Путь ведьмы
Шрифт:
«Нифига себе они сильные,» — подумала девушка.
Волосатые мужики в портупеях пёрли вперёд, и в бой ринулась сама Валькирия, предварительно что-то крикнув своим товарищам. Женщина махать мечом тоже не собиралось, её оружие, повинуясь лёгкому взмаху руки, взмыло в воздух и устремилось вперёд, намереваясь пронзить одного из противников. И коренастый бородач в фуражке точно так же отбил острый клинок, отвесив летящему двуручнику оплеуху. Вот только даром ему этот трюк не дался — из руки бородача хлынула кровь. Губы валькирии расцвели самодовольной улыбкой. Меч послушно вернулся к ней, неспешно пролетев в паре сантиметров от земли. Валькирия выгнулась, взмахнула обеими руками, совершила сложное асинхронное движение, словно рисуя какой-то узор в воздухе. Её оружие вдруг закрутилось с огромной скоростью, словно пропеллер, и размазанным диском, поднимая ураган песка, ринулось к врагам.
Те, похоже, тоже решили стать серьёзнее, и вместо неспешного наступления сорвались на спринт. Дальше началась свалка… Кто-то из «братьев» добежал до вражеской команды и с одного удара превратил голову противника в лепёшку вместе с его шлемом. Другого опутала пара цепей, и переломав все кости бросила изломанной куклой на песок, бородач смог избежать меча валькирии и уже был совсем рядом, но на его пути бесстрашно встал один из «стальных рабов». Заблокировал первый удар врага цепью и вынудил бородача прекратить наступление. Меч валькирии тем временем сделал пируэт, и рассёк качка в латексной маске надвое. Второй обладатель латексной маски, прорвавшийся к врагам, отбивался сразу от двух цепей, но не мог продвинуться. Тощий «брат» в шипастом шлеме опасно приблизился к валькирии, и женщина атаковала его своим крутящимся летающим мечом. И мужчина просто отмахнулся от бешено крутящегося лезвия, такой же оплеухой, которой до этого отбивал цепи. Результат был неоднозначным. Рука долговязого отлетела в сторону, отрубленная по локоть. Но в сторону отлетел и меч валькирии. Сбившись с траектории и перестав вращаться, он уткнулся лезвием в песок. Женщина тут же взмахнула рукой, видимо призывая оружие обратно, но не тут-то было. Однорукий «брат» одним прыжком оказался рядом с противницей и со всей дури вмазал ей по лицу. Валькирия отлетела на метр, её спина неестественно изогнулась, и женщина рухнула на песок. Трое её уцелевших товарищей тут же отвлеклись от своих врагов, их цепи устремились к однорукому. Одному из «стальных рабов» это стоило жизни. Бородач, до этого державшийся против него на равных, не пропустил момент и ударом кулака пробил врагу грудь. Насквозь. Однорукий «брат» рухнул на землю, весь переломанный. Один из двух уцелевших «стальных рабов» переключился на бородача, другой же снова сцепился с качком в латексной маске. Два на два… было, пока валькирия не начала подниматься. Красивое лицо сплюснулось, некогда соблазнительные губки превратились в кровавую кашу, а во рту женщины не хватало примерно всех передних зубов. Зато у неё более чем хватало просто неописуемой ярости в холодных голубых глазах. Двуручник взмыл, пролетел мимо бородача, задев того по касательной и оставив длинный, но неглубокий порез на спине, и устремился к качку в латексной маске, который сумел перехватить цепь противника и игнорируя удары и сломанную руку тянул того к себе. Голова в латексной маске рухнула на песок. Бородач остался один против троих. Держался он долго. Ему каким-то образом хватало ловкости и скорости, чтобы уворачиваться от порхающего вокруг двуручника и одновременно с этим отбивать две живые цепи, не давая себя опутать. Но всё было против него, и упорству последнего выжившего «брата» в итоге пришёл конец. Меч валькирии смог задеть его ногу, потом руку, потом цепь, до этого бессильно отскакивавшая от голого тела всё же сломала колено, другая опутала руку. Женщина с бешеным окровавленным лицом впервые с момента начала боя взяла своё оружие за рукоять, и вонзила упавшему на колено противнику в грудь.
