Путь в Обитель Бога

Соколов Юрий Юрьевич

Вот она, Граница. Я крадучись пошёл вперёд, озираясь по сторонам. Лес — это не открытая местность, где заметить близкую Границу можно по многим признакам. Сейчас я даже не знал, по какую её сторону находятся оба оставшихся попрыгунчика. Продвигаясь к двум приметным деревьям, между которых исчез Имхотеп, я чутко прислушивался к звукам сзади. Далеко ли Бобел с Тотигаем? И вот воздух передо мной качнулся, вздрогнул, и в следующую секунду под ботинками захрустел красный песок мехрана.

Контраст между двумя мирами здесь был просто разительным. Только что я был в прохладном тенистом лесу, и вот уже над головой солнце Додхара. Температура воздуха сразу подскочила градусов на десять. Не давая себе времени как следует привыкнуть к яркому свету, я прищурился

и побежал, петляя, к ближайшему укрытию — здоровому камню, похожему на тыкву-переросток. Оставалось лишь молиться, чтобы попрыгунчики не прятались прямо за ним. Но они перешли Границу в двухстах шагах слева. По моему камню, едва я успел за ним укрыться, защёлкали пули. Прямо впереди была скала — достаточно высокая — и я рванул к ней, пригнув голову и скача то вправо, то влево, как перепуганный кролик. Одна пуля чиркнула по стволу моей винтовки, вторая отбила от скалы осколок, угодивший мне прямо в лоб, когда я был уже у цели. За скалой, как ни в чём не бывало, стоял Имхотеп, на лице которого застыла такая безмятежность, словно попрыгунчики и прочие двуногие гады никогда не встречались ему на жизненном пути. Торопливо кивнув, я вытер со лба кровь и полез по крутому, источенному ветрами и песком склону наверх. Перед таким восхождением обычно надевают краги, чтобы не поранить руки о мельчайшие, острые как лезвие ножа гребни, образующиеся на местных скалах при выветривании, но мои краги лежали в рюкзаке, который был у Бобела. Ругаясь про себя, я добрался до вершины, и оба попрыгунчика, прятавшихся за камнями, оказались у меня как на ладони. Один из них поднял голову, увидел меня, заорал дружку, и они, должным образом оценив обстановку, кинулись обратно к находящейся в двух шагах Границе и скрылись за нею прежде, чем я успел выстрелить.

Едва они исчезли, всего в полусотне шагов от этого места на Додхар выпрыгнул Тотигай и вышли Бобел с Генкой. Я крикнул им, чтобы шли ко мне, и начал спускаться. Тотигай подбежал первым.

— Здорово мы их потрепали, — сказал он. — Ты пришил там одного, да?

— Повезло, — сказал я. — От такого перехода у меня всё ещё мороз по коже.

Бобел остановился у скалы, повернулся и, вскинув пулемёт, принялся палить через Границу на ту сторону. Добив остававшиеся в контейнере патроны, он достал новый и попросил:

— Прикрой, Элф. Мне ствол сменить нужно, плюётся уже.

— Я прикрою, — сказал Генка, поднимая разрядник. — У меня больше половины батареи ещё.

— А ты молодцом, там, в лощине, — нехотя признал я.

— Я не хотел убивать раненого, — смутился Генка. — Я в того, второго целился.

— Знаю. Нет, я без дураков говорю — молодец.

— Да какой молодец, — отмахнулся он. — Вы из-за меня в эту передрягу попали. Да и вообще я против убийств, сам знаешь.

— Ага. Человек человеку друг товарищ и брат. Всё согласно вашему учению. Вспоминай почаще, что эти братья хотели с тобой сотворить, и муки совести станут не так остры. Попрыгунчиков все умники в мире не перевоспитают.

Бобел уже сменил ствол и теперь задумчиво перебрасывал изношенную железку из руки в руку. Во-первых, ствол был горячим, во-вторых, Бобел был хозяйственным.

— Может, на что сгодится, — задумчиво сказал он.

— Я тебе подскажу вариант применения, — сказал я. — Берёшь и швыряешь его через Границу — авось попадёт кому по башке.

Бобел посмотрел на меня, его лицо-маска растянулась в улыбке, и он расхохотался. Всё ещё продолжая смеяться, размахнулся стволом на половину Додхара и швырнул — понятно, не докинул: до Границы было около двухсот шагов.

— Ну-ка, Ген, попугай попрыгунчиков, — скомандовал я. — Пусть хорошенько прочувствуют, что их здесь ждут не дождутся.

— Наугад, вслепую? Ты говорил…

— Давай, давай. У самой земли чтоб. Разрешаю.

