул время. Даже боги мне не указ! Я существую дольше, чем ты можешь себе вообразить, и видел вещи, одно упоминание о которых мгновенно лишит тебя разума. Сам Мерфал советуется со мной, когда выигрывает у Калиода очередную душу. — он ударил посохом, и призраки разом исчезли. — И если я говорю, что жить этому старику осталось меньше века, значит так оно и есть.
Похоже у мага сгнили не только кожа но и мозги, а вот тщеславие наоборот расцвело буйным цветом. Однако, при этом его могущество не подлежало сомнению. Захоти он, и без труда прикончил бы незваных гостей каким-нибудь особо гнусным способом. И все же, по неведомой принцу причине, этого не делал. А значит оставался шанс обернуть ситуацию в свою пользу.
Ник перевел взгляд на Малема. Тот стоял, плотно сжав губы и потупив взор. Костяшки на его кулаках побели от напряжения. Он явно боролся с самим собой, и принц не помнил видел ли когда-нибудь друга в таком смятении.
— В следующем месяце мне будет восемьсот семнадцать. — едва слышно проговорил Малеммил, не поднимая глаз.
— Что за чушь! — воскликнул Никаниэль, не веря своим ушам. — Мы можем долго выглядеть
— Все дело в людях. — Малем потер щеку, словно желая найти на ней бороду, которая не может вырасти на лице у эльфа. — В их энергии. Она влияет на нас. Передается, как болезнь. Меняет. Если долго жить среди людей, то невольно заразишься жаром их пламени. Ты наверняка чувствовал его на себе. — Малем поднял руку и посмотрел на свою совсем не старческую ладонь. — Людская энергия позволяет жить ярче, чувственнее, богаче. Дольше оставаться молодым. Но цена — ранняя смерть. Мало кто из живущих в королевствах эльфов дотягивает до девятисот. Да и до восьмисот не все.
Ник нахмурился. Получается Малеммил соврал о своем возрасте. Но зачем? Что мешало сразу сказать правду? Нет, Никаниэль и сам при знакомстве накинул себе пару десятков. Но не семь же веков!
Принц бросил взгляд на некроманта, однако не похоже чтобы тот собирался вмешиваться. Кажется, на его подернутом разложением лице даже скользнула заинтересованность. Хотя сложно разобрать эмоции того, у кого часть мышц давно сгнила.
— Ваше Высочество… Нет. Ник! — Малеммил решительно поднял голову. — В Эльфхейме творится что-то странное. Я уже давно не получал оттуда вестей. Тебе надо вернуться. И чем быстрее, тем лучше.
— Каких вестей, Малем. Что ты несешь? — Никаниэль, словно утопающий, отчаянно цеплялся за последнюю спасительную соломинку. — Ты же говорил, что никогда там не был.
— Да, не был. Как и никто из других агентов нашей страны, рассеянных по королевствам. — взгляд Малеммила обрел твердость личности, сделавшей окончательный выбор. Пусть и нелегкий. — Мы живем вдали от родины, но исключительно ради нее. Рождаемся и умираем, ни разу не прикоснувшись к священным миллоранам. Но только благодаря нам Эльфхейм может не бояться угрозы людского вторжения.
Мысль, которая не раз посещала Ника за время странствий и которую он отчаянно гнал прочь, не желая в нее верить, оказалась правдой. Загнивание религии, бесконечные междоусобные войны, запрет на магию и уничтожение истинных жрецов (вроде семьи Трайнарв, о чем рассказывал Гвойнан) — за всем этим действительно маячили длинные эльфийские уши сородичей.
Когда-то подобное известие сильно пошатнуло бы мировоззрение принца. Но не теперь. В чем-то он даже понял и принял смысл подобных действий. Ведь благодаря людской плодовитости, а так же врожденной способности к магии, они действительно могли представлять угрозу существованию других рас. Об этом явно говорил размер Лионтии, значительно превосходивший прочие страны.
— Вижу, ты не удивлен. — Малем сделал шаг вперед, но Никаниэль жестом его остановил. — А ведь ты был зеленым юнцом при нашей встрече. Смущался от каждой шутки. Поражаюсь мудрости Его Величества. — он обозначил учтивый поклон в сторону Эльфхейма. — Именно король Талирион вспомнил о давней традиции отправлять молодых эльфов в путешествие, чтобы они набрались опыта и закалили характер. К ней давно не прибегали, но я рад, что мне выпало стать твоим наставником. И другом, я надеюсь.
— Так ведь я сам не знал, где перейду границу. — возразил Ник, пытаясь найти изъян в логике Малема. — У меня были совершенно другие планы. И в королевства я свернул скорее по наитию.