— Вот и всё, — хмыкнула Виктория.
Но, как оказалось, не всё. Пронзённый бородач, вместо того чтобы обмякнуть и умереть, подался вперёд, сильнее насаживаясь на меч, и схватил валькирию за руку. Запястье женщины в мгновение оказалось сломано, но тут взметнулись цепи, и ударами с двух сторон переломили полумёртвому бородачу шею. Только и на этом бой не кончился… Тело пронзённого и переломанного мужчины вдруг вспыхнуло по контуру тёмно-красным свечением. И экран показал зрителям, как мёртвые «братья» встают, а их раны исцеляются. Кровь затекала обратно в тела, переломы на глазах срастались и тела принимали естественные формы, а разрубленные части тел выпускали вытягивали сосуды, и сцепившись ими в воздухе стягивались воедино.
— Это ещё что за херня такая, — прокомментировала увиденное Виктория.
Это ребята которых нельзя убить просто убив, очевидно.
Встал, исцелившись, и бородач. Попытку валькирии телекинезом (или чем она там контролировала оружие) выдернуть из себя оружие он пресёк, схватив меч за рукоять и поглубже вдавив в себя. Потянуть клинок вверх и разрезать противника она тоже не смогла — бородач держал рукоять так крепко, что видимо каким-то образом пересиливал способность валькирии управлять мечом на расстоянии. Но женщина и двое уцелевших «стальных рабов» сдаваться тоже не собиралась. Она отбросила бородача, направив клинок вперёд, и вступила в рукопашный бой с чудовищно сильными и регенерирующими «братьями настоящего мужества». Но теперь силы были совершенно неравны. Один из «стальных рабов» смог опутать и переломать противника в розовой бандане, но пропустил оплеуху от долговязого и, отлетев, затих на песке. Валькирия умудрилась свернуть шеи двум качкам, одновременно направляя застрявший в бородаче меч и отбрасывая рвущегося в бой врага. Но сделать это без потерь женщина не сумела. Она пропустила два удара, и теперь её правая рука висела плетью, а левое бедро было сломано и выгнуто так сильно, что было непонятно, как валькирия вообще продолжает стоять. Последний оставшийся в строю «стальной» раб, судя по всему, вошёл в режим берсерка, и принялся размахивать цепью уже не только с помощью одного магического контроля. Долговязый «брат» пинком перебил его орудие, но товарищ валькирии потеряв всякое самообладание с животным рёвом сшиб врага с ног, и кулаками превратил того в месиво. Впрочем, встать он похоже не мог. Пропустил вроде бы незначительный тычок в рёбра, но судя по тому, как боец дышал и держался за левый бок, этого было более чем достаточно. Валькирия, пылая ненавистью, повернулась к бородачу, и… Контур его тела снова вспыхнул тёмно-красным свечением.
Убитые «братья» вновь встали, их раны и переломы заживали на глазах. Тот, что лежал под взбесившимся «стальным рабом» скинул противника на песок, но не стал добивать. Второй товарищ валькирии, отдыхавший после оплеухи долговязого, вдруг дёрнулся, и попытался подняться, но один из качков оставил ему на ногу спину. Валькирия, посмотрев на это, бессильно рухнула на колени, подняла окровавленное лицо к потолку… А затем мощный пинок снёс ей голову, раздробив череп. «Брат» в бандане принялся очищать ногу от мозгов поверженной противницы, и очень удивился, когда серое вещество вместе с телом женщины исчезло в мягкой вспышке света.
«Значит, она кандидатка в чемпионы. А её рабы, получается, были из местных… Как она прошла шестой этаж, если умеет только летающим мечом в воздухе крутить?» — подумала Вика.
Бородач вытащил меч из своего тела, ещё разок вспыхнул красным, и его рана затянулась. А потом выживших «стальных рабов» без всяких прелюдий, не снимая доспехов, пустили по кругу. Магический экран делал всё, чтобы зрители не пропустили деталей. А Виктория с удивлением обнаружила, что наблюдает за процессом с неподдельным интересом, и что от этого зрелища возбуждается гораздо сильнее, чем от лесбийской оргии эльфиек.
Да тебя изнасилование заводит, а не мужские задницы.
«Вот интересно, а почему в системе похоти нет опции смены пола? Ну т. е. хер с яйцами я себе вырастить могу, жабры и рыбий хвост отрастить могу, крылья магические тоже, могу заиметь тело любой гуманоидной разумной расы, с представителем которой трахалась. Как-то вот не вижу я технических ограничений, не позволяющих превратиться в мужика.» — подумала Вика, напрямую обращаясь к Нике.
Ты не находишь, что как-то поздновато об этом думать? Ну как бы ты знаешь, что твоя «мужская» память была фальшивкой, да и никаких проблем в женском теле вроде не испытываешь… Ну я не знаю, после первых пары недель в Верданте? Чего это ты вдруг ударилась в гендерные сомнения и терзания?
«Да нету у меня никаких сомнений, я не за тем…»
Так, стой, извращенка поехавшая, ты хочешь превратиться в мужика чтобы тебя так трахнули в зад?
«Эй, я этого не говорила…»
Извращённость повышена на 5.
А тебе не надо ничего говорить, я твои мысли при желании усваиваю раньше, чем ты их в слова оформишь!
«Так есть идеи почему система похоти не даёт мне опцию смены пола?»
Нет!!!
Виктория нахмурилась и проворчала себе под нос что-то про странные табу Ники, на что та никак не отреагировала.
Остаток боёв был не таким диким, как первые два, и большинство команд не демонстрировали чего-то слишком серьёзного, вроде регенерации боевых гомосеков или скорости эльфиек-лесбиянок. Это несколько успокоило и Вику, и Нику. Но всё же, «большинство», а не все. Несколько весьма занятных и потенциально опасных даже для себя личностей среди участников были.
Одной из такой личностей был необычного вида маг. Длинноволосый брюнет, скрывавший своё лицо белой маской, изображавшей неестественную улыбку на пол-лица. Одет он был в короткий тёмный халатик, совершенно не прикрывавший нижнюю часть туловища, как и полагалось по правилам. В руках он держал металлический посох, чьё навершие, вместо привычных магкристаллов, представляло из себя здоровенный чёрный дилдо, качавшийся при каждом движении. В этом типе Вику напрягли сразу три вещи. Первая — он вышел на арену в гордом одиночестве и без проблем выиграл с помощью единственного заклинания. Вторая — этим заклинанием был призыв шести гигантских фиолетовых тентаклей с присосками, воплотившихся на арене через такие же пространственные разломы, которым пользовалась сама Виктория. И третья — то, с какой скоростью маг призвал своих миньонов. Магический экран не позволял взглянуть на щупальца истинным зрением и понять, насколько они сильны, но скорость призыва не уступала Викиной.
Победив своих соперниц — команду из пятерых атлетичных загорелых воительниц — буквально за полминуты, маг всё же показал отличное шоу. В призванных им тентаклях открылись щели-рты, из которых наружу вылезло множество щупалец поменьше, которые затем добрые сорок минут всеми возможными способами насиловали проигравших. Никого не убив, и оставив измотанных и ничего не соображающих девушек валяться на песке, маг гордо удалился, при этом совсем не по-мужски виляя задницей.
Следующей «интересной личностью» был двухметровый антропоморфный ящер с красной чешуей, выступавший с двумя такими же ящероподобными гуманоидами, но поменьше ростом и чешуями других цветов, голубого и зелёного. Противникам ящериц была четвёрка орков, не свиноголовых, а привычных Вике — зеленокожих и клыкастых. У орков было три бойца и орчиха-шаман с татуированным лицом, весьма привлекательная, несмотря на слишком мужиковатую фигуру. Красный ящер уделал всё четвёрку один, причём сделал это с помощью… языка. Его неестественно толстый язык, покрытый какими-то жёлтыми бугорками, вытягивался на добрые десять метров, выдерживал столкновение с мечами, топорами и колдовскими молниями, светившиеся рунами железные щиты сминал одним ударом, а плоть с костями пробивал насквозь, словно копьё. Расправившись с бойцами, ящер спеленал своим языком орчиху, и по-быстренькому отымел её в киску и попку, после чего как куклу швырнул своим товарищам по команде. Те с радостью последовали его примеру.