Ждан поднял разрядник. Нетрудно было представить себе, какой психологический эффект произведут пятьдесят или шестьдесят маленьких шаровых молний на мерзавцев, засевших в лесу на той стороне.

Когда Генка закончил, я выдал ему другой разрядник, а пустой сунул в рюкзак. Генка глянул на меня с подозрением. Я недоумённо поднял брови и смотрел на него в упор, пока он не отвернулся. Выкидывать разрядник только ради дезинформации Ждана мне ничуть не хотелось. Конечно, я не такой хозяйственный, как Бобел, но эта штука нам точно могла ещё сгодиться. Осталось только выяснить, насколько быстро у них изнашиваются стволы.

Глава 14

— Сейчас попрыгунчики будут долго совещаться, кто именно из них должен перейти Границу первым, — сказал я. — Потом пройдут вдоль неё по меньшей мере на две тысячи шагов в сторону, чтобы я не достал их из винтовки. Потом сделают вывод, что мы могли предугадать их действия и устроить засаду — поэтому пройдут ещё столько же, и только тогда решатся на переход.

— Сколько их осталось? — спросил Генка.

— Неважно. Всё равно слишком много для нас.

Осмотрев свою царапину на боку, я убедился, что она уже засохла. На ссадину от камня и вовсе не стоило обращать внимания. Бобела тоже куснула пуля, поэтому я решил его разгрузить. Вытащив его рюкзак из своего, я сунул туда вещмешок Имхотепа и отдал всё Генке; свой, оказавшийся теперь полупустым, взял сам. Бобелу осталось тащить только свои мечи, чехол с дротиками и пулемёт, чего, на мой взгляд, было вполне достаточно.

Я чувствовал усталость. Сказывалась бессонная ночь, беготня со стрельбой в лесу, и я всё же потерял немного крови. Но о привале нечего было и думать. В то, что попрыгунчики от нас отстанут, я не верил. Оставалось лишь их опередить. Задача облегчалась тем, что мы могли идти по прямой, лишь изредка делая петли, чтобы запутать следы, а им приходилось с опаской обходить любую скалу и обшаривать заросли додхарской акации, островками разбросанные по мехрану.

Было далеко за полдень, когда Тотигай, вскарабкавшись на крутой утёс, торчавший из песка, словно остров в океане, осмотрелся и спланировал вниз.

— Они тащатся за нами на расстоянии в шесть тысяч шагов, — доложил он, складывая крылья. — То ли десять, то ли двенадцать, я не разобрал.

— Кого-то они оставили с ранеными, кого-то послали в Харчевню за подводой, — ответил я. — Но всё равно многовато.

— Бой здесь принимать нельзя, — сказал Бобел. — Они могут нас окружить.

— Я и не собираюсь. Но им не догнать нас, если продержимся до вечера.

— Если продержимся. Мы уже сейчас идём медленнее их. Они-то дрыхли всю ночь…

Воды у нас почти не было, если не считать полупустых фляжек. Большие фляги мы рассчитывали набрать перед самой Границей, но после встречи с попрыгунчиками стало недосуг. Однако Имхотеп захватил с собой в поход все мои галеты, среди которых было не менее двухсот голубых. Мы уже дважды останавливались, я доставал пластинку с иероглифом, тёр её, и мы по очереди пили из высокого прозрачного стакана, разворачивающегося у меня в руках после этой операции. Ждать приходилось долго, ведь галеты содержат только твёрдые вещества, а влагу они набирают из воздуха. Быстро набирают — но это на Земле. В мехране, где влажность обычно ноль целых хрен десятых, ждать нужно гораздо дольше. Второй раз я опробовал процедуру на ходу, но идти со стаканом, пока он наполнялся, приходилось очень осторожно. Поэтому третью галету, когда опять захотелось пить, бросил в котелок, подвесив его на дуло винтовки.

— До чего хорошо придумано, а? — сказал Генка, отстав от остальных и пристраиваясь рядом со мной. — У нас уже который год спорят, как ибогалы делают их, но воспроизвести процесс пока не удалось.

Надо сказать, умники никогда не называют яйцеголовых яйцеголовыми. Может, дело в том, что до Проникновения так иногда называли самих умников.

— Ты хочешь сказать, — поддел я его, — что ваша бригада в очередной раз села в лужу, пытаясь разгадать ибогальские секреты.

— Никуда мы не сели! — с пол-оборота завёлся Генка. — Но у нас же теперь ничего не работает! Всё серьёзное научное оборудование — к чёрту! Одни колбы остались. Попробовал бы ты сам провести простейший эксперимент